Александр Чернов - Одиссея Варяга
– Я сказал "новый царский любимчик", и пусть меня теперь арестуют жандармы!
По цеху пронесся одобрительный гул.
– Теперь слышу слова не мальчика, но мужа, – весело отозвался со своей "трибуны" Вадик, – если в цеху и правда есть хоть один жандарм – прошу, не трогать этого молодого человеа. Это говорю Я – "новый царский любимчик". А чем интересно вам не нравится факт появления НОВОГО доверенного лица у Его Императорского Величества? Почти всему двору (это слово Вадик сказал как выплюнул) я поперек горла за то, что предоставил государю-императору доказательства фактов вопиющего казнокрадства, совершенными его ближайшим окружением. А вам то я чем не угодил? Или у вас тоже, как у Безобразовской клики, подряды в Корее есть, за которые я призываю его величество не вести абсолютно не нужной России долгой войны?
– Тем что вы явились сюда агитировать нас "усердно работать" на благо прогнившего царского режима за гроши, которые нам к тому же не платят, – болезнено отреагировал на смешки своих товарищей рабочих Яков. Смех сменился одобрительными выкриками – "Яшка давай!".
– Я то сюда как раз и явился разобраться почему за честно отработанные сверхурочные рабочим не выплачивается достойное вознаграждение, – мгновенно отозвался Банщиков, – более того. Пока будет идти разбирательство между морским ведомством и новым руководством завода, все рассчеты за сверхурочные будут производится еженедельно именными царскими чеками. Подсчет сверхурочных я думаю надо возложить на специально выбранный из состава рабочих комитет. Вами выбранный…
– А почему это… Какое такое новое руководство завода? – раздался вопрос из толпы призадумавшихся работяг.
– Все старое руководство находится под следствием в Петропавловской крепости, по обвинению в срыве заказа Морского министерства на ремонт боевых кораблей русского флота, – сказал как отрубил Вадик, после чего наклонился к толпе и продолжил в стиле Ленина или Гитлера, – пока наш флот на Дальнем Востоке отчаянно нуждается в подкреплениях, способных помочь ему быстро расправиться с подло напавшим на нас японским, эти негодяи намеренно затягивали ремонт, надеясь удвоить свою прибыль. Едва узнав об этом, государь-император распорядился ввести на казенных заводах, работающих на армию и флот, новое управление и прямую оплату из личных царских средств. Отныне, сверхурочные оплачиваеются в полуторном размере, еженедельно и именными царскими чеками.
Радостный гул голосов рабочих был прерван следующей фразой неугомонного доктора.
– Но только за работу без брака! Если кто – то приклепает лист брони так, что тот готов будет отлететь при первом попадании, то он фактически работает не на Россию, а на Японию. Вот пусть в Токио за зарплатой и отправляется. То же самое относится и к инженерам и поставщикам материалов. Если кто то из вас, уважаемые, заметит что на верфь доставили некачественые материалы – ни в коем случае их не используйте, немедлено сообщите об этом военному представителю, и премия вам гарантирована. Так же, как гарантированно судебное разбирательство и тюрьма тому, кто эти материалы завез.
– Я вот только не пойму никак, ваше благородие, – раздался ехидный вопрос со второго верстака, – так вы за продолжение войны или за ее скорейший конец? Совсем заврались что-то…
– Яша, если я вам сейчас за ваши слова дам в морду, вы сопротивляться будете, или к полицмейстеру и маме жаловаться побежите? – спросил у поднадоешего ему оппонента лекарь.
– Вы, вы… – немного не привыкший к такому способу ведения дисскусии Яков, изрядно раззадоренный ржанием товарищей, не сразу нашел подходящий ответ, – да только поробуй! Тогда узнаешь, держиморда царская, душитель свободы!
– Отчего же душитель то? Напротив – вполне свободно готов с вами на кулачках обсудить все наши разногласия. Здесь, сейчас и с глазу на глаз, – под все более громкий хохот работяг отозвался довольный Вадик, – но если серьезно… Вот вы естественно готовы дать сдачи. А почему вы России отказываете в такой возможности? На Россию напали, что еще нам остается делать? Сдаваться без боя на милость Японии тоже как то уж слишком… Другое дело: нам надо победить Японию с минимальными потерями русских солдат и матросов. Или просто сделать продолжение войны для нее слишком невыгодным. И только после этого, Россия может предложить мир. Не как побежденная сторона, об которую потом весь мир будет вытирать ноги, а как милостивый победитель. Разницу ощущаете, уважаемые?
