Александр Афанасьев - Агония
В: А почему это не мог быть сам Роман Станиславович к примеру?
О: Да что вы!? Роман Станиславович никогда так рано с работы не возвращается. Он ведь в министерстве каком-то работает, его раньше семи вечера и не бывает никогда. Нет, это точно не Роман Станиславович был. Кроме того, у Романа Станиславовича нога тяжелая, я его походку сразу различаю. А тут походка была легкая какая-то, шаркающая.
В: Кого вы называете именем "Мишка"
О: Да Мишка, сын Романа Станиславовича! Непутевый был, и армия его не исправила. Год назад они с Романом Станиславовичем на лестнице ругались, весь подъезд слышал, стыд то какой!
В: А где сейчас этот Мишка, можете сказать?
О: А Бог его знает! После этого скандала он из дома ушел, к отцу редко наведывался. Не знаю.
В: Расскажите о том, что произошло примерно в 18.30.
О: Пришел Роман Станиславович, я его походку сразу узнаю. Но тут и он шел намного тише чем обычно.
В: Что произошло потом.
О: Потом я услышала шум какой-то, как будто что-то упало. И тут же еще один хлопок, погромче. Я подождала пять-десять минут, потом пошла в глазок, посмотреть, любопытно все-таки. А там уже милиция была.
В: Как вы поняли, что это была милиция?
О: Так в форме они были. Верней в штатском двое, а один в форме, молоденький такой. Потом он спиной к самой моей двери встал, и дальше я не видела ничего.
Из протокола допроса
Минаева Сергея Павловича /жилец углового подъезда третий этаж/
В: Что это были за машины, расскажите пожалуйста подробнее?
О: Сначала Волга подъехала, встала на углу. Из нее три человека вышли…
В: Как выглядели эти люди, попробуйте их описать?
О: Да обычно выглядели. Роста среднего, на всех одежда теплая, зимняя. Одинаковые они были какие-то.
В: Что произошло дальше?
О: Ну так вот. Эти трое зашли в тот подъезд. А через минут пятнадцать еще одна машина подъехала прямо к подъезду — милицейская
В: Почему вы думаете, что она была милицейской?
О: Так ведь раскрашена она была, с мигалками и написано на ней — 02. Из нее еще два человека выбежали, в подъезд побежали. А еще минут через десять эти двое из подъезда вышли, одного под руки вывели, пьяного вроде и в машину посадили
В: Какую машину?
О: Да, милицейскую, которая около подъезда стояла. Потом они опять наверх сходили, и какой-то сверток вынесли вроде ковра и тоже в машину положили. Я грешным делом подумал бы что грабят, да машина милицейская была. А уж минут через пятнадцать понаехало тут всех с мигалками, около подъезда бегают. А куда та машина милицейская делась, которая первой приехала, я и не приметил.
Окраина Москвы.
03 февраля 1971 года
Здание автобазы УИН МВД СССР
А мой отец, генерал милиции Соболев Владимир Михайлович утром тоже ушел на работу. Официально его должность называлась "начальник управления статистики и анализа управления исполнения наказания министерства внутренних дел СССР". Была у него и другая должность, реальная — "начальник управления криминальной разведки МВД СССР". Вообще задачей отдела криминальной разведки было внедрение в оргпреступную среду, в бандитские группировки и их ликвидация. При Хрущеве отдел криминальной разведки МВД был полностью ликвидирован — согласно теории любителя кукурузы организованной преступности в стране нет вообще, это явление присуще только странам загнивающего капитализма (впрочем, в СССР вообще много чего не было — например секса, проституции, дефицитов…) поэтому и отдел, занимающийся борьбой с ней не нужен.
Однако с приходом нового генсека — Леонида Ильича Брежнева и нового министра внутренних дел — Николая Анисимовича Щелокова отдел был не только воссоздан, но и значительно укреплен, став одним из самых мощных подразделений в системе министерства внутренних дел. Мне, прожившему конец восьмидесятых и все девяностые годы в России сложно в это поверить, да и любой другой мало мальски знающий человек вряд ли бы в это поверил — но факт остается фактом — крупнейшая и старейшая оргпреступная группировка — "воры в законе" к началу семидесятых годов была разгромлена практически полностью и как единое целое не существовала. Воры же в законе тогда не брезговали даже работать на подхвате у катал — карточных шулеров. И немалая заслуга в этом была именно моего отца.
