Изменяя прошлое - Игорь Журавлёв
— То есть, как ты и сказал: все дураки, кроме тебя? — улыбнулся я.
— Да, — скромно признал Сурок и тоже улыбнулся.
— Ну а если дураком окажешься все же ты?
— Тогда у нас просто ничего не выйдет, и мы продолжим сидеть дальше. Но я точно не дурак!
Самоуверенности Сурку было не занимать. Я посмотрел на него и покачал головой:
— Не могу поверить, что никто до тебя до такого не додумался.
— Что ты! — замахал руками Сурок. — Конечно, все это сто раз обсуждалось и излагалось. Вот только реальную машину времени кроме меня никто так пока сделать и не смог. Ну, насколько это мне известно, — добавил он подумав. — Чисто теоретически, может, она уже давно сделана, и спокойно себе кто-то свое прошлое втихаря уже давно меняет. А поскольку этого никто не замечает и на общемировых линиях это не сказывается, то все шито-крыто.
— Подожди, — вспомнил я, — ты же говорил, что пребывание в прошлом ограничивается одними сутками?
— Если точнее, то двадцатью тремя часами и тридцатью тремя минутами. Если воздействие оказалось недостаточным для изменения будущего, то ты просто возвращаешься назад.
— А если достаточным? — вкрадчиво спросил я.
— Думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь, Андрей? — улыбнулся Сурок. — Ты думаешь, вот, сейчас я смотаюсь в прошлое, там изменю свою историю, и как только я ее изменю, то здесь мое тело исчезнет вместе с прибором, а ты тут же забудешь, что вообще когда-то слышал обо мне. Так?
— А разве не так, Николай? — ответно улыбнулся я, только гораздо более хищно.
— Не совсем так. Я, конечно, здесь исчезну (а, скорее, умру), но при этом, во-первых, ни я не забуду ничего из того, что однажды со мной произошло, и о нашем с тобой знакомстве, ни ты ничего не забудешь. Это уже произошло с нами, и мы будем помнить об этом исправленном варианте нашей жизни всегда. Хотя бы для того, чтобы, забыв, не наступить на те же грабли снова. А, во-вторых, прибор останется здесь, с тобой, даже если исчезну я. Он как бы скопируется или, возможно, удвоится, я не знаю, но, поскольку именно он является причиной изменений, он исчезнуть не может. Поскольку, если исчезнет причина изменений, то не будет и изменений. У всего должна быть причина, здесь Новиков был прав, причинно-следственная связь не может быть нарушена. Я не могу тебе более простым языком объяснить это, но я уверен, что ты уже понял меня. Как выяснилось, ты человек очень даже умный, тебе просто образования не хватает, но при этом суть ты схватываешь очень быстро.
— А иначе здесь не выжить, — пробормотал я, глядя прямо в глаза Сурку. Я понял, что он сказал, оставалось только выяснить, правда это или нет. И для выяснения существует всего один способ. Физик взгляд не отводил, и взгляд его казался мне честным. Может, только казался?
— Давай сделаем так, Андрей, — он положил руку на телефон. — Первым в прошлое отправишься ты.
Я покивал, собственно, других вариантов мной и не предусматривалось. Я в любом случае не позволил бы ему улизнуть первым. Оставалось понять, может ли он, пока меня нет, что-то изменить здесь в этой своей машине времени, чтобы я, скажем, застрял в своем прошлом, даже если изменить его не удастся или, например, просто исчез в каком-нибудь безвременье. Сурок, словно услышав мои мысли, быстро добавил:
— Андрей, неужели ты не понял, что в прошлое отправится лишь копия твоей матрицы, а ты сам останешься здесь? И если необходимое воздействие не будет совершено, то копия просто самоуничтожится. На тебе это вообще никак не скажется. Потом, когда прибор вновь станет доступным для нового путешествия, нужно будет подождать, чтобы понять последствия. Если необходимое воздействие будет произведено, то ты, скорее всего, в течение очень короткого времени уснешь и не проснешься. Таким образом, разрешится парадокс измененного будущего. Если же ты продолжишь существовать здесь, то надо будет пробовать еще раз, поскольку, очевидно, что изменить жизнь не получилось. Я вообще думаю, что нащупать необходимую точку бифуркации, то есть, в данном случае — момент, когда воздействие окажется достаточным, с первого раза будет не так просто. Как я тебе раньше говорил, в жизни человека, как мне кажется, есть некие «точки», которые определяют, куда повернет вектор твоей жизни. И в этих точках ничего не предопределено, но, наоборот, имеется выбор как минимум из двух вариантов. Но вот как нащупать эти «точки»? Для этого, скорее всего, понадобиться несколько «нырков» в прошлое. Хотя, конечно, есть вероятность, что повезет с первого раза, мы ведь подсознательно чувствуем, в какие именно моменты наша жизнь перевела стрелки на своем пути. Однако слишком рассчитывать на такую удачу я бы не стал.
Врет или не врет? Я склонен был считать, что не врет, хотя, скорее всего, говорит не все. Вопрос: насколько это «не все» опасно для меня? С другой стороны, а что я теряю? Мне шестьдесят, возраст, конечно, некритический, если здоровье не подведет, лет двадцать еще вполне прожить могу, я мужчина крепкий. Вот только стоит ли жалеть эту жизнь, что я в ней кроме тюрьмы видел? Короткие периоды на воле, заполненные бесконечными пьянками? Тоже мне, ценность!
— Ладно, Сурок, — хищно взглянул я на физика, специально не назвав его по имени. — Давай проверим, какой из тебя ученый, гений ты или фуфломет.
* * *
Нечай, пригибаясь, отполз от открытого окна, завернул за угол здания и только там выпрямился. Вот, значит как, Пастор, жизнь свою поменять решил? А за кента своего самого близкого, столько лет зад твой прикрывавшего, даже не вспомнил, да? А скорее, специально не стал ничего говорить, своя шкура ближе к телу. Вот в такие моменты и проверяется, на самом деле у тебя есть кент, или все это слова пустые, ничего не стоящие. Обидно, да. Обидно! И Нечай пошел к выходу из локалки. Он не задумывался о том, как возможно то, что он услышал. Человек он был простой, неученый, и в этом, кстати, большой плюс невежества, избавляющий от сомнений. Зато он точно знал, что Пастор на всякую хрень не клюнет, ума тому не занимать,
