Законник Российской Империи. Том 3 - Оливер Ло

— Вы хотели сказать младшего лекаря, — не смог удержаться я от уточнения.

Девушка смутилась, отведя взгляд в сторону, сжав рукава своего форменного пиджака, который был ей слегка велик.

— Да, конечно, младшего лекаря.

Я моргнул, стараясь сдержать улыбку, эта девушка была крайне забавной.

— А касательно рекомендаций, — продолжил я. — Елизавета Викторовна, неужели я настолько плохо выгляжу, что вы решили устроить мне внезапный медицинский осмотр прямо у меня дома?

— Речь не о том, как вы выглядите, — её голос стал ещё более строгим. — Речь о том, как вы себя чувствуете. И если вы не хотите, чтобы я написала докладную записку вашему начальству…

Я не выдержал и рассмеялся.

— Докладную записку? — переспросил я, заглянув ей в глаза. — Елизавета Викторовна, вы, конечно, грозная сотрудница Бюро, но боюсь, это скорее умиляет, чем пугает. Даже если вы напишете десять записок, Андрей Павлович доберется до них в лучшем случае к следующему Зимнему Балу. В худшем он их даже не заметит.

Щёки девушки слегка порозовели, похоже, прекрасно знала характер моего учителя и непосредственного начальника, но она не отступила.

— Я не шучу, Максим Николаевич. Ваше здоровье — это не шутки. И если вы не хотите, чтобы я доложила о вашем состоянии в Судебное Бюро, то вы позволите мне провести обследование. Вас отстранят от операций, если я вынесу соответствующее заключение.

Я вздохнул, понимая, что спорить с ней бесполезно. Приставучая, однако, рыжая бестия.

— Хорошо-хорошо, — сказал я, оттолкнувшись от косяка. — Но если в результате вы поймёте, что я абсолютно здоров, то, надеюсь, вы в следующий раз будете предупреждать о таком раннем незапланированном визите.

— Это мы ещё посмотрим, — отрезала Елизавета Викторовна и вынула из своей сумки небольшой магический артефакт, похожий на стеклянный шар с тонкими золотыми прожилками внутри.

— Сядьте, пожалуйста, — указала она на диван.

Я сел, стараясь скрыть улыбку.

— Расслабьтесь, — добавила она, активируя артефакт.

— С вами это непросто, — заметил я, но всё же постарался выглядеть чуть менее напряжённым.

Она провела артефактом вдоль моего тела, время от времени записывая что-то в свой блокнот. Её лицо оставалось сосредоточенным, а брови всё больше хмурились с каждым проверенным участком.

— Ну? — наконец спросил я, когда она закончила. — Я болен? Или мне ещё можно жить?

Елизавета тяжело и, как мне показалось, даже недовольно вздохнула, убирая артефакт обратно в сумку.

— Вы абсолютно здоровы, — сказала она с таким видом, будто только что потерпела личное поражение.

— Вы расстроены? — я приподнял бровь, скрестив руки на груди. — Неужели вам было бы лучше, если бы я оказался болен?

— Нет! — девушка тут же замахала руками, её лицо порозовело. — Конечно, нет. Просто…

— Просто что? Признавайтесь, вы пришли сюда в надежде застать меня умирающим? — я наклонился вперёд, с улыбкой глядя на неё.

— Просто это невозможно! — выпалила Елизавета Викторовна. — У вас идеальное состояние, но вы совершенно не следите за питанием, не выполняете мои рекомендации, и всё равно…

Она замолчала, явно не зная, как закончить фразу.

— Ну что ж, — сказал я, поднимаясь на ноги, — раз я идеален, то, может, побалуем моего врача чаем и завтраком? Всё-таки вы в гостях, а оставить вас без угощения — это как-то невежливо. Да я и сам как раз собирался перекусить.

Елизавета попыталась возразить, но я, не обращая внимания на её протесты, уже направился к двери.

— Максим Николаевич, я не могу…

— Можете, — перебил я, повернувшись к ней. — Тем более вы обещали рассказать мне про мою матушку. У нас запланирована встреча, помните? И раз уж вы так беспардонно вломились ко мне, предлагаю совместить приятное с полезным.

Она замялась, её взгляд метнулся к окну.

— Ну… хорошо, — наконец сказала Елизавета Викторовна, поправляя волосы. Ну и ну, а куда же делась боевая натура? — Но только на чай.

Я усмехнулся, жестом приглашая её следовать за мной.

Глава 5

Я сидел за обеденным столом, наслаждаясь, пожалуй, редкими моментами покоя. Елизавета Викторовна устроилась напротив, её осанка была все такой же безупречной, словно она какая-то статуя, а взгляд — сосредоточенным и внимательным, будто бы девушка готовилась не к завтраку, а к сложной хирургической операции. Это, конечно, не мешало ей с лёгким упрёком наблюдать за тем, как я щедро намазывал масло на ещё тёплый кусок хлеба.

— Вы могли бы быть немного внимательнее к своему рациону, — заметила она, сверкнув изумрудными глазами, в которых, казалось, читалась вся строгость медицинской науки. — Я надеюсь, вы хотя бы иногда едите фрукты?

— Конечно, — невозмутимо ответил я. — Вот вчера, например, съел дольку лимона. Правда, в чае, с сахаром.

Елизавета тяжело вздохнула, будто это была не просто шутка, а личное оскорбление её профессиональной гордости.

— Ваша манера отшучиваться не отменяет того факта, что вы, действительно, не следите за своим здоровьем.

— Зато я слежу за тем, чтобы не умереть от скуки, — парировал я, откинувшись на спинку стула. — Но, раз уж вы так настаиваете, давайте отвлечёмся от моего рациона и поговорим о чём-то более интересном. Например, о моей матери.

Елизавета замерла, её взгляд стал мягче, но в то же время в нём появилось что-то отдалённо похожее на благоговейное почтение.

Она сделала паузу, будто собираясь с мыслями, тем временем слуги поместья уже хлопотали над остальной частью завтрака. Они быстро поставили на стол подносы с горячими булочками, вареньем и, внезапно, небольшой корзиной фруктов. Видимо, слова Елизаветы не остались незамеченными внимательными слугами.

— Вы знаете, Максим Николаевич, — начала девушка, аккуратно беря чайную чашку, — ваша мать была не просто выдающимся магом-целителем. Она изменила всю медицину Империи, перевернула саму концепцию целительства и возвысила ее на недосягаемый ранее уровень. По сути, можно сказать, что с помощью нее мы перепрыгнули десятилетия разработок. Если раньше Российская империя уступала Германской или Королевству Великобритании, то сейчас мы наравне с ними. Более того, в некоторых аспектах мы даже шагнули вперёд.

Я молча слушал, сделав вид, что увлечённо мажу варенье на булочку. На самом деле я давно хотел узнать больше о матери, но предпочитал не показывать,