Артём Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
Поняв, что разговора сегодня не получится, командир сказал сакраментальное:
– По команде «Отбой!» наступает темное время суток! – и добавил свою любимую предотбойную присказку, – кто последний спать ложится – тот дурак, и гасит свет! …
Утром меня разбудили голоса, доносящиеся снаружи. Спал я в большом сарае на чердаке, бок о бок с Бродягой, который наотрез отказался уходить от своих любимых радиоигрушек.
Подойдя на четвереньках к слуховому оконцу, в котором даже стекла не было, я выглянул во двор. У большой бочки умывались Люк, Казачина и хмурый, не выспавшийся Док, а чуть поодаль толпились четверо вчерашних окруженцев. Интересно, что двое из них, совершеннейшие щеглы лет по девятнадцать, заинтересовано разглядывали «наших», но не знали, как завязать разговор, а вот двое бойцов постарше (явно больше четвертака служивым), настороженно присели в тенёчке у забора. На лбу одного из них лиловела здоровенная шишка, которую я разглядел, даже не смотря на, то, что нас разделяло метров пятнадцать-двадцать. «Да, крепко его вчера приложили!» – подумал я и стал спускаться с чердака.
Подойдя к нашим, я, первым делом поинтересовался у Дока, как там раненые?
– Ничего особо страшного, но они без должного ухода по лесам сколько мотались? Так что им отдых нужен и питание здоровое.
– Ну, насчёт питания, это мы как раз сегодня придумывать будем… Я угостил Дока сигаретой.
– А ты как, намучался ночью?
-Да не, фигня. Просто нам, по-хорошему госпиталь разворачивать надо. А то, сколько таких ещё будет. А у меня и бинтов то с гулькин хрен.
– Всё будет путём, Серёг – постарался успокоить я нашего медика, – и лекарства и перевязочные материалы добудем. Складов то не оприходованных вокруг сколько! Один из сидевших у забора бойцов встал и подошёл ко мне:
– Товарищ… командир… Табачком не угостите? А то неделю без курева… – сказал он, просительно глядя на нас.
Док сунул руку в карман штанов, собираясь достать оттуда пачку сигарет. Я остановил его, положив руку на плечо.
– Конечно товарищ боец. А обращаться ко мне можно по званию – товарищ старший лейтенант, – и подумав, добавил, – госбезопасности.
После чего достал из пачки сигарету, у которой я еще вчера, заранее, обрезал фильтр, и протянул солдату.
– А товарищ ваш, что же, не курит?
– Курит, отчего же, но он скромный у нас. Да и страшно ему, что вы из ГУГБ. Вон, как его вчера отделали, а он из бывших «врагов народа», – добавил он в полголоса.
– Товарищ боец, подойдите сюда! – обратился я к «ушибленному». Тот с видимой неохотой поднялся и подошёл ко мне.
– Рядовой Трошин, товарищ командир! Я протянул ему сигарету.
– Вы на нас не обижайтесь, товарищ Трошин. Сами должны понимать, время военное, ночь. И потом, вас же не зарезали…
Трошин угрюмо посмотрел на меня, видимо раздумывая, как бы повежливее от меня отвязаться.
– Вы кем до войны были, товарищ боец?
– Военным.
– Кем именно? В каких войсках служили? Звание?
– А с чего вы решили, что я не рядовой, гражданин… – он замялся, не зная, как ко мне обратиться.
– Не гражданин, а товарищ старший лейтенант. Не в тюрьме, вроде, находимся.
– А вам то, что за дело, товарищ старший лейтенант?
– Хотелось бы знать, с кем в ближайшее время воевать вместе придётся. Док, заинтересовано слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:
– Военврач третьего ранга Кутяев. Можно просто, Сергей! – А, когда тот удивлённо пожал ему руку, добавил. – Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень – может для симметрии вам и второй глаз подбить! – и, подмигнув, обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.
