Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав

– Так, что тут происходит?!

Сестры одновременно на миг сморщили носики в гримасе недовольства. Русский, Ван Михалыч – которого сам Господин называл странно, «молчи-молчи». Договориться с ним было можно – но не всегда. И как ему объяснить свое святое право на месть – о котором мечтали годами?!

– Эта женщина, госпожа Минчжу – преступница! Помещица, эксплуататор! Била нас постоянно и ни за что. Не было дня, чтобы мы легли спать не битыми.

– Издевалась над нами – как эсэсовка из концлагеря. Когда не находила, за что – то придумывала.

– Голодом морила! А в конце, вообще выгнала из дома, как собак.

– Сколько мы от нее получили – тут и тысячи палок будет мало! Она гадина – хуже фашиста!

Русский рявкнул – тихо! Говорите по очереди. А вообще, надо и обвиняемую спросить – что она скажет в оправдание.

– Ее язык лжив как жало змеи! – бросила Кианг – конечно, она будет клясться, что относилась к нам как к родным дочерям. Кто ей поверит?!

Госпожа Минчжу не понимала, почему с ней обращаются как с преступницей. Да, она хорошо помнит этих девчонок, очень дальнюю свою родню, которых она когда-то из милости позволила жить в своем доме – и конечно, требовать от них работы, чтобы даром не кормить. И она искренне их любила, как своих дочерей – а что до наказания, то ведь «тот, кто жалеет палок для воспитания детей, оказывает им очень плохую услугу». Девочки были слишком строптивы, своевольны, и никогда бы не нашли себе достойных мужей – и потому она старалась привить им послушание. Ну а после – время было трудное, и пришлось выгнать из дома тех, чей труд не окупает кормежку, это было жестоко, но оправдано, чтоб не умирать всем. Ну а сейчас она всего лишь хочет уехать из Шанхая, и пришла в комендатуру за разрешением. Уехать – к племяннику Ма, который живет в Сингапуре, в надежде что в его доме найдется место для старухи.

– Так! – подвел итог русский – давайте по закону. В котором нет такого, чтоб палками до смерти бить – у нас тут не Империя, а народная власть! Если вы считаете ее преступницей, то изложите свои обвинения письменно, я по инстанции передам. И подобно тому, как у нас в СССР после семнадцатого года вполне законно ловили и ставили к стенке всяких жандармов, провокаторов, и прочих палачей трудового народа, хотя бы они свои преступления совершали в досоветские времена – так и в Народном Китае, насколько мне известно, в кодексе есть аналог нашей статьи 58–13!

– Мы с сестрой гражданки СССР – заявила Лан – уже три года. Подавали прошение, его удовлетворили.

– Тем более – ответил русский – тогда отвечать эта женщина будет по советскому закону.

– Слышишь, тварь? – произнесла Кианг – в гулаге сгниешь. Тебе это будет страшнее, чем палки.

– Палки тоже – заметила Лан – хотя бы за проживание без документов. Отчего явилась на регистрацию в комендатуру лишь сегодня? Сколько дней просрочено, после указа – и помнится мне, за это наказание положено. Пусть всего тридцать палок – но я хочу, чтобы ты испытала то же, что и мы, старая собака женского пола! У вас есть возражения, товарищ Ван? Это будет по закону!

Русский лишь руками развел. И сказал – ну раз положено… но только в присутствии фельдшера! Госпожа Минчжу во время экзекуции молчала – хотя солдаты старались, исполняя приказ. Лишь сказала, когда ее уносили в камеру:

– Небо вам воздаст, девочки. По справедливости.

– Воздаст – ответила Лан – мы станем женами нашего Господина. И будем жить в царстве коммунизма, как в небесном раю. А ты сдохнешь и ничего этого не увидишь!

Ленинград. Этот же день.

Суббота 15 октября – выходной. С этого года ввели в СССР пятидневку. И потому, на набережной полно гуляющей нарядной публики – несмотря на дождь. Пока моросит, но грозит разойтись сильнее, и ветер с залива воду нагоняет – еще не наводнение, но на спусках к Неве самые нижние ступени уже залило. Но ленинградцев этим не испугать – а от дождя, зонтики над головами, черные у мужчин и разноцветные у женщин. Ветер зонтики гнет, рвет, выворачивает бутонами – а нередко и вырывает, особенно из слабых женских рук – сравнить города мира по числу унесенных ветром зонтов, так Ленинград занял бы одно из первых мест. Однако даже в такую погоду, многолюдно на мосту Лейтенанта Шмидта – не каждый день в Ленинград приходят иностранные военные корабли.

