Владимир Корн - Артуа. Ученик ученика
Фреду бы в моем мире и в мое время имиджмейкером работать, цены бы ему не было.
Вот только вряд ли бы он на это согласился, слишком уж по барабану ему было бы состояние банковского счета или возможный визит налоговой инспекции, натура не та.
Как оказалось, в Веленте на меня уже успели обратить внимание, но в этом было больше заслуги Ворона. Еще бы, единственный аргхал в городе, некоторым и видеть то их раньше не приходилось.
Я как раз общался с одним из таких людей, представившимся Кериолом Гроем отвечая на его многочисленные вопросы, касающиеся непосредственно аргхальских скакунов, когда ко мне обратился Фред.
– Артуа, мне хотелось, чтобы ты присутствовал при разговоре, собственно ради которого я и прибыл в Велент. Нет ничего проще, всем, чем смогу, Фред.
Разговор же случился очень интересный.
Своего завтрашнего противника Керкла Сентрируса и человека, которым интересовался Фред, я обнаружил сразу же, как только мы сюда явились. Все это время мы делали вид, что не замечаем друг друга, да и какой был смысл в противном.
Так вот, мы с Фредом пересекли зал и остановились перед этими двумя типами, находившимися в окружении еще нескольких дворян.
Фред внимательно посмотрел на одного из них, того самого, украсившего свою физиономию такими странными усами-стрелками и влепил ему пощечину. Пощечина получилась смачной, и звук ее облетел всю залу, потому что небольшой струнный оркестр все время наигрывающий какие-то мелодии в это время решил сделать себе небольшой перерыв.
Голова последнего дернулась и на его щеке стали проступать красные пятна, повторяющие собой форму кисти Фреда.
Заглянув еще раз этому человеку в глаза, Фред, все так же, не произнеся ни слова, пошел от него прочь. А что здесь говорить, завтра униженный и оскорбленный пришлет своего секунданта и они обо всем договорятся. И никуда ему не деться, вернее, деться можно, если уехать далеко, далеко, где никто не будет знать о его позоре.
– Если бы ты знал, Артуа, сколько времени я мечтал об этом – признался мне Фред, когда мы отошли достаточно далеко.
Глава 57. Сьеола.
– Артуа, а верно говорят, что ты родом из Лаверны?
Нет, это совсем неправда, милая моя девочка. О Лаверне я знаю еще меньше тебя. Но будет лучше, если я многозначительно промолчу, из скромности, пусть будет так. Давай я лучше еще раз расскажу, что у тебя очень красивые глаза, нежная кожа, милая улыбка и захватывающая дух фигура. И очень, очень сладкие губы. А больше всего мне понравилось то, что когда мы остались наедине, ты словно сбросила маску холодной чопорности, преобразившись в милую ветреную девчонку, веселую, легко откликающеюся на мои шутки и очень, очень страстную. И не прячь, пожалуйста, свою коленку под кружевами постельного белья, она у тебя такая славная.
Вот только мне давно пора уходить, уже давно пора, а я все не могу от тебя оторваться. Мы еще встретимся, обязательно встретимся. Если конечно меня сегодня не убьют.
Дай я взгляну на тебя еще раз. Как замечательно, что еще не пришла мода на короткие женские прически. И еще долго, долго не придет. Что может быть красивее копны раскиданных по всей подушке волос, чуть спутанных и немного взлохмаченных. Мне такое всегда нравились значительно больше, чем самая изысканная укладка. Будь моя воля, я заставил бы всех женщин мира ходить именно так.
Первыми словами, что я услышал от Фреда, были:
– Так, господин барон. Расскажите мне, пожалуйста, как вам это удалось.
Я пожал плечами, что могу сказать, да и надо ли? К чему такие слова, что клин клином вышибают, или необходимо лечить подобное подобным.
– Я просто любезно согласился сопроводить даму домой.
– А затем также любезно ходил всю ночь вокруг ее дома, охраняя его, судя по твоему не выспавшемуся виду.
Вот еще за что мне всегда нравился Фред, так это за то, что он умеет задавать вопросы так, что совсем не хочется сказать ему: а какое твое дело?
Конечно, понять его тоже можно, уделить Сьеоле столько внимания и в итоге оказалось так, что она попросила отвезти ее меня.
Не было в голосе Фреда интонаций соперника-самца, лишь простое любопытство, почему так получилось, и что я такого сказал, что решило все дело. Да ничего такого особенного, просто комплимент по поводу внешности Сьеолы, да и то с какой стороны на это посмотреть.
Так получилось, что мы случайно встретились у того, к чему лучше всего подойдет название барная стойка и перебросились парой фраз. После того, как Фред представил меня сразу всем гостям дома, не стало необходимости, следуя правилам хорошего тона, искать кого-то, чтобы нас познакомили.
И я сказал ей один единственный комплимент, если это можно назвать именно так.
Я сообщил, что она самая красивая женщина из тех, что я когда-либо видел. Только одна была еще красивее, и нетрудно понять, кого я имел в виду.
Славная девушка, я до сих пор сам себе завидую. Ну да ладно, если переживу сегодняшний день, вечером мы обязательно встретимся снова.
Не дождавшись от меня ответа, Фред посерьезнел.
– Теперь о предстоящей дуэли. Положение твое серьезнее некуда. Керкл Сентриус считается одним из лучших фехтовальщиков провинции. Опытный боец. Ходят слухи, и не безосновательно, что ему предлагали стать фиолом.
Что такое фиол, я знал. Знал благодаря все тому же Горднеру. Однажды, еще в Эйсендере, он указал на сильно прихрамывающего господина. Господин этот, увидев моего спутника, спешно перешел на другую сторону улицы. Шел он быстро, при этом часто оглядываясь и выражение его лица было соответствующе испуганное.
– Бывший фиол – сказал Горднер, глядя ему вслед своей фирменной улыбочкой – вот уж не думал, что встречу его здесь. Старый знакомый. Слово «старый» он выделил интонацией.
– Это был тот случай, когда я отказался от денег, чтобы самому не стать именно им….
Фред прервал мои воспоминания, продолжив:
– Сентриус отказался, но не потому, что считает такое занятие безнравственным. Его отказ имел какую-то другую почву. За его спиной чуть ли не три десятка дуэлей. И ты знаешь, ни одну из них Сентриус не проиграл. Не скажу, что он обошелся без единой царапины, но и серьезных ранений не было. И еще, он одинаково хорошо владеет шпагой что левой, что правой рукой. Может во время схватки несколько раз поменять стойки, при этом меняя оружие в руках.
При этом Фред обвел кисть одной руки вокруг другой:
– Именно таким образом. Некоторых это очень нервирует.
Да уж, черт же меня побрал влипнуть в такую историю. Ну почему этот Керкл Сентриус не стал художником? На этой планете был бы свой Микеланджело, а у меня не было бы проблемы.
Меж тем Фред продолжил:
– Пойми меня правильно, Артуа. Мне совсем не хочется запугать тебя, просто я хочу, чтобы ты отнесся к предстоящей дуэли со всей серьезностью. Нисколько не сомневаюсь, что Горднер – великий учитель, но опыт учитель не менее великолепный. А его Сентриусу не занимать. Кстати, я взял на себя такую наглость, стать твоим секундантