Выпускник - Мэт Купцов
— Не хотела. Мне нужна помощь, мужу подруги моей матери очень сильно нужна помощь. Я подумала, ты такой бесстрашный, что пойдешь до конца.
— Ты хотела меня подставить, — настаиваю я.
— Нет!
— Издеваешься, ты хотела, чтобы профессор признал, что в нашей стране диагнозы инакомыслящим ставят психиатры. Западники тебя наняли?
— Никто меня не нанимал!..
* * *От автора:
Новинка. Назад в СССР. Я был теневым перевозчиком, но погиб и переродился в Союзе, в 80ых. Теперь я должен стать лучшим гонщиком в СССР. Спорт! Риск! Красивые девушки! https://author.today/work/376899
Глава 34
— Ну так скажи правду, — не выдержав, в разговор вмешивается Валя. Она вся красная, такая же, как и Ника. Начинаю немного переживать за обеих — одна беременна, вторая — не чужой мне человек.
— Кто будет просто так диагностировать паранойю у генерала Григоренко? Кто осмелится переть против Снежевского и его учения в СССР? Ты — диссидентка? — говорю глухо. Горло пересохло и слова застревают в нем.
Ника молчит.
— Ника, мне плевать на тебя. Мы уволились втроем, так что дальше плыви без нас в своем море из воняющей рыбы.
— Дело не в политике, — Ника в слезы. — У Петра Григорьевича Григоренко — мужа подруги моей матери — аденома. Он простоял в очереди месяцы, провели два хирургических вмешательства, но выздоровления как не было, так и нет. Недавно Григоренко пригласили в США, где аденому удалят лапароскопически, и выпишут уже на пятый день.
— Я здесь при чем?
Ника продолжает рассказывать, кусая губы.
— Генерала не выпускают из Союза. Создана рабочая комиссия, идет обсуждение вопроса. Но время утекает сквозь пальцы, нужно содействие.
— Чего они хотят от него?
— Чтобы он обязался не покидать СССР, и требуют отказаться от всех встреч и интервью в США.
— Пускай даст.
— Так он дает, но они не верят. Говорят, что его впустят обратно при одном условии, если в Америке не будет ни одного интервью или заявления.
— Я замолвлю словечко за твоего Григоренко перед нужным человеком в КГБ, а твой Григоренко даст гарантию, что будет молчать и лечиться в Америке. Поняла?
— Ты замолвишь? — Ника отступает от меня, недоверчиво смотрит.
Киваю.
— Тридцатого ноября 1977 года вместе с семьей твой генерал вылетит в Вашингтон, там ему успешно проведут операцию, удалят аденому простаты, и проведут психиатрическое освидетельствование с целью проверки поставленного Снежевским диагноза.
— Откуда ты знаешь? Кто ты? — обезумев от страха Ника глядит на меня. — Ты не отсюда, конечно, нет. Я всегда чувствовала в тебе стальной стержень.
— Я сделан в СССР, — говорю пафосно, направляясь к двери, Синичкина бежит за мной, догоняет уже в подъезде, тянется на цыпочках, целует в щеку. — Ты –герой. Ты ее так осадил! Видел бы ее глаза! Она впервые в жизни по-настоящему испугалась. А как ты смухлевал с этим другом из КГБ и пророчеством. Казалось, что видишь будущее.
Я лишь ухмыльнулся.
Проводив Валю до вагона метро, я поехал к себе в общежитие. Кажется, в последнее время я вновь стал пропускать общение с ребятами и учебу.
Но сегодня я их обрадую своим увольнением.
В коридоре моего этажа меня встречает Лидия, смотрит недовольно.
Ну как же без тебя, Лидочка? Змея особо ядовитая. Если бы ты пила кровь в конкретные дни, было бы лучше.
— Издеваешься? — Веселова готова наброситься, выпустить жало.
— Ты о чем?
— О том, что ты только что сказал!
— Я вслух обсуждал кровопускание?
— Да! — делает шаг ко мне. — Между прочим, я для тебя старалась, шла сюда, а ты неблагодарный… — девушка развернулась резко и потопала на каблуках на выход. При том шла она так, будто сваи вбивала.
— Лидок, извини! — догоняю ее. Чуйка подсказывает, что у нее ко мне действительно важный разговор.
Замирает на месте, но не оборачивается.
— Что стряслось?
— Дружина, — говорит она односложно, будто я должен ее понимать, как жену родную с полуслова.
Не собака я, твою мать!
— И-и? Хотелось бы дополнительных разъяснений.
— Коля тебе ничего не рассказывал?
— Нет.
— У него проблемы.
— Какого порядка?
— Тархан и его компания, они достают Николая.
— Зачем?
— Не знаю, ты сам спроси у товарища.
— Понял.
Лидия уходит прочь, и я даже не успеваю крикнуть ей слова благодарности.
Прямиком направляюсь в комнату, где застаю следующую картину — Коля с огромным синяком в половину лица, с заплывшим глазом сидит за домашкой, корпит на тетрадью с ручкой, правда я сомневаюсь в том, что он видит, хотя бы пару строк и может разобрать свою писанину.
Серега и Миша ужинают. Завидев меня, приглашают присоединиться. Что я и делаю.
— Где его так знатно отделали?
— В рейде. В парке Тархан и его ребята к девушке приставали, он их пьяненьких пока упаковывал, Тархан его отделал.
— Понятно.
Оборачиваюсь, вцепляюсь взглядом в Колю, делающего вид, что меня не существует.
— Коль, ты сам на него полез с кулаками или он на тебя?
— Какая разница? — буркает товарищ, не поднимая глаз.
— На меня злишься?
— Если бы ты не плевал на товарища, а помогал учиться боксировать, я бы его одолел. А так опозорился на глазах у всех.
— Не гони, их в милицию забрали. Ты справился, — добавляет Сергей.
— Это не меняет того, что я слабак.
— Твою мать! — срываюсь
