Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Никогда я ни с кем работать вместе не буду!
— Почему? — спрашивает ЧжуВон.
— Тогда никто не сможет меня снова предать!
Оторвавшись от дороги, ЧжуВон поворачивает голову ко мне и несколько секунд внимательно смотрит. Я недовольно поджимаю губы, сообразив, что в гневе выставив на обозрение собственное нутро, выгляжу жалко.
— Разделение доходов и задачи решаются тщательно проработанными условиями договора между учредителями, — успокаивает оппа.
— Напомни мне, сколько времени ты обещал мне его показать?
— Сейчас я знаю, почему получилось так долго, — вновь глядя вперёд через лобовое стекло, объясняет ЧжуВон. — На самом деле у меня были другие, внутренние устремления, которых я не понимал, и пытался пойти против своих желаний. Но сейчас я разобрался, и теперь всё будет быстро. Кстати, ты внимательно рассмотрела принт? В нём есть сегодняшнее число. Со временем, после того как ты станешь знаменитостью, этот проездной очень подорожает. Коллекционеры и фанаты готовы будут душу продать за возможность купить мой подарок!
«Зубы заговаривает, — понимаю я, заметив внезапный переход на другую тему. — Ну и бог с ним. Пусть думает, будто последнее слово за ним. Моя жизнь — мои правила! Как решу, так и будет…»
— Я не стану знаменитостью, — говорю я. — Я уже…
— В смысле… ещё большей, — «виляет» ЧжуВон, поняв, что лопухнулся.
— Куда, — «ещё большей»? — хмыкаю в ответ и спрашиваю: — Долго ещё ехать?
— Минут десять. Хочешь, куплю тебе мороженого? Съешь, пока доедем.
«Мороженого»? Хм… неплохая идея…
— «Melona», со вкусом дыни и в горьком шоколаде, — сообщаю я о своём желании.
— Окей, — не раздумывая, кивает ЧжуВон.
Время действия: шестое мая, первый час дня
Место действия: квартира семьи ЮнМи
Сижу на унитазе, слушаю, как по канализационной трубе, скрытой где-то рядом за тонкой декоративной панелью, с рёвом промчался и удаляется вниз чей-то «слив» с верхних этажей. Ощущение, словно звукоизоляция в совмещённом санузле отсутствует как класс. Да и в комнате тоже. Проснулся сегодня от того, что за стенкой кто-то сморкался в соседней квартире. «Стандарт для тасэдэ», — так сказала СунОк, проводя вчера для меня экскурсию по новому месту обитания.
«Тасэдэ» — это уровень классности сдаваемой в аренду недвижимости. Получше чем «такагу», там совсем старые дома, постройки до 1980 года, и гораздо лучше «кашивона». «Кашивон» — это самый низ иерархии съёмного жилья. Очень маленькая комната в 5–6 квадратных метров в грязном и шумном месте, с отоплением по графику, с общей кухней, туалетом и душевой. Корейская коммуналка, в общем.
Обо всём этом рассказала мне онни, зачем-то принявшись убеждать, что не так всё плохо, и есть много сразу незаметных плюсов в этом пристанище. Возможно, что побудило её это сделать выражение моего лица. Я вчера выпил пива, устал, и мне было как-то не до удержания покер фейса…
Как бы СунОк не пыталась раскрасить серую действительность, моё мнение о квартире: дыра дырой на предпоследнем уровне от дна. Дальше — жизнь на улице, под мостом. В коробке от холодильника… Нужно сваливать как можно быстрее из этого гадюшника. Но для этого требуется много мани-мани. Всё упирается в деньги. Здоровье, комфорт, отношения… Всё это невозможно без финансирования. Вчера, в небольшом кафе, после окончания обнимашек, радостей и восторгов, уже за едой, коснулся этого вопроса. Впрочем, можно было не спрашивать. Грошей в семье нет. СунОк смогла устроиться работать только уборщицей. Драит какие-то торговые центры и офисы после окончания трудового дня. Мама — торгует на рынке морепродуктами. Короче, алес. Приплыли. Всё, что было нажито непосильным трудом, пущено по ветру. Осталась последняя заначка — 24 000 датакоинов у меня и 5000 у онни. «Последний рубеж обороны», как говорится. Подозреваю, что пять штук уцелели лишь потому, что СунОк не сумела разобраться, как их потратить. Кстати, криптовалюта почему-то упала в цене и торгуется сейчас по 0,7 доллара. Самое время прикупить, но на что?? И продавать стрёмно. Убыток будет. В общем, срочно нужен источник дохода. Чёртова тварь ЫнДжу! Зажала мои роялти!
По трубе, с шумом проносится ещё один «слив», переключая на себя мои мысли.
«Звук, словно у уха пролетело, — думаю я и решаю: — Хватить сидеть, пора сваливать! Дом не производит впечатления качественно сделанного. Лопнет эта канализационная магистраль, утону нафиг!»
(чуть позже)
Освежившись и вымыв руки, выхожу из места дум. Нагибаюсь, подхватываю караулившую меня Мульча. Вот, кого я искренне рад видеть! И она меня. Готова с рук не слезать.
— Пойду, погуляю, — зайдя на маленькую кухню, сообщаю я маме и СунОк.
— Я с тобой! — с готовностью вскидывается онни.
Отрицательно мотаю головой и говорю: хочу одна.
— Почему? — удивляются моему отказу.
Поясняю: нет желания говорить. Настроение — в одиночку походить по городу, посмотреть на людей, на магазины. Зайти в кафе, съесть вкусняшку.
— Я буду молчать, — обещает онни.
— В любом случае мне придётся учитывать твоё присутствие. А так, буду заботиться только о себе.
— Пусть идёт, дочка, — говорит мама СунОк, выступая в мою поддержку.
— Просто хотела побыть с сестрой, — объясняет та. — Думала, она тоже соскучилась.
— Мне нужно немного времени на адаптацию. — говорю я. — Отвыкла находиться среди множества людей. Будет неудобно, если тебе покажется, что я стала странной.
— Хорошо, — кивнув, не спорит онни и предлагает: — Давай, я тебе дам свой проездной?
— У меня есть. ЧжуВон подарил.
— ЧжуВон?! — искренне удивляется сестра.
— Ага.
Этот хитрый кю не стал вчера задерживаться на семейные посиделки. Высадил из машины, передал с рук на руки родственницам и, сославшись на «обстоятельства непреодолимой силы», вроде скорого окончания увольнительной, — уехал. Пожалуй, сделал правильно. При возможности, я бы тоже не стал мучиться общением с малознакомыми людьми.
— А что он тебе ещё подарил? — очень заинтересованно спрашивает СунОк.
— Проездной билет на месяц и неотвратимость наступления светлого будущего с его участием.
— «На ме-есяц»?
— Разве мало? — ухмыляюсь я. — Шикарный подарок. Можно каждый день путешествовать по Сеулу в режиме нон-стоп. За месяц точно надоест кататься на общественном транспорте и потянет на работу, подальше от толп сограждан. Тонкий расчёт.
СунОк переводит взгляд с меня на маму, видимо не понимая, как реагировать.
— Пусть ЮнМи пойдёт погуляет, дочка, — говорит ей она. — Отдохнёт, потом побудете вместе.
— Ну пусть … — растерянно соглашается та.
Время действия: шестое мая, ближе к вечеру
Место действия: Сеул
Пыч! Пыч! — разлетаются брызгами мелкие лужи под моими
