Кодекс спецназовца - Алексей Викторович Вязовский
– А как стюардесса? – Черный облизнулся на аэрофлотовскую красавицу, что шествовала походкой манекенщицы по проходу.
– Тоже юмор, Райкин отдыхает. Летушка.
Теперь уже группа в голос засмеялась, начала активно листать справочники. Летели мы под легендой тургруппы из министерства внешней торговли – на что имели специальные документы прикрытия. Я теперь по паспорту был Евгений Александрович Третьяк. Черный именовался Степаном Кузьмичом Белым. Кто-то в Комитете решил пошутить. А может, в министерстве был сотрудник с такой фамилией. Второе вероятнее. Ибо шуток Алидин не понимал, всю последнюю неделю мозг мне долбил правилами конспирации, слежки и – даже лично принял экзамен. Я должен был проехать в условленное место в Москве – оставить пакет в тайнике. На станции Маяковская мне сели на хвост коллеги из «Семерки». В мои задачи входило стряхнуть хвост, провериться и незамеченным доехать до пункта назначения. А как доехать, если тебя ведут несколько радиофицированных бригад – одновременно под землей и по поверхности?
– А чего цэковца зовут Вилорик? – шепотом спросил я Черного. – Странное имя.
– Нормальное, – также тихо ответил майор. – Ему уже прилично за сорок, а в тридцатые годы какие только имена не давали. Октябрины и прочее. А Вилорик – это Владимир Ильич Ленин, освободитель рабочих и крестьян.
Кучеряво. Я поправил галстук в мелкую клетку, такую же, как на твидовом костюме. К поездке меня прилично так жена приодела, достала даже шляпу-федору и запонки. Все жаловалась, что страшно отпускать. Всплакнула. И не раз. У Яны начался второй триместр, и характер сразу поменялся. Куда делась жизнерадостная смешливая «зажигалочка»? Слезы, упреки, подозрения – весь набор семейного дятла. Теща что-то сглаживала, но она работала заведующей какого-то закрытого архива, поэтому некоторые, самые мощные наши баталии случались в ее отсутствие.
Я закрыл глаза, попытался отрешиться от семейных проблем. Что мне там вдалбливал другой дятел по имени Виктор Иванович Алидин?
Правило первое. Контролировать свои профессиональные навыки, ни в коем случае их не демонстрировать открыто. Не показывать знакомство с огнестрелом, не хвастать и не применять рукомашество и ногодрыжество. Вдруг будут грабить (хотя Прага – очень спокойный город) – со слезами и соплями отдавать кошелек. Инструкция вторая – не сближаться с женщинами.
– Я тебе даже не про супружескую верность толкую… – за рюмкой чая пояснял мне Алидин. – Взрослый мальчик, знаешь, что бывает и что можно намотать на винт… Я про сближение с дамами. У них есть какая-то чуйка на странности в мужчинах. Могут и в вещах покопаться, пока не будет тебя рядом. Совсем не проявлять внимание к чешкам не получится – уверен, будут виться рядом. Причем такие, что по-русски говорят свободно. Это подозрительно, если ты вообще смотреть на них не будешь. Но придумывай разные оправдания, почему ты не можешь сходить вместе с ними в парк, на экскурсию… Составь список, сразу используй.
По салону начали разносить еду, группа оживилась. Посыпались шуточки про сто грамм, кто-то закурил. Интересно, когда уже запретят дымить в самолетах? В восьмидесятых?
– Третье… – у меня в голове продолжал вещать Алидин. – Дубчек поменял главу Службы госбезопасности Чехословакии. Был Вильям Шалгович, наш человек на сто процентов. Но Дубчек его задвинул заместителем министра в МВД под этого западного упыря – Йозефа Павела. Имей в виду – чешские менты – ваши самые главные враги. Госбезопасность сейчас возглавляет какой-то мутный словак, заместитель Шалговича. Они не в деле. Помогать не будут, но и вредить тоже. А вот МВД…
Я начал вспоминать фотографии, что мне показывали в Большом доме. Само собой – сам Дубчек. Его «говорящая голова» – философ, радикальный идеолог демократического социализма Иван Свитак. «Упырь» – Йозеф Павел. Команда Дубчека в ЦК – премьер Олдржих Черника, Йозеф Смрковский и Франтишек Кригель. Всего в Комитете считали, что достаточно изолировать и вывезти в Союз семь-восемь основных фигурантов будущей Пражской весны, и все пойдет на спад. Тем более в руководстве страны есть и наши люди. Помимо Шалговича это министр обороны – Мартин Дзур. Все военные аэродромы – в первую очередь в Пардубицах под Прагой – в нашем полном распоряжении. Легкой прогулки в Прагу не ожидается, но и не Вьетнам с ковровыми бомбардировками, зелеными беретами…
– Вам кофе или чай? – рядом со мной остановилась тележка с напитками, стюардесса мило мне улыбнулась.
– Кофе, пожалуйста. – Я зевнул, потянулся в кресле. Случайно прикоснулся ладонью к ноге девушки и, дернувшись, чуть приподнял юбку.
– Ой, извините, случайно.
Советская летушка мило покраснела, передала мне стакан с кофе. Пошла дальше по проходу. С трудом отвел взгляд от покачивающихся полушарий, пихнул Черного, который глазел в ту же сторону:
– Ты же женат!
– Ты тоже. А за случайно – бьют отчаянно…
Я представил, что бы со мной случилось за такой невольный харассмент в будущем. Скандал, снятие с самолета…
После еды я покемарил. Уже без всяких лишних мыслей в голове. Разведчик из меня, как из говна пуля – чего беспокоиться? Проснулся, как самолет начал снижаться.
Сажали нас в аэропорту Рузине под Прагой в туман. Самолет несколько раз делал заходы, наконец шасси коснулись взлетки… и никто не зааплодировал. Нет еще такого обычая. Хотя лица у некоторых пассажиров были вполне себе бледные.
В здание аэропорта мы по-простому потопали пешком. Благо близко. Никаких «рукавов» в Рузине не наблюдалось. Может, их и на Западе еще нет?
Границу прошли мигом, никто к нам не приглядывался. А вот багаж пришлось ждать.
– Копались… – тихо на ухо мне произнес Черный, получив свой чемодан. – Контрольки нарушены.
М-да… Учиться мне и еще раз учиться – контролек у моего чемодана не было.
* * *
– Товарищи, давайте сразу, на берегу, так сказать, договоримся… – начальник резидентуры, полковник Васильев снял очки, протер стекла бархоткой. – Никакой самодеятельности, действуем строго по утвержденному плану.
Всю нашу группу сразу по приезде в посольство загнали в защищенную комнату, которая больше напоминала учебный класс по географии, только без окон. Столы-парты, на стене висят две карты – Праги и Чехословакии.
– Каждому из вас будет придан сотрудник резидентуры, – продолжал тем временем вещать Васильев. – Он поможет освоиться в Праге, организует слежку за нужными чехами.
Дальше резидент посвятил нас в детали оперативной обстановки. Она была странная. Еще неделю назад в Праге собирались многотысячные митинги, которые, кстати, привели к тому, что просоветский президент Новотный был вынужден уйти с поста. В прессе после отмены цензуры открыто поливали компартию Чехословакии.
