Гай Орловский - Победный «Факел Гаргалота»
Подобными по размеру мечами, но гораздо худшего качества сражались еще спартанцы и римские легионеры, но пусть – мне меч нужен вообще только для статуса.
В коридоре гвардеец дернулся, в испуге сжал крепче древко копья, но вид у него такой, что схватится и за сердце.
Я захлопнул за собой дверь, никто не войдет, повернулся к ошалелому охраннику.
– Как спалось?
Он пролепетал в ужасе:
– Глерд… но как вы прошли?
– Я здесь живу, – напомнил я. – Мои апартаменты, что милостиво изволены быть подарены мне, глерду Юджину, Его Величеством королем Дронтарии Астрингером. А вы против?
Он воскликнул:
– Глерд Юджин, никто из нас не против!.. Мы все за такое для нас полезное ваше глердство здесь…
– Ну вот…
– Я просто… просто… как не заметил? Эта же комната не открывалась несколько недель!
– Я такой, – сказал я довольно, – люблю проходить так, чтобы не видели. А ты, когда от чужой жены уходишь на рассвете, шумишь, топаешь да еще и победные песни поешь?
– Нет-нет, – заверил он, – но… наверное, у меня нет такого богатого опыта, как у вас, глерд Юджин!
Я таинственно улыбнулся – дескать, а как же, это единственное преступление, в котором признаемся охотнее всего, а то еще и приписываем то, чего не было.
Дворец уже наполняется говором, хотя обычно в таких местах спят до полудня, если не считать канцелярии, однако время военное, жизнь закипела, кто-то из придворных спит, а кто-то и примчался во дворец пораньше в надежде поймать в мутной воде рыбу покрупнее.
За спиной простучали шаги, я дал дорогу пронесшемуся мимо гвардейцу, уже другому. Внизу раздался шум, через минуту навстречу выскочили и перегородили дорогу двое с обнаженными мечами.
Тут же появился Пэлс Гледжер, младший командир охраны, уставился на меня с великим изумлением ребенка, увидевшего диковинного паука.
– Глерд Юджин, – проговорил он растерянно, покосился на гвардейца рядом, тот разжал кулак с небольшим темным камешком на ладони и покачал головой в понятном жесте отрицания. – Да, это вы… Никакая не химера…
– Обижаете, – сказал я с достоинством. – Почему это не химера?.. Даже Его Величество изволили обронить, что человек я просто необыкновенный… Кстати, где оно?
– Кто? – спросил он.
– Его Величество, – ответил я.
Он опомнился и взглянул очень строго.
– Его Величество изволит выслушивать своих советников о подготовке к войне…
– К войне всегда нужно быть готовым, – отрубил я. – Пара беллум… И что-то там еще типа: бей первым гада!.. Но делай вид, что на тебя напали, это послужит оправданием при некоторых отдельных и редко, но часто встречающихся перегибах и неизбежных потерях среди гражданского населения, которое почему-то называют мирным… Ха, самые воинственные как раз диванные стратеги!.. Глерд?
Он вздрогнул, выходя из транса.
– Да-да, уже веду вас к Его Величеству. Вы же этого жаждете?
– Хо, – сказал я, – и вы все еще младший командир?
Он кивнул, обернулся к гвардейцам.
– Роддер и Пайпер, останьтесь, дальше я сам…
– Пэлс, – спросил я по дороге, – вы и в прошлый раз были младшим, и сейчас… Непорядок. А кто старший?
– Глерд Стиверт Легешер, – ответил он почтительно. – Он из очень древнего и почтенного рода, потому эта должность закреплена за его династией навечно.
– И где сейчас этот Стиверт Легешер?
– Он почти не появляется в королевском дворце, – ответил он с неловкостью.
– Что, плохо танцует?
– Я тоже неважно, – ответил Гледжер чуть суховато. – У нас танцы почти не проводятся. С тех времен, как умерла королева. А дом глерда Легешера здесь же в Шмитберге… Это близко. Так что если что.
– Понятно. Несет службу, не поднимаясь из постели?
Он развел руками.
– Да, но… он человек высоконравственный и, в основном, спит, если вы догадываетесь, о чем я.
– Да, – согласился я, – это много. Мне он уже нравится своим здоровым консерватизмом. Главное, не вмешивается, да?
Он пробормотал:
– Иногда… вмешивается. Но потом мы все исправляем.
– Надо что-то менять, – сказал я авторитетно. – Скажем, он остается старшим, как и записано в династии, традиции нужно чтить, но обходить на крутых поворотах истории, а вас пора назначить главным. В силу сложившихся обстоятельств типа внезапной войны, кризиса, дефолта, нашествия саранчи… словом, причину подберем.
