Та, что стала Солнцем - Шелли Паркер-Чан
– Такой цвет не упоминается в Хрониках, как цвет Небесного Мандата одной из династий.
Чжу сжала в ладони белый огонь. Перед ее глазами в наступившей темноте плясали остаточные изображения. Ее тело вибрировало, полное энергии.
– Дело не в цвете, – сказала она и почувствовала истину своих слов, звенящую обещанием будущего. – Дело в сиянии.
* * *
Войско Чжу покинуло Аньфэн через два дня и в сумерках достигло Бяньляна. Даже Цзянькан, место престола императоров, был меньших размеров: черная масса Бяньляна вырастала перед ними, застилая небо, подобно надвигающемуся шторму. А это была всего лишь внутренняя стена. Чжу разбила лагерь в пяти ли к югу от него, но даже это место находилось внутри периметра руин внешней стены. Весь обширный участок между двумя стенами и еще на расстоянии десяти ли за внешней стеной когда-то занимали усадьбы этой огромной столицы империи. Но с того времени ничем не сдерживаемая Желтая река затапливала это пространство так часто, что деревянные строения ушли в землю, словно их никогда и не существовало. Теперь здесь осталось лишь безжизненное болото, призраки и крики цапель.
Тоскливый пейзаж – но они были не одни. Гонка продолжалась меньше времени, чем ожидала Чжу, учитывая, насколько большее расстояние им пришлось покрыть, но все равно выиграл ее генерал Оюан. Его лагерь к востоку от внутренней стены сам по себе представлял целый город. Факелы освещали золотистым светом каменные бастионы Бяньляна. Ряд требушетов с высоко поднятыми головами стоял под молчаливым взглядом стены перед ними.
– По словам Чэня, он прибыл в шестой день этого месяца, – сказал Сюй Да.
– Значит, четыре дня. – Чжу думала, что достаточно восстановила силы, но этот переход заставил ее почувствовать себя тонкой, как бумага, от усталости. Правая рука, привязанная к груди, болела, а спину ломило от того, что она криво держалась в седле. Несомненно, рука снова когда-нибудь начнет работать, но пока что ей казалось, что она потеряла ее всю целиком. Ее отсутствие вызывало странное ощущение слепоты с правой стороны. Она часто ловила себя на том, что поворачивается всем телом вправо, чтобы что-то увидеть. – Но он пока не использовал свои осадные орудия, несмотря на такой ограниченный выгодный период. Почему?
– Ему пришлось везти требушеты в разобранном виде из Аньяна. Может быть, они еще не все собраны.
– Может быть, – с сомнением ответила Чжу. Обратившись внутрь, она через усталость погрузилась в нежную дрожь, ощущение будущей себя. Зыбкое переплетение ци было интимным, как единый вздох любовников. И теперь, когда евнух помог ей стать тем, кем нужно, они сплелись как никогда плотно.
Он ждал не из-за простой некомпетентности, подумала она. Нет, это было что-то другое. Она вспомнила круг из его наблюдающих призраков во время их схватки. Из всех людей на свете, которых она видела, он был единственным, кого преследовали призраки. Кто они такие и чего хотят от него? И почему их так много? Словно целая деревня была стерта с лица земли одним-единственным движением…
Она услышала далекий голос Первого министра, который произнес: «По старым правилам казнили всю семью предателя до девятого колена».
Генерал Оюан, раб-наньжэнь монгольских хозяев, который получал удовольствие только от мести. Который сказал ей правду о себе, пронзив ее тело мечом: «То, чего я хочу, не имеет никакого отношения к тому, кто победит».
И внезапно она поняла, почему он ждал.
Сюй Да бросил на нее снисходительный взгляд из-под нахмуренных бровей:
– У тебя возникла идея.
– Да. И тебе она не понравится. – Чжу с удивлением обнаружила, что покрылась холодным потом. Она не боялась, но боялось ее тело – оно помнило боль. Она прикусила губу, сдерживая стон, когда ее фантомную руку охватил огонь. – Я должна снова встретиться с генералом Оюаном.
Через мгновение Сюй Да размеренно повторил:
– Встретиться.
– Просто поговорить с ним! Я бы предпочла, чтобы на этот раз меня не проткнули насквозь. – За своей болью она чувствовала присутствие генерала Оюана в далеком лагере юаньской армии, как уголек в сердце огня. «То, что ты понимаешь природу огня, еще не значит, что он тебя не сожжет». – И это нужно сделать сейчас.
– В прошлый раз тебе пришлось встретиться с ним, – возразил Сюй Да. На его лице были страх и память о боли. – На этот раз у нас есть другие варианты.
Чжу с некоторым усилием улыбнулась:
– Помнишь, что сказал Будда? «Живи так, будто твоя голова в огне». – Инстинктивно она понимала, что ее мечта никогда не осуществится, если Чэнь будет подниматься, а она лишь цепляться за его ноги. Но если она хочет большего, чем те ошметки власти, которые он, возможно, ей бросит, ей придется прыгнуть в огонь.
Она нежно сжала левой рукой плечо Сюй Да:
– Он меня не уничтожил в прошлый раз, и только это имеет значение. Поэтому, что бы ни случилось на этот раз… – она ощутила восторг своей правоты, даже более сладкий, чем предвкушение, – оно будет того стоить.
Проблема генерала Оюана в том, размышляла Чжу, пробираясь тайком по темному пространству между двумя армиями, что ему не хватает воображения Чэня. «Если ты действительно хотел лишить меня способности действовать, следовало отрубить мне все конечности и держать меня в кувшине, как поступала императрица У со своими врагами». Оказавшись внутри периметра юаньской армии, она очень быстро нашла его палатку со знаменем наверху, которая одиноко стояла на краю группы палаток командиров. По-видимому, это было очень характерно для него – держаться в стороне от всех, несмотря на те неудобства, которые это создавало. И подвергало его большей опасности.
Круглые палатки монголов выглядели большими снаружи, но внутри они были гигантскими. Или, возможно, такое впечатление создавало пустое пространство. Кроме многочисленных жаровен, которые вместе с центральным очагом давали слишком много тепла, и многочисленных шкур на пружинящем войлочном полу, жилище генерала Оюана было таким же практичным, как комната самой Чжу в Аньфэне. Два набора доспехов висело на стойках рядом с пустой стойкой, на которой предположительно должны висеть те, что сейчас на нем. В стопке прямоугольных ящиков хранились луки и стрелы. Рядом стоял сундук с одеждой и еще один, с маленькими инструментами и разными кусочками кожи, которые обычно держат для починки сбруи. Колченогий низкий столик был завален