«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН 3-го ранга», – подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл, и отскочил на пару метров:
– Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достаётся! – корча рожи, сказал Док. – Так что вы с ним поласковее будьте! Со всей, так сказать, нежностью…. Всё, ухожу, ухожу, ухожу. К тому же меня там ранбольные уже зовут. И грудастые медсёстры…
Однако своей выходкой наш доморощенный психолог таки разрядил обстановку. С обалделым видом и кривоватой улыбкой, Трошин смотрел, как наш штатный «кловун» уходит в сарай.
– Так всё-таки, товарищ Трошин, вы кем были? – продолжил я нашу прерваную беседу.
– Майором я был, комдивом.
– И что за дивизион был?
– Гаубичный.
– И когда же вас разжаловали в рядовые?
– А как следствие начали, так и разжаловали.
– В каком году?
– В тридцать девятом.
– А почему не посадили?
– А то уж вам лучше знать, товарищ старший лейтенант госбезопасности – и он выделил последнее слово голосом.
– Вас как зовут, боец Трошин.
– Вячеславом Сергеевичем.
– А меня – Антоном Олеговичем, так что будем знакомы, Вячеслав Сергеевич. И вы, это – не дуйтесь как мышь на крупу. Сейчас не дуться, а воевать надо.
– Ага, вы навоюете, то-то у вас бойцы толпами вокруг ходят и оружие грудами свалено… – и он вызывающе посмотрел на меня.
– И оружие будет, и бойцы. А что до умения так мы вчера впятером неплохо штаб немецкого полка пощипали. И без своих потерь. А вы чем похвастаетесь?
– А мы стояли до конца!
– … и оставили свой пост без приказа, – я понимал, что хамлю, но что-то майоро-солдат борзеть начал. – И, кстати, для вас у меня работёнка есть. От моей вставки Трошин сбился и потерял напор.
– Возьмите остальных бойцов и соберите по сараям весь металлический мусор: обручи от бочек и кадушек, гвозди, вообщем, всё, что найдёте.
– А это ещё зачем? – опешил Трошин.
– Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!
– А если нет? – похоже Трошин, поняв, что я «добрый», решил покачать права.
– А если «нет», то всё равно выполняйте.
Неизвестно, сколько бы мы препирались, но в распахнувшуюся дверь «штабного» сарая выглянул командир и гаркнул:
– Внимание, у нас гости! Старший лейтенант, ко мне. А вы – за оружием в сарай! Быстро! Поправив автомат, я подбежал к Саше.
– Так, Тотен с поста доложил, что к нам завернули две машины: какой-то «предок Круппа» и «блиц». На машинах маркировка… – он заглянул в листок бумаги – «ПИ Абт 173». Тотен сказал, ты можешь знать кто это такие.
– Отдельный саперный батальон.
– И что им здесь могло понадобиться.
– Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?
– Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.
– Будем брать?
– А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!
– Да командир? – отозвался Люк, выходя из-за сарая.
– Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, – обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, – прячьтесь за дровами и, как мы начнём, долбите немцев. Только не высовывайтесь! Потом он повернулся ко мне:
– Как думаешь, сколько там народу может быть?
– От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать влезет, но скипидар-то они должны куда-то грузить.
– Тогда ты с автоматом отсечёшь их с тыла. Гранату возьми.
– Нафиг, машины жалко.
– Нашёл о чём жалеть.
– Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.
– Не учи отца…
– Понял командир. Разрешите идти?
– Давай, Тоха. Ты – наша главная огневая мощь.
Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчётом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.
Потянулись минуты ожидания. Наконец, я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся – впереди действительно ехал «передок Круппа» – многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело ещё четверо. «Ну, Бродяге это –секунд на пять работы с двух то рук.» – подумал я.
«А вот сколько гадов в «блице»?» – на наше несчастье лёгкий грузовик был тентованным.
Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы» – подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из под тента высунулись две пары рук и стали возится с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту я сказал в рацию:
– Здесь Арт. Я начинаю! – и двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами захлопал ТТ. Я перенес огонь вглубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин, и взяв на прицел кузов «опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Жестом показав, что понял, приготовился страховать его.