Он посмотрел в изумлении.
– Глерд… но разве так можно?
– Я Улучшатель, – напомнил я. – Улучшаю не только прялки, но и политические системы. Так улучшаю, что наплачетесь! Еще чуть – и буду улучшать движение небесных светил и фундаментальные законы… Как только пойму как.
Он остановился перед дверью кабинета короля. Двое гвардейцев охраны смотрят на меня во все глаза, то ли наслышаны, то ли запоминают странного глерда, которого провожает лично сам начальник охраны.
– Глерд Юджин, – сказал он им властно, – к Его Величеству.
Один сказал нерешительно:
– Но сейчас…
Гледжер сказал строгим голосом:
– Его Величество велело… тьфу!.. велели пропускать глерда Юджина в любое время.
Они расступились беспрекословно, тоже что-то слышали, а сейчас проявили рвение на всякий случай, приказы тоже меняются.
Я сам толкнул дверь, время от времени нужно выказывать свою простоту и демократизм, завоевывая симпатии нижних чинов.
Королевская комната для совещаний, как и положено, великанская и обставлена с пышной строгостью. Королевские советники сгрудились в левом углу у стола с расстеленной картой, там же высится и громадно-массивная фигура Его Величества короля Астрингера, похожего на воинственного петуха среди бесцветных кур.
На стук двери король недовольно оглянулся, за ним и все придворные, копируя Его Величество, как зеркала разного размера и разной степени мутности.
Огромный, с заметно выступающим брюхом, уже в походной одежде, Астрингер было нахмурился из-за помехи, но брови взлетели, а глаза расширились.
– Глерд Юджин?
– Ваше Величество, – сказал я почтительно.
Он охнул, распахнул объятия.
– Вот уж не…
– Ваше Величество, – сказал я. – Увы, я вернулся.
Советники замерли в почтительном ожидании, а король обнял, как отец блудного сына, похлопал по спине, успокаивая, затем отстранил и спросил с тревогой:
– Там дальше в самом деле кипит?.. Или край Земли, и страшный водопад в бездну? Корабли… погибли?
– Все цело, Ваше Величество, – заверил я. – Эскадра продолжает путь.
Он охнул, отстранил меня на всю длину рук, продолжая вглядываться в мое мужественное, надеюсь, лицо с твердо поставленным взглядом.
– Но… что стряслось?
– Совесть зашевелилась, – ответил я.
– Что-что?
Я пояснил:
– Проснулась, наверное. Даже не думал, что у меня зубастенькая. Полагал, вроде хомячка, а она ка-а-ак грызанет! Потому я и вот… Дорога через океан в тот конец займет несколько месяцев, а за это время здесь многое может произойти, а то и случиться. А то и вовсе свершится.
Он вздохнул с заметным облегчением.
– Так вы решили…
– Показалось, – пояснил я, – что бегу от настоящих трудностей. Вроде бы герой и все такое, солнцу и ветру навстречу, расправив упрямую и даже выпуклую грудь… но, Ваше Величество, вы же знаете, только не говорите из странно не по-королевски свойственной вам деликатности, что главные трудности все-таки здесь!
Он вздохнул с облегчением.
– Слава богам!.. Хорошо, что так, но… неожиданно…
– Для меня самого тоже, – признался я. – Когда такое понял, то спустил лодку, чтобы не задерживать эскадру, и с четверкой матросов всю ночь добирался к берегу. Да, ниче, доплыл… Ваше Величество, основная битва здесь! И все трудности, от которых инстинктивно старался убежать в такое простое и понятное землеоткрывательство.
Он сказал успокаивающе:
– Все равно, глерд Юджин, в истории будет записано, что это вы открыли новые земли.
– Ну так это, а как же!
– Если они там, – уточнил он, – как вы утверждаете, в самом деле почему-то есть, хотя мудрость веков против такой непотребности.
Советники все это время в подчеркнутом нетерпении переступают с ноги на ногу, перешептываются в ожидании, когда же наконец король пошлет меня на конюшни убирать навоз, а сам вернется к королевским делам.
– Что насчет Антриаса? – спросил я.
Его лицо помрачнело.
– Ждем. Все мои командующие давно там, крепят оборону. Бои идут, но какие-то странные, все еще прощупывающие. Грозная слава короля-воина летит впереди его наступающей армии и старается лишить нас сил. Но нам отступать некуда, здесь наша земля… Вы пока отдохните…
Один из советников, поджарый и с суровым лицом, кашлянул, привлекая внимание.
