Знойные ветры юга. Ч. 1 - Дмитрий Чайка
— Ничего не трогать, кроме денег, — резко оборвал его Коста. — Тебя по этому добру стража найдет. Свои же и сдадут, чтобы от рудников откупиться. И не думай!
— Ладно! — вздохнул Миха, полностью признавая мудрость своего нового хозяина. — Что ищем-то?
— Сундук ищем, — бросил Коста, вытащив из кармана веер гнутых самым замысловатым образом железяк. Вскрывать замки его научили там же, где и древней истории с географией.
— Мать твою! — восхитился Миха. — Ну, ты даешь! Хоть к самому Глыбе в подручные иди… А…?
— Заткнись, — совсем тихо рявкнул Коста. — Глыба отберет у нас все до последнего нуммия и заставит работать за еду. Неужели ты, дурень, этого не понимаешь? Закрой рот и ищи сундук.
— Да вот же он, — ткнул рукой Миха.
Сундук жалобно хрустнул замком и сдался. Но это было не то. Сундук был забит весьма недешевой одеждой, но воры пришли не за ней. Парни начали методично осматривать обе небольших комнатки, в которых и жила семья менялы. Удача улыбнулась им минут через десять, когда Коста заглянул за потемневший триптих, с которого на них укоризненно смотрели святые и сам Спаситель. Коста перекрестился и решительно вытащил из ниши, спрятавшейся за иконами небольшой ларец. Он не стал его открывать, просто потряс. Сомнений не было. Тяжесть и звон монет не спутать ни с чем.
— Уходим, — бросил он, засовывая ларец в заплечный мешок, предварительно обмотав его какими-то тряпками. — Выходим и идем на восток, к заливу. Я впереди, ты за мной. Увидишь какую-нибудь шваль, что к мешку пристраивается, пусти кровь, но не убивай. Пусть просто отстанет. Понял?
— Понял, — облизнул пересохшие губы Миха. Он ведь до самого конца не верил этому странному парню. Просто две недели непривычной сытости и жизнь в относительно роскошном месте он считал подарком судьбы, волшебным сном, сказкой.
Они вышли из дома, не замеченные никем. До них не было дела ни одному человеку, ведь прямо перед ними толпа стояла, задрав головы вверх, и глазела на канатоходцев. Горожанам было плевать на двух парней, которые шли куда-то по своим делам. Миха, у которого через плечо была надета сумка с небогатыми пожитками, всего лишь раз уколол ножом до крови какого-то босяка, который пристроился было к его хозяину сзади. Бродяга взвыл и отстал.
Стена Феодосия, защищавшая город со стороны материка, заканчивалась в районе Влахерны, на северо-западе. Со стороны Золотого Рога стен тогда еще не было, зато было бесчисленное множество рыбацких лодок, вышедших на промысел. Огромный город потреблял рыбу в немыслимых количествах. Они подошли к самому берегу.
— Вон твоя лодка, — мотнул головой Коста. — Рыбаку заплачено. Он перевезет тебя на тот берег, в Галату. Там ты будешь жить месяц, не меньше.
— Месяц? — удивился Миха. — А что я там делать буду?
— Не попадаться никому на глаза, — пояснил Коста. — Оденься попроще и сними угол в какой-нибудь дыре. Хорошую одежду спрячь и никому не показывай. Пригодится еще.
— А деньги? — вскинулся Миха. — Ты мне пять номисм обещал.
— Получи, — Коста вытащил из мешка увесистый кошель. — Тут мелкое серебро и медь. Деньги зарой в горшке и трать понемногу. Если тебя увидят с кучей серебра, то ты уже на следующий день будешь висеть над жаровней, вонять обожжеными пятками и отвечать на неприятные вопросы.
— Это я и сам знаю, — нахмурился Миха. — Не дурак. Меня за этот кошель люди Глыбы на ленты порежут.
— Я тебя найду через месяц, — продолжил Коста. — Появишься в городе до этого срока, тебе конец. Начнешь тратить деньги, как последний дурак, тебе конец. Будешь болтать или искать меня, тебе конец. Я сам перережу тебе глотку. Ты все понял?
— А сколько там? — робко спросил Миха, который понял все сразу и поверил каждому слову. Уж больно страшен был сейчас этот парень, хоть и казался немногим старше его самого. Да и продуманное до каждой мелочи дело впечатляло. Миха, живший на улице с детства, еще не слышал о таком. Налеты на богатые дома с кучей трупов в итоге случались частенько. После этого удачливые бандиты гуляли, дарили кольца трактирным девкам, похваляясь шальными деньгами, а через какое-то время их приводили связанными на площадь Амастриан, где торгуют лошадьми, и рубили им головы. Всем, кроме банды Глыбы. Этот крепыш с тяжелым взглядом держался на улице уже очень долго.
— Сколько там? — робко переспросил Миха, не получив ответа.
— Не знаю, — пожал плечами Коста. — Я его не открывал, а тебя это не касается. У нас был договор, и мы оба его исполнили. А теперь проваливай и забейся в какой-нибудь темный угол. Через месяц крутись в порту, я найду тебя там. Бывай!
— Бывай! — повернулся Миха, и пошел к лодке, которая его ждала. Он получил немыслимые деньги, о которых и мечтать не мог, но его жгла черная зависть. Он понимал, что в том ларце намного, намного больше.
— А как тебя зовут-то? — задал Миха запоздалый вопрос. Он только что поймал себя на мысли, что не знает имени своего нанимателя.
— Зови меня Хозяин, — обронил Коста.
— Как скажешь, — криво усмехнулся Миха. — Ты знаешь, Хозяин, я теперь только за долю работать буду.
— Это возможно, — серьезно кивнул Коста. — А пока постарайся остаться в живых. Если за следующий месяц ты не подохнешь, потеряв все до последнего нуммия, мы с тобой это обсудим.
Глава 5
Май 632 года. Братислава. Словения.
Сожженные дотла концы Новгорода восстанавливать не стали. Незачем было. Тут жили ткачи и кожевенники, которые перебрались на восток, поближе к источнику шерсти и кож. По непонятной никому причине государь разместил крупные мануфактуры в разных городах, не позволяя им строиться без своего на то отдельного разрешения. Плевались люди, но перечить никто не осмеливался. Так и собрались оружейники в Братиславе, ткачи в Драгомирове, корабелы — в Праге, а кожевенники — в Вене. Ювелиры, стеклодувы и печатники, первопроходцы нового ремесла в Словении, жили только в столице, и нигде больше.
Самослав, подумав, решил создать крупные промышленные кластеры, чтобы позже, когда центробежные силы начнут разрывать на куски европейские королевства и империи, вот эта вот неполноценность отдельных областей
