За пределом (том 3) (СИ) - Кири Кирико

— Я за рулём, — вздохнув, сообщил Француз.

— Эй! Я хочу за рулём! — возмутился виновник лишних хлопот.

— На обратной дороге поедешь. Пошлите, закончим всё побыстрее.

— Погодь, — остановил нас Бурый. — Как расправитесь, позвоните, что всё сделано, и езжайте к Мачо. Я вам сразу по пути и скажу, безопасно у него уже или мы только начинаем, чтоб вы случайно не попали под огонь ни наш, ни его. Ясно?

— Я понял, — кивнул Француз.

Когда мы спускались вниз, Гильза тихо прошептала мне, будто маленький ребёнок, получающий на новый год подарок.

— Мы поедем на Rolls-Royce. Ты представляешь? Мы и на Rolls-Royce!

Она говорила так, будто подобные нам не то что мечтать не смеют, даже не имеют права о таком думать. Словно Rolls-Royce и другие машины похожего уровня были святыней, к которой прикоснуться могли только лучшие. Я думаю, что именно из-за этого суждения и появляются проблемы, когда одни сами себя принижают, а другие это поддерживают и стараются сделать так, чтоб это стало нормой.

На счастье Пули, гараж был почти не тронут. Помимо Rolls-Royce Phantom и Ferrari Portofino здесь стоял брутальный тюнингованный Hummer H1, чтоб можно было ездить с комфортом, и новенький Mercedes S-Class. Я даже не знаю, что скромнее, Mercedes или Rolls-Royce. На каком он ездит на покупки, а на каком на встречи? Хотя, судя по окнам, Mercedes-то бронированный.

— Может Mercedes возьмём? Он бронированный, как я понимаю, — кивнул я на машину. — А нам защита не помешает.

— Ты чё, никогда на мерсах не катался? — фыркнул Пуля, ходя вокруг машины своей мечты.

— А ты на многих успел поездить?

— Нет, но… боже, это просто мерс, только новый и бронированный! А вот Rolls-Royce, так ещё и Phantom, машина для элит, а не для дешёвых понторезов. Настоящая громоздкая роскошь. Мечта, а не машина…

— Ты будто влюбился, — усмехнулся Француз, подойдя к небольшому ящику, в котором висели ключи.

— В машину можно влюбиться, — мечтательно ответил тот.

— Я думала, что ты меня любишь, — как-то уныло сказала Гильза, поглядывая ревниво на машину.

— Нет, ты не обсуждаешься. Всегда будешь на первом месте, — успокоил он её. — А вот машина займёт почётное второе.

— Ладно, поехали уже, — открыл машину Француз.

Гильза тоже было потянула на себя ручку, после чего воскликнула:

— Вот идиоты! Они дверь неправильно сделали! В другую сторону открывается.

Судя по лицу Пули, я мог сказать, что в этом вопросе мы были солидарны — идиоты совсем не инженеры машины в данный момент.

— Так и должно быть, Гильза, — открыл я перед ней дверь. — Она создана, чтоб ездить на заднем сидении, а не на переднем.

— А-а-а… — протянула она, хотя я уверен, что она ни слова не поняла из того, что я сказал. — А ты? Поедешь тоже на заднем?

— Не, хочу на переднем, — отмахнулся он.

— Тогда смысл выбирать было именно эту машину? Она создана для езды на втором ряду.

— Так я хотел порулить, а этот… говнюк…

— Я всё слышал, — отозвался тот, садясь за руль.

— …видишь, что устроил? Хочу именно покататься на ней.

— Как знаешь, — пожал я плечами и сел на второй ряд, где уже всем подряд щёлкала Гильза.

— Здесь даже бар есть… — зашептала она заговорческим тоном, открыв небольшую дверцу. — С ума сойти. А ещё смотри.

Она нажала кнопку, и матовое стекло поднялось, огораживая нас от первого ряда.

— Эй! Только без глупостей! Ты слышишь?! — постучался с той стороны Пуля.

— Ну ладно-ладно, — приоткрыла она окно на чуть-чуть. — Требую везти нас к Фее, чтоб вышибить сучке мозги.

— Требует она, ага, как же, — хмыкнул Француз и завёл машину.

