Николай I Освободитель // Книга 10 - Андрей Николаевич Савинков
В общем, момент для окончательного решения датского вопроса в Пруссии был выбран действительно неплохой. Началось все, как и пятнадцать лет назад с протестов в немецких землях Дании против короля Фредрика, на которые Копенгаген отреагировал достаточно резко и, не пытаясь на этот раз рассусоливать, ввел в автономный регион войска. Собственно, это и послужило формальным поводом для Берлина, чтобы объявить притесняющим немцев соседям войну.
Что касается нас, то мы заранее объяснили прусскому королю, что начинать новую большую войну из-за куска Дании никто не собирается, но посоветовали обратиться за помощью к Шведам, с которыми у нас были давние договоренности по датским владениям.
Тут нужно еще отметить, что король Дании Фредрик был человеком уже хоть и не молодым — в 1853 году ему исполнилось 45 лет, — три раза успел жениться и отдельно имел многочисленные связи вне брака, однако законными наследниками обзавестись так и не удосужился. И это ставило ребром вопрос о дальнейшей судьбе престола в Копенгагене, поэтому король Густав V, находившийся в отдаленном родстве с Датским королевским домом — не удивительно, ведь нынешняя шведская династия формально именовалась как Гольштейн-Готторпская, — недолго думая во всеуслышание предъявил претензиях на признание его наследником датской короны.
Если быть совсем честным, претензии Густава с точки зрения закона были, мягко говоря, не слишком обоснованы. Подобных родственников, учитывая то, как европейские монархи за последние столетия перемешались на континенте, имелась целая корзинка. Вот только Густав к своим претензиям мог приложить еще и небольшую, но достаточно боеспособную армию и такой же плюс-минус флот. В общем, ситуативный союз Пруссии, Саксонии — у этой страны уже давно не было своей внешней политики, король Фридрих покорно шел в кильватере Берлина, не противясь своему старшему брату — и Швеции, если прибавить к нему еще и политическую, и промышленную мощь России, звучал для независимости Дании натуральным похоронным маршем. Спасти ее могли только англо-французские дивизии, однако союзники по прошлой войне на этот раз на помощь приходить не торопились.
— Прошу вас, Дмитрий Алексеевич. Обрадуйте нас хорошими новостями, — я откинулся на спинку кресла и приготовился заслушать доклад нового военного министра. Нет, в дороге я тоже просматривал сводки, но только вернувшись в Николаев в середине октября и собрав военный кабинет решил полноценно погрузиться в дела громыхающей на западе войны.
Аркадий Александрович Суворов, просидев на должности военного министра чуть более 10 лет, вынужден был отправиться в отставку по здоровью, а я, устав от постоянной смены стареющих министров, наступил на горло своим привычкам и назначил на этот пост тридцатисемилетнего генерала, только-только получившего первых орлов на погоны. Глядишь его «ресурса» хватит мне до конца жизни и еще наследнику останется.
— Кхм-кхм, — Милютин обменялся с Мордвиновым коротким взглядом, явно не будучи уверенным, какие новости я готов зачесть в качестве «хороших», однако быстро взял себя в руки и приступил к докладу. — Война, как вы знаете, ваше императорское величество, была объявлена еще третьего декабря, однако реальные боевые действия начались только во второй половине месяца. За это время датчане успели провести частичную мобилизацию и занять хорошо укрепленные оборонительные позиции на перешейке. Пруссия мобилизацию не проводила, видимо считая, что наличных войск им будет достаточно. Кроме пруссаков войну Дании объявила и Саксония.
— Подробнее, — я сделал неопределенное движение рукой, как бы приглашая военного министра продолжать рассказ. — Что по силам, и какие перспективы конфликта вам видятся на ближайшие месяцы.
— Поскольку пруссаки вынуждены держать большую часть своей армии на западе для прикрытия французской границы, непосредственно на фронте им удалось сконцентрировать только порядка 60 тысяч активных штыков. Датчане имеют около 43-х тысяч, но на их стороне укрепленная позиция.
То, что продолжение предыдущей войны обязательно воспоследствует, понимали и в Копенгагене, поэтому за прошедшие годы в районе Киля была построена весьма прилично укрепленная оборонительная линия. Не Мажино, конечно, но с нахрапа ее взять виделось делом не таким простым.
— И что вы думаете, скандинавы удержат пруссаков? — Я вопросительно поднял бровь.
— На длительной дистанции совершенно точно нет, — покачал головой Милютин и, судя по реакции собравшихся, они были согласны с докладчиком. — Один на один шансов у Дании нет. Во-первых, вооружение: если английские Бейкер-Энфилды, которыми вооружены датчане, еще в целом более-менее соответствуют историческому моменту, хоть и проигрывают прусской копии винтовки Голтякова, то артиллерия скандинавов с прошлой войны практически не обновлялась. Дульнозарядные стальные орудия в наше время имеют слишком малую боевую ценность. Ну и по производству боеприпасов Берлин гораздо сильнее, так что без помощи извне Копенгаген вряд ли продержится более двух-трех месяцев.
— Есть ли сведения о возможности вступления французов или англичан в войну?
— Пока всерьез на это ничего не указывает. Париж и Лондон фактически ограничились дипломатическими нотами, — сидящий за столом Горчаков отрицательно мотнул головой. — С острова к Датскому побережью была отправлена эскадра под командованием адмирала Остина. Несмотря на солидный численный состав в полтора десятка вымпелов, не совсем понятно, чем она реально может помочь датчанам. Основные боевые действия так или иначе будут разворачиваться на суше, а признаков подготовки англичанами сухопутных сил к переброске на континент мы пока не наблюдаем. Все идет потоком в Индию, эта колония для Лондона очевидно важнее десяти Даний вместе взятых.
— Что мы знаем об этом адмирале? Почему его назначили командовать?
— Ничего выдающегося, — военный министр пожал плечами. — Стандартная морская карьера, участвовал в балтийских экспедициях 1837–1838 года, был награжден за Аланды. Дальше занимал больше административные должности. В целом знающий командир, но скорее осторожный, чем решительный.
— Позиция министерства иностранных дел? — Я повернулся к Горчакову. С одной стороны пруссаки были нашими союзниками, а Датчане, имеющие возможность запирать проливы своего имени, последнюю сотню лет ориентировались на англичан с французами и нам были не слишком удобны, с другой — никакого желания усиливать Берлин тоже не было.
— Министерство подготовило ноту о необходимости срочного прекращения огня и решения вопросов принадлежности тех или иных территорий за столом переговоров и с помощью плебисцита, — тут же откликнулся Александр Михайлович. — Ждали только вашего подтверждения перед публикацией, ваше величество.
— Все верно, — я кивнул. Горчаков два десятилетия бессменно занимавший пост главы МИДа изрядно вырос как профессионал на этом поприще. К природному таланту добавил целый вагон опыта и теперь за дипломатический фронт я практически не переживал. Контролировал конечно,
