Александр Прозоров - Карфаген атакует
— Нужны разведчики, — заявил Магна, стоя перед строем седьмой спейры, поднявшейся по команде ни свет, ни заря. — Есть добровольцы?
И тут Федор, не ведая причины, толкнувшей его на подобные действия, шагнул вперед. Тотчас рядом с ним оказались Летис и Урбал.
— Отлично! — заявил Магна. — Вы пойдете первыми. Надо скрытно подняться в горы и разнюхать, что замышляют иллергеты, спрятавшиеся за перевалами. Задача понятна?
Все трое кивнули.
— Ты будешь старшим, — приказал Магна, посмотрев на Федора.
Но, после недолгого размышления, командиру спейры показалось, что для выполнения боевой задачи троих слишком мало, и он «добил» новоиспеченный взвод разведчиков еще десятком человек.
Еще толком не рассвело, и речной туман не успел слишком оторваться от поверхности воды, а они уже пробирались меж камней, закинув за спину щиты. Старались ступать осторожно, чтобы ненароком не вызвать осыпь, наделавшую бы много шума. Следом за ними, на расстоянии километра, очень медленно продвигалась вся седьмая спейра, а за ней еще две, готовые в любой момент прийти на помощь, если начнется бой.
— Слушай, Урбал, — обратился Федор к другу, когда они в очередной раз переводили дух за большим камнем, ежась от холода, — а кто живет с той стороны реки? Тоже эти… как их… иллергеты?
Урбал повернулся в том направлении, куда указывал Федор, и ответил, не отрывая взгляда от едва различимых холмов.
— Нет, там еще наша земля.
Скрываясь в складках местности, они беспрепятственно добрались по середины подъема в гору. И там, когда уже рассвело совсем, шедший первым Федор заметил нескольких прятавшихся за камнями людей, одетых в знакомые кожаные рубахи. Жестом подозвав Летиса — Чайка вошел в роль командира разведчиков ненавязчиво и быстро, правда, никто этого и не оспаривал — он указал на три скорчившиеся за камнями фигуры. Часовые, выставленные на пути в горную деревню, похоже, спали.
— Сможешь отсюда аккуратно снять? — спросил Федор вполголоса. — Кинжалом.
Летис смерил расстояние взглядом и кивнул.
— Смогу, но придется немного приблизиться.
— Давай, — распорядился Федор, — только осторожно. Не наделай шума.
Здоровяк Летис, получив приказ, снял щит, выхватил кинжалы и обогнув камень стал пробираться вверх по насыпи. Но не успел он пройти и пяти метров, как из-под подошвы башмака выскользнул камень и сорвался вниз, увлекая за собой небольшой камнепад. Заснувшие часовые встрепенулись, один из них вскинул лук. Тут бы Летису и конец, если бы не его умение бросать кинжалы. Две руки резко разогнулись, и оба горца схватились за шеи, испустив предсмертные хрипы. Третий, узрев разведчиков, бросился бежать вверх по склону, петляя между камней.
Федор подозвал ливийца-лучника, одного из трех, приданных его отряду, и приказал достать беглеца. Никто в деревне не должен был узнать об их приближении. Ливиец натянул короткий лук, подождал не больше секунды, пока убегавший не покажется на мгновение из-за камня, и выпустил стрелу, с чавканьем вошедшую в спину иллергету. С внешним охранением было покончено.
Разведчики из седьмой спейры беспрепятственно взобрались на перевал, где обнаружили и прикончили еще двоих, спавших под шерстяными плащами горцев. Обоих сморило в уютном уголке, у каменной стены. Никому из них так и не пришлось дотянуться до своего копья, стоявшего рядом.
А, спустившись с перевала, они обнаружили деревню примерно в полукилометре от скал. Несмотря на то, что иллергеты знали о стоявшем в соседней долине войске, они и не думали бежать. Видимо, надеялись на скорую помощь от соседних племен или не собирались уступать свою землю без боя, предпочитая смерть. Но все это сейчас не сильно волновало новоиспеченного командира разведчиков. Федор, Летис и Урбал подобрались как можно ближе к небольшой, погруженной в сон деревне, обнесенной грубо сработанной стеной из камней, и, спрятавшись на холме, внимательно все оглядели. Скорее всего, там находился отряд человек в шестьдесят или восемьдесят пеших горцев. У крепких ворот, закрытых от возможного неприятеля, маячило пятеро. Окажись у Федора за спиной хотя бы одна спейра, он и без подмоги попытался бы управиться сам. Но сейчас он предпочел вернуться за перевал и, оставив на нем двоих наблюдателей, лучинка и мечника, дожидаться основных сил. Еще одного бойца Чайка отправил вниз с посланием к Магне, приказав сообщить, что двигается к соседнему перевалу.
