Меченый. Том 1. Второй шанс - Андрей Николаевич Савинков
— Давайте я все же закончу излагать свои мысли, — никакого желания вести тонкую дипломатию с этими «союзничками» у меня не имелось. Сами ни на что не способны, еще и Союз на дно за собой тащат, пришел бы ко мне кто-нибудь из американцев с предложением их продать, продал бы не задумываясь. Так ведь никто хорошей цены не даст, а жаль. — Вторым пунктом, я хочу предложить более тесную кооперацию на низовом уровне с возможностью открывать предприятия на территории других стран. Опять же не вижу в этом никаких идеологических препятствий, нужно только законодательную базу подготовить. Я бы вот с большим удовольствием пригласил наших чешских товарищей открыть в СССР пару пивных заводов.
С законодательной базой у нас все было сложно. Поскольку в СССР не было нормальной налоговой системы — в отличии кстати от других «социалистических» стран — как интегрировать чужие предприятия в союзную систему было решительно не ясно. Впрочем, необходимость создания нормальной налоговой службы, введения НДФЛ и налога на прибыль предприятий мне опять же была в целом очевидна, поэтому с данной проблемой я собирался разбираться в «рабочем порядке».
В целом встреча прошла нервно. Гости поняли, что новая метла теперь будет мести по-новому — Брежневская эпоха с поцелуями в губы безвозвратно уходила в прошлое, — и многим это очевидно не понравилось. Все по Макиавелли — приход нового правителя должен быть максимально жестким, это время расправ над неугодными и потенциальными конкурентами, время действий, которые простят новичку, но совершенно непоймут от человека, занимающего «трон» продолжительное время. Короче говоря, сначала пускаем в ход кнут, а уж потом, после показательной порки достаем пряник. Впрочем, с последним имелись определённые проблемы, не было у меня пока пряников — только второй кнут, это естественно «дорогим гостям» не понравилось. Настолько, что пошли откровенные намеки на то, что СССР в своем желании «нажиться» на союзниках по социалистическому лагерю якобы уподобляется капиталистам.
Это если что Кадар — хоть нужно признать весьма аккуратно и завуалировано — высказал такую мысль. Вот уж бы кто молчал, венгры смотрели на запад чуть ли не больше всех из наших сателлитов и не стеснялись кооперироваться с капиталистами там, где было им выгодно. Кстати, пример мадьяров был во многом интересен мне в качестве образца и в некотором смысле предмета подражания. В отличии от СССР Кадар проводил последовательную политику на расширение частного сектора — вот уж неожиданность для соц страны так неожиданность, кто бы мог подумать — и там даже существовали кое-какие льготы для частных предприятий торговли и общепита. Доля частников в экономике государства всего за десять лет подобной политики выросла с 3% до 15%, в стране насчитывалось порядка 20000 частных магазинов и около 5000 частных кафе и ресторанов. Не то чтобы тут имелось что-то плохое, но вот именно от венгров слышать обвинения в отходе от коммунистических принципов было, мягко говоря, странно.
А вот Чаушеску, — это тоже отдельный анекдот, — буквально тут же попытался договориться о личной встрече с явным намерением выторговать для себя отдельные привилегии. И этим только еще сильнее убедил меня в том, что советская внешняя политика на данном фронте является провальной «от» и «до». Тот самый случай, когда хвост виляет собакой, и что самое плохое, как я понимал, никаких запасных планов на случай необходимости смещения вкрай оборзевших «друзей» у нас просто не имелось. Заведовавший этим направлением — в СССР сложилась странная и порочная на мой дилетантский взгляд практика разделения обязанностей, МИД занимался связями с капиталистическими странами и не лез в отношения с социалистическими, — Международный отдел ЦК, то есть не профессиональные дипломаты, а кондовые партаппаратчики занимались чем угодно, но не выстраиванием отношений. Эти Авгиевы конюшни требовали отдельной чистки, но, честно говоря, я даже не представлял с какой стороны нужно подходить к этой куче дерьма. А то тронешь что-нибудь неосторожно, запустишь лавину, она тебя в этих нечистотах и похоронит.
Однако были и хорошие новости. Эту ночь я наконец смог провести в собственной постели, а не на кушетке в Кремле. Успел даже поужинать и даже немного — полчасика исключительно чтобы мозги проветрить и сориентироваться на местности — погулять по окружающему дом Горби лесопарку. Несмотря на то, что календарь показывал приход весны, термометр с этим был явно не согласен. Температура держалась в стабильном минусе, лишь днем осторожно подбираясь к нулю, под вечер же вновь похолодало до минус четырех, вызывая откуда-то из глубины сознания старую поговорку: «пришел марток, надевай семь порток».
А самое противное, что и следующий день обещал быть таким же напряженным, там еще с Тетчер встречаться и с Миттераном. Но и это не самое противное, ведь был еще Пакистан.
— Чертов Уль-Хак, — пробормотал я в темноту зимнего леса и повернул обратно в сторону дома. Часы уже подбирались к 12 пора на боковую.
Глава 5
Ракеты и уль-Хак
14 марта 1985 года; Москва, СССР
"ПРАВДА: Шаги к миру и сотрудничеству
В дни прощания с К. У. Черненко новый Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачёв провёл встречи с зарубежными лидерами, включая вице-президента США Дж. Буша, премьер-министра Великобритании М. Тэтчер, премьер-министра Японии Я. Накасоне, канцлера ФРГ Г. Коля. Обсуждались вопросы снижения международной напряжённости и укрепления доверия. Советская сторона подтвердила приверженность мирному сосуществованию и готовность к диалогу. Эти переговоры стали важным шагом к укреплению глобальной безопасности и сотрудничества между странами.
Эти дни пролетели перед глазами стремительным калейдоскопом, сначала похороны, потом многочисленные встречи с иностранными гостями. Голова буквально гудела от множества лиц, бесконечных разговоров и мероприятий, начинавшихся рано утром и заканчивающихся поздно вечером. На сон с трудом удавалось выделить шесть-семь часов и все вновь начиналось по-новому.
14 числа у нас была запланирована, наверное, самая важная — здесь и сейчас, а не вообще — встреча с гостем из Исламабада. Лично я пакистанца бы скорее пристрелил, чем садился с ним за стол переговоров. Во-первых, он был руководителем страны, которая фактически в открытую воевала против Советской Армии в