Набережная от моста к Адмиралтейскому заводу оцеплена милицией, никого не пускают – и народ с моста пытается разглядеть, что там происходит. Среди толпы на середине моста, парочка ничем не примечательная – парень в кожаной куртке (как обычно мотоциклисты одеваются) и темноволосая девушка в синей накидке, большой сиреневый зонтик с трудом удерживает, стараясь не только себя, но и своего спутника прикрыть.

– Надо было бинокль взять – сказал Гевара – Лена, зонт не наклоняй, не видно ничего.

– Тогда его ветром вывернет – ответила Рябинина – ай! Ну вот, я ж говорила. А мне указано, тебя беречь – а то промокнешь, простудишься и заболеешь, как Инсаров в кино.

– «Хорош бы я был солдат, если непогоды боялся» – произнес Гевара слова из фильма – скажи, а без приказа тебе было бы со мной неприятно? Или у тебя другой парень есть?

– Глупый ты, Эрик, хотя и… По пунктам: во-первых, если тебя готовят для чего-то важного, то надо убрать с дороги все мелочи, что могут помешать. Во-вторых, приказ самой нашей Анны Грозной – с ним не шутят. И в-третьих, нет у меня никого пока – а ты, очень даже положительный во всех отношениях. Но если думаешь, что можешь руки распускать, после того что было – я тебя разочарую. Так понятно?

– Тебе не приходилось слышать от кого-то, что сеньора Анна знает будущее? Моя мама говорит – как Дама Под Вуалью, госпожа судьба, или госпожа удача.

– Она очень много знает и умеет. И у нее талант вождя. Не зря ведь ей сам товарищ Сталин доверяет! И конечно, отдавая приказ, она предвидит, что будет в итоге.

– Нет, я о другом. Ты не слышала о таком – чтобы она знала то, о чем никак нельзя было узнать заранее? То, что должно случиться завтра.

– Значит, была какая-то информация, что ей сообщили. А откуда – нам знать не положено. Ну помоги же мне зонтик расправить!

– Лучше закрой – а то улетишь с ним, как Мэри Попинс из книжки, что мне мама когда-то читала. А шляпу надень – вуаль тебе идет.

– Эрик, ты уже мной командуешь? И забыл как за моей шляпой бегал сегодня – если здесь ее сдует, ты в Неву прыгнешь за ней? Надену, когда с моста уйдем. Зонт подержи – ну вот, порядок. Ай, опять вывернуло! Тебе смешно?!

– Представляю английскую королеву в такую погоду. Строго по традиции, под большим черным английским зонтом. И наверное, тоже в шляпке с вуалью.

– Эрик, а кто она собственно, такая? Тебе сама Анна Петровна напутствие давала – а знаешь, что ее наши за глаза называют «стальной леди» или «стальной королевой»? И сейчас, заметь, это к ней британка приплыла, значит ей это больше было надо! Может мы и узнаем, о чем они говорили – из мемуаров, лет через пятьдесят. А может, даже раньше – если до того по всему миру коммунизм победит, и не будет больше секретов. А что – вот пятьдесят лет назад только взлетели первые аэропланы, про радиацию знали лишь из опытов Кюри, во всем мире были монархии, а проклятый царь на Дворцовой расстреливал пролетариев – и никто не думал про две мировые войны. Теперь представь изменения на полвека вперед, год 2005. И ведь мы до него доживем, увидим своими глазами!

Гевара чуть помолчал, будто не решаясь – затем все же спросил:

– Лена, а если бы тебе предложили узнать свое будущее, кем ты станешь, и когда умрешь – ты бы согласилась? Тебе не было бы страшно?

– Прости, но я в гадание на хрустальных шарах не верю – улыбнулась Лена – зато по математике у меня «отлично».

Гевара чуть вздрогнул, вспомнив, что видел он – и именно на экране непонятного прибора.

– Есть там раздел, теория вероятности – продолжила Лена – для чего-то глобального есть «закон больших чисел», где можно найти тенденцию по среднему, ну а для одного человека, тебя или меня… Только вероятность – и чем дальше и сложнее событие, тем меньше процент. Вот например, девяносто девять из ста, что в понедельник с утра мы будем вместе лекцию слушать в Школе, поскольку у нас билеты на «Красную стрелу» завтра вечером – один процент оставляем на что-то чрезвычайное…