Та очень тихо замурлыкала двигателем, который было едва-едва слышно внутри, после чего очень плавно тронулась. Мы практически поплыли. Ни в какое сравнение с теми машинами, на которых мне приходилось ездить. Но сейчас я не мог насладиться моментом. Я вообще ничем не мог насладиться, сидя как на иголках от предстоящего.

— Кла-а-асс, — протянула она тихо. — Вот это классно…

Двери гаража открылись автоматически, и стоило нам выехать, как взгляду открылась территория перед поместьем Соломона. Там всё было перекопано и выезжено, как после войны. К телам, что были до этого, добавились тела наёмников Мачо, концентрация которых повышалась к забору, около которого их и прижали перекрёстным огнём со всех сторон.

Сейчас здесь были наёмники Бурого. Я насчитал в общей сложности около тридцати — тридцати пяти человек, пока мы не подъехали к забору, который так же автоматически открылся перед нами.

Пока мы ехали, на переднем сидении начали разговаривать Пуля и Француз, о чём-то споря. И под шумок, пока они были заняты спором, Гильза закрыла окно между рядами, глупо хихикнув.

— А так их и не слышно совсем! — обрадовалась она. — Хорошая машина. Можно даже выпить!

— Не стоит, — поймал я её за руку. — Не перед заданием.

— Ну ты и зануда… — протянула она расстроенно, так и не открыв холодильник.

— Зануда — это тот, кто не хочет, чтоб ты напилась на задании и случайно пристрелила своего же?

— Ни разу такого не было!

— А ты часто пила перед заданием?

— Не-а, ни разу.

— Ну вот потому и не было, — пожал я плечами.

Мы выехали на убитую дорогу, кочки которой были не по зубам подвеске машины. Пришлось крепиться и терпеть колдобины. Вскоре проехали и джипы, которые оставили на обочине.

— Грустно, — вздохнула Гильза, проводя их взглядом.

— Что именно? — удивлённо посмотрел я на неё. Было ощущение, что она считала мои собственные эмоции.

— Не знаю. Просто грустно, — улыбнулась она, после чего потянулась и чмокнула меня в губы. — Хочешь, пока брат не видит, я тебе трусики покажу?

— Скажи мне, пожалуйста, что изменится в моей жизни, когда ты покажешь мне трусики? — поинтересовался я без интереса.

— Ну… ты будешь знать, как они выглядят.

— И что мне это даст?

— Эм… возбуждение? — сделала она попытку.

— Ничего не даст. Меня не заводят трусы девушек, — трусы на девушках меня-то заводят, но к ситуации и к месту, а не в угнанной машине, когда мы едем убивать дальше. Мои мысли слишком далеки от подобного сейчас. — К тому же, тебе придётся снять всю амуницию.

— Тогда… — она сделала характерный знак, надавив себе на щёку языком.

— Нет настроения, прости, — отвернулся я.

Учитывая то, что ещё предстояло сделать, моё настроение падало пропорционально тому, насколько я становился ближе к цели. Потому что практически перед ней рвом пролегали моральные принципы, которые мне предстояло перешагнуть ради победы.

Это были законы мира — как далеко ты готов зайти, чтоб получить желаемое? Насколько ты его действительно желаешь? Я уже проходил это, и прохожу вновь, зная, что пойду до конца. И от того моё настроение скатывается в депрессию. В бою эти мысли ещё не посещали меня, так как не до этого было, однако сейчас, когда всё успокоилось, они с новой волной захлестнули моё сознание. Вновь и вновь третировали меня, буквально выворачивая наизнанку. Я не видел проблем с кем-либо, кроме близнецов. Они были тем самым рвом, который надо было преодолеть, а потом спросить себя: «Что такое быть человеком?». Потому что таковым я себя ощущал с каждым разом всё меньше и меньше.

Оставалось надеяться, что всё обойдётся, как и раньше. Что всё будет хорошо и закончится на мажорной ноте… а не реквиемом.

Глава 142

Мы подъехали к дому, где предположительно скрывалась Фея. Один из тысяч таких же невзрачных домов, отличающихся лишь цифрой да её названием. Люди провожали нас заинтересованными, но слегка настороженными взглядами, однако через тонированные стёкла всё равно не могли разглядеть, кто сидит внутри.

Мы остановились прямо перед дверьми дома. Перегородка между задними и передними сидениями отъехала вниз.

— Ну что, идём и покончим с этим? — спросил слегка возбуждённый Пуля.

— Всей гурьбой? — спросил я.