Впрочем, у отца существовала и третья работа, если ее конечно можно было так называть. Полковник КГБ Кондратьев, руководитель "Спектра" несмотря на весь свой изощренный ум, опыт как разведывательной, так и контрразведывательной работы (а он сумел поработать как в первом, так и во втором главном управлении КГБ СССР, что было большой редкостью, ибо оба эти управления большой любви друг к другу не испытывали), несмотря на выделенную прекрасную технику и собранных в подразделении опытных сотрудников не даром не мог уже больше года установить местонахождение "контура" и его основных сотрудников. "Контур" невозможно было найти в принципе, потому что его … не существовало! "Контур" представлял собой не отдел в системе МВД СССР, а скорее сетевую структуру, тайное общество, созданное сотрудниками силовых и правоохранительных органов. У "Контура" не было ни места дислокации, ни приписанных сотрудников, ни приказа о создании пусть даже самого засекреченного. Именно поэтому его так сложно, практически невозможно было найти.
У истоков "Контура" стояли три человека — генерал ГРУ Владимир Владимирович Горин, генерал милиции Владимир Михайлович Соболев и ныне погибший полковник милиции Комаров Роман Станиславович, три старых фронтовых товарища. Был еще и четвертый человек, занимавший более высокий пост, который знал о "контуре" и поддерживал его действия, но о нем я упомяну позже. Они же завербовали в "контур" первых своих последователей. Сейчас сеть "контура" насчитывала более ста человек, в основном в МВД, ГРУ и армии. Впрочем, сил у "контура" было намного больше, учитывая что большинство его участников командовало или руководило, а, следовательно, могло привлекать своих подчиненных для выполнения задач "втемную".
Сама система "контура" строилась по образу и подобию агентурных сетей, которые работали в третьем Рейхе и позже в странах вероятного противника. Поэтому она отличалась крайне высокой живучестью. Сам отец знал в лицо и непосредственно работал с несколькими координаторами сети. Координаторы в свою очередь занимались вербовкой агентов и работали с ними. Поскольку агенты не знали в лицо руководителей сети, они знали только координаторов, даже при провале одного из агентов система вполне могла выжить. И агенты и координаторы и руководители системы были офицерами армии и спецслужб, многие имели навыки оперативной работы — поэтому задача раскрыть систему "контура" или его часть становилась еще более невыполнимой.
Отец пришел на работу в восемь утра и уже готовился к девятичасовой оперативке, когда в его кабинет вошел его заместитель, майор Сомов.
— Разрешите?
— Докладывайте, что там у вас?
— Согласно вашему указанию, удалось установить фигуранта по делу оперативной проверки "Македонец". Сейчас он проживает в деревне Бельцы во Владимирской области, работает в местном колхозе бухгалтером. Информация пришла только сейчас, буквально тридцать минут назад.
Генерал Соболев задумался. Брать — не брать? Находится ли этот человек под наблюдением "соседей" /прим. автора — то есть КГБ /? Может быть, это вообще приманка, чтобы отследить тех, кто проявит интерес? Наконец отец решился.
— Бери машину, двоих сотрудников в помощь и задерживай этого товарища. Вези его сюда, нигде не останавливайся, в местном РОВД не отсвечивай. В обще все тихо, шито и крыто. Понял?
— Так точно, товарищ генерал!
— Вперед.
На самом деле, дело оперативной проверки "Македонец" было чистой фикцией, отрабатываемой отцом для того, чтобы иметь законные возможности для использования возможностей отдела криминальной разведки в интересах "контура". Разыскиваемый, якобы за хищение социалистической собственности в особо крупном размере, фигурант по этому делу, "бухгалтер колхоза" на самом деле раньше работал сотрудником Девятого управления КГБ СССР и входил в состав подразделения, охраняющего Кремль. Именно он был старшим по званию в ТОТ день. И именно он передал пакет документов полковнику МВД Комарову, а после этого — исчез. Сам же полковник Комаров спрятал эти документы и погиб, информации о месте нахождения документов не было. В этом была слабость "контура" — обмена информацией по таким делам почти не было, все исходили из принципа "меньше знаешь — дольше живешь", безопасного места чтобы хранить такие документы не было и руководители "контура" создавали эти безопасные места сами. Оставалось только найти источник документов и постараться получить от него всю возможную информацию для того, чтобы продолжать поиск.
