Наши уже не придут 6 - RedDetonator
— Я хотел бы обсудить расширение сотрудничества, — произнёс Минамото.
— Не уполномочен, — отрезал генерал-майор Кульбин.
Ему не нравилось, что взаимодействовать с японцами назначили именно его. Он их не любил — это напрямую связано с его отцом, воевавшим против японцев в Гражданскую и с дедом, воевавшим против них в Русско-японскую войну.
Дмитрию против них воевать не довелось, они оказались достаточно осмотрительны, чтобы больше не связываться с СССР, но любви это к ним у него не прибавило.
Они точно не друзья Советскому Союзу, а вся эта «дружба» вызвана исключительно тем, что Союзники очень близко, и без советской нефти с оружием у Японии нет вообще никаких шансов на победу.
— Его Императорское Величество готов закрыть глаза на вашу деятельность в Юго-Восточной Азии, — произнёс Минамото. — И обещает прекратить подавление мятежников во Французском Индокитае — это жест доброй воли, и он будет сделан без каких-либо условий.
Это были интересные сведения, так как японцы упорно бьются за Индокитай и дела у них там идут сравнительно неплохо, благодаря поддержке из Китайской ССР, но это не мешает им проводить жестокое подавление крестьянских восстаний. И этот фактор, насколько знал Кульбин, был основным, сдерживающим расширение поддержки со стороны Советского Союза.
«Видимо, их очень сильно прижали, раз они готовы сдать все „завоевания контрреволюции“ и сделать это просто так, лишь ради начала новых переговоров», — подумал Дмитрий.
Он молча смотрел на адмирала холодным взглядом, не отвечая.
Сейчас ему очень хотелось вернуться на франко-германскую границу, в свой гарнизон, обычным полковником госбезопасности. Но его «эфиопское прошлое», вернее, связанные с ним квалификация и опыт взаимодействия с иностранцами, побудили Эйтингтона повысить Кульбина до генерал-майора и отправить на Тайвань.
«Только вот меня никто не учил с адмиралами договариваться», — подумал Дмитрий.
Он напрасно надеялся, когда ему намекнули на «командировку на юга», что его отправят в Индокитай, налаживать деятельность подразделений Хошимина, уже находящихся там и сражающихся против японских оккупантов. Повышение вышло разочаровывающим, но он знал, что это не навсегда. Когда-нибудь всё это закончится, и он получит хотя бы минимум — вернётся на границу, к спокойной службе.
— Этого слишком мало, — наконец, произнёс генерал-майор Кульбин, уполномоченный председателем КГБ на переговоры с адмиралом Минамото.
*8 января 1944 года*
— Не плохо, но и не хорошо, — вздохнул Аркадий.
— Это плохо! — возмущённо воскликнул Игорь Васильевич Курчатов. — Эта нештатная ситуация свидетельствует о плохой проработке процессов в ВВС!
— Специальная комиссия во всём разберётся, — заверил его Немиров. — Пейте чай, Игорь Васильевич.
У Аркадия достаточно и других проблем, помимо незначительного сбоя в аппаратуре и последовавшей за ним ошибки лётного экипажа Ту-26, сбросившего атомную бомбу «Мария» лишь со второго захода и на 550 метров севернее целевой области.
Никаких особых трудностей это не создало, а лишь обнажило чью-то недоработку при подготовке вылета. Полигон готовили для 1,5-мегатонных бомб, поэтому 550 метров не повлияли ни на что, хотя в процессной системе 7-й особой эскадрильи ВВС СССР следовало вдумчиво разобраться. Возможно, существует какой-то нездоровый процесс, который требуется срочно устранить — подобные инциденты на настолько опасных испытаниях просто недопустимы.
Тем не менее, несмотря на накладку, вызванную, скорее всего, чьим-то раздолбайством, испытание прошло успешно — удалось добиться мощности взрыва в, примерно, 260 килотонн, что просто потрясающе.
Но Немиров, вынужденный погрузиться в проблему ядерных испытаний, сейчас больше думал о Ливийской ССР…
После падения итальянского владычества, поднялся вопрос о судьбе колоний. Кое-какие колонии пришлось «выпустить в свободное плаванье» — Эритрея и Сомали стали формально независимыми, но туда сразу же полезли торговые представители США, Великобритании и Франции. А вот Ливию удалось отстоять, благодаря ливийскому коммунистическому подполью, сумевшему взять власть и учредить в Триполи первый Совет рабочих и крестьянских депутатов.
Модель старая, Союзники уже знают, как с ней бороться, поэтому в Сомали и Эритрее подобное восстание было подавлено колониальными войсками итальянцев, поддержанными подразделениями Французского Иностранного легиона.
Теперь Ливия, выбравшая социалистический путь, оказалась в кругу врагов: с запада — французские Тунис и Алжир, с юга — французские Южные территории, а с востока — королевство Египет, лишь номинально не зависимое от британской короны.
В иной ситуации, Ливию бы просто раздавили, но сейчас она кандидат на вступление в СССР, поэтому, в открытую, против неё воевать нельзя.
Решение нашлось — на севере Южных территорий, более известных как Алжирская Сахара, произошло «вероломное вооружённое восстание туарегов». Французские колониальные власти, конечно же, оказались «не в силах что-либо поделать», поэтому «смиренно приняли» факт образования государства туарегов, претендующего на всю Ливию.
Естественно, туарегские племена снабжаются оружием, амуницией, артиллерией и даже бронетехникой.
Таким образом, Союзники начали эталонную прокси-войну против Ливии. Конфликт обещает стать затяжным, что очень невыгодно СССР, но Верховный Совет ещё не решил, как будет действовать. Есть соблазн ввести силы Красной Армии, чтобы покончить с туарегской агрессией, но это не входит в планы Сталина и Немирова, которые ведут Большую игру, о факте существования которой в курсе только Президиум и Секретная комиссия при нём.
— Ванечкин, — нажал Аркадий на кнопку коммутатора. — Ещё один чайник. И вафель каких-нибудь из буфета.
Степану осталось ходить в его секретарях очень недолго — скоро будут выбирать кандидатов для учреждаемого Наркомата информатизации и ходят слухи, что Ванечкин может стать начальником Главного управления ЭВМ. А это значит, что Аркадию нужно искать нового секретаря.
— Ещё один чайник не помешает, — улыбнулся Курчатов. — Значит, вас интересует уменьшение размеров изделия, пусть даже ценой снижения мощности?
— Именно, — кивнул Немиров. — Три с половиной тонны — это, конечно, легче «Галины», но нам хотелось бы чего-нибудь хотя бы двухтонного. Это возможно в разумные сроки?
Облегчение бомбы способствует увеличению боевого радиуса атомных бомбардировщиков, а это сейчас важнее всего. У СССР остался лишь один враг и Верховному Совету хочется быть уверенным, что, в случае агрессии, этот враг будет находиться в зоне доступа советских стратегических бомбардировщиков…
— Возможно, — кивнул Курчатов. — В следующем изделии мы собираемся применить окфоловый взрывчатый компонент и более прогрессивную схему имплозии, что уменьшит массу изделия примерно на 150 килограмм — расчёты ещё не завершены, но в течение месяца всё станет ясно. Также мы полагаем, что новый вычислительный модуль из КБ Цузе будет иметь обещанную массу и сэкономит нам ещё 400 килограмм. Ещё у Юлия Борисовича есть идеи по применению перспективного магниевого сплава в оболочке