Если кто-то из вас не желает честно и без брака работать на победу России по двенадцать часов в сутки, из которых четыре часа будут оплачиваться по полуторной ставке – уходите сейчас. Кто желает – сейчас же начинайте. Перед нами и так почти не выполнимая задача – через полтора месяца в море должны выйти поменяв артиллерию "Наварин", "Николай I", "Нахимов", "Память Азова" и "Корнилов". Через четыре месяца должны закончить капремонт "Сисой Великий", и "Владимир Мономах", который пока ведется кое как. Но главные усилия предстоят на достраивающихся "Ореле", "Князе Суворове", "Олеге" и "Жемчуге" с "Изумрудом". Все они, вместе с "Александром III", и "Светланой" должны к осени уйти на Дальний Восток! А следом за ними, еще до ледостава, еще и "Бородино" со "Славой"…
Короче, работы много и хватит на всех и на долго. Скажу больше, ее настолько много, что сюда сейчас эшелонами везут рабочих со всех черноморских верфей, кроме тех, кто остался достраивать "Князя Потемкина" и "Очакова". Работы в ближайшие шесть – семь месяцев, а может и поболее того, будут вестись и тут и там в две длинных смены, без выходных. Если вы хотите быть частью этого, хотите чтобы вам было что рассказать своим детям, хотите заработать сами и помочь своей стране выиграть эту навязанную нам войну – принимайтесь за работу. Если вам на Россию наплевать – чтоб и духу вашего больше на заводе не было с завтрашнего дня!
– Вы тут все нам красиво напели, а как дойдет до дня расчета, кто нам гарантирует, что мы эти полуторные деньги получим? – не унимался Бельгенский, на глазах которого шли прахом результаты трехмесячной работы, – кто нам гарантирует, что мы вообще хоть какие-то деньги в срок получим, а не как в этот раз?
Банщиков уже набрал в грудь воздух чтобы окончательно размазать доставшего его эсэровского агитатора, но не успел.
– Мы гарантируем, – раздался от ворот цеха не слишком громкий, но властный голос.
Обернувшиеся в сторону говорившего рабочие с повергающим в оторопь удивлением увидели в воротах цеха Императора и Самодержеца Всероссийского, Царя Польского, Великого Князя Финляндского и проч., и проч, и проч. Впрочем, вся эта мишура титулов сосредоточивалась в одном человеке – Николае Александровиче Романове. Авторитет царя еще не был подорван поражением в войне, кровью первой революции, и даже те рабочие, что с удовольствием за глаза называли его "Царскосельским сусликом", сейчас, перед лицом императора несколько растерялись.
Уверенно, в сопровождении всего лишь четырех гвардейцев (лучший стрелок Преображенкого полка, залезший на подъемный кран и взявший, на всякий случай, на прицел остолбеневшего от неожиданности агитатора, остался за кадром), Император прошел сквозь расступающуюся толпу к верстаку, с которого вещал Банщиков и подал ему руку, за которую тот рывком и втащил самодержца наверх. К сожалению этот момент не запечатлела для истории фотохроника, а жаль! Картина была еще та, особенно выражения лиц работяг…
Царь повернулся к честному народу и выдержав короткую паузу, за пару секунд которой вокруг воцарилась почти полная тишина, произнес.
– Господа рабочие. Мы гарантируем вам, что все работы по подготовке кораблей к отправке на Дальний Восток до окончания войны будут оплачены сразу и без проволочек. Мы повелели, чтобы отныне на всех казенных военных заводах все сверхурочные оплачивались в полуторном размере. Тоже будет сделано и в отношении рабочих, трудящихся сверхурочно по заказам военного ведомства на частных предприятиях. Они так же получат доплаты за мой счет.
Мы пове… – на этом месте царь запнулся, а Вадик напрягся – кажется Николай забыл выученную речь, или снова переменил точку зрения, на что он, вообще то, был горазд, но оказалось Его величество импровизировал, – я не могу приказать вам, господа, работать по двенадцать часов. Я могу только просить вас об этом. Но когда вы будете принимать решение, не забывайте, что ваш лишний час на работе, может спасти жизнь какому-нибудь матросу или солдату там, в Порт-Артуре.
– Кроме этого, – продолжил царь переждав бурю восторга вызванную его первым заявлением, – мы пришли к выводу, что действующая в России на настоящий момент система управления и законотворчества устарела. Ибо несовершенство ее и привело к этому внезапному нападению на нас, за что сегодня нам всем приходится расплачиваться. И сейчас, перед вами, работающими на победу России, обещаем, что после победы над Японией мы не медля созовем Государственную Думу, которая и должна будет разработать проект новой конституции… Все же наша Россия слишком большая страна, чтобы ей мог управлять всего один божий помазанник без помощников.