Всемером они добирались до него всего лишь около двух часов, да и то потому, что Федор не стал спускаться, а пошел траверсом между двумя соседними вершинами, благо там имелась тропка. Незаметная обычному глазу, она просто бросалась в глаза человеку, привыкшему находить путь в горах. А Федор, в прошлой жизни хаживавший в горные походы, хоть и не считал себя мастером, но уже сталкивался и с «горной болезнью», и с эйфорией после нее: когда стоишь на краю обрыва, а тебе не страшно, даже наоборот — хочется прыгнуть вниз и расправить несуществующие крылья.
Вот и сейчас, несмотря на грозившую отовсюду опасность, Чайка невольно отвлекся на воспоминания, осторожно выбирая место для того, чтобы поставить ногу и не сорваться на небольшой ледничок, видневшийся прямо под тропой. Вопреки размерам, ледник оказался весь испещрен глубокими трещинами, и при падении на него обратно можно было и не выбраться. Никто из африканских сослуживцев Федора не обладал даже простейшими навыками горных путешествий. Не говоря уже о применении ледорубов, кошек и веревок. «Кстати, — подумал вдруг Федор, — местные кузнецы — умельцы что надо. Сложную кольчугу в два счета собирают. А если им показать, что надо выковать, могут ведь и ледоруб с кошками легко изготовить. А веревки в лагере и так есть. Надо бы перетереть с Магной этот вопрос. Глядишь, выпестуем лучшее для своего времени подразделение горных разведчиков».
Сделав короткий привал за камнями, Чайка стал рассматривать своих спутников с учетом только что родившихся в голове мыслей. Одеты они были в стандартную амуницию — туники, кожаные панцири, сандалии на толстой подошве. И никаких штанов. Холодновато для гор, однако! Поэтому на ночь воинам полагались шерстяные плащи, на время задания оставленные ими внизу. Сейчас, постоянно перемещаясь по скальным поверхностям, они не то что не замерзли, а даже взопрели. Тем более, что за спиной у каждого висел круглый щит, а на поясе болтался меч. Впрочем, на такой высоте движение — вещь необходимая, иначе быстро замерзнешь и околеешь. «Ладно, — рассудил Федор, вставая, — этот экстремальный выход мы как-нибудь переживем. А там видно будет».
Все солдаты, к удивлению Федора, оказались неплохо подготовленными для горных прогулок, хотя и родились в песчаных холмах Африки. Спрятавшись за валунами, в изобилии разбросанными по склону, Федор оглядел сначала снежный козырек, нависавший над ними, а затем иллергетов, также притаившихся за валунами метрах в ста ниже. И смотрели они, к счастью, тоже вниз, ожидая нападения оттуда. На этот раз часовых оказалось больше — десять человек. Зато на широком перевале, как смог удостовериться Федор, на первый взгляд не было ни души.
Некоторое время он размышлял, не пробраться ли тихо за спинами иллергетов и не посмотреть ли для начала, что там, за перевалом. Но потом решил, что всего не предугадаешь. Тихо может и не получиться. Небольшой камешек под ногой — и они окажутся между двух огней. Так что придется действовать, как обычно.
— Слушай, Летис, задачу, — позвал Федор друга.
Одного лучника он поставил наблюдать за перевалом. Мало ли что могло оттуда надуть. А все остальные осторожно, насколько позволяла сноровка, приблизились со спины к горцам. Но те недаром провели здесь всю свою жизнь. И второй раз за одно утро карфагенянам не выпало удачи нарваться на спящих. Когда их разделяло метров пятнадцать, иллергеты заметили нападавших, подняли крик и схватились за оружие.
Но Летис не зря получил задание. Двое рухнули, сраженные кинжалами. Еще двоих Федор взял на себя и тоже не промазал. Хотя одному угодил не в открытую шею, а в грудь. Но кинжал был хорош, а бросок силен. Так что горца не спасла и кожаная рубаха. Еще двоих убили лучники, прикрывавшие диверсантов. С оставшимися пришлось повозиться — бились они на мечах яростно. Один — здоровенный одноглазый бугай, со шрамом через всю щеку — умудрился завалить двоих ливийцев. Но его самого, в конце концов, зарубил подоспевший Летис. Двоих оставшихся записали на свой счет Федор и Урбал. Оба вышли победителями и не получили ран. Правда, теперь их осталось всего пятеро.
Оглядев убитых и выдернув из мертвых свои кинжалы, карфагеняне направились вверх. Федор приказал идти на перевал, где по-прежнему царили тишина и покой. Но едва они оказались на вершине широкой, похожей на большую проезжую дорогу седловины, как в изумлении остановились и рухнули за ближайшие камни. Снизу, из соседней долины, к перевалу двигалось огромное войско иллергетов, безошибочно узнаваемых по черным кожаным рубахам. Причем в авангарде на этот раз виднелись и всадники, числом не менее трех сотен. Следом за ними двигались воины, облаченные в стеганые куртки серо-коричневых цветов, с почти квадратными щитами, длинными копьями и мечами. Всего солдат в этой армии горцев насчитывалось, в первом приближении, около двух тысяч человек, но конца колонны с перевала не просматривалось. Он терялся за огромной скалой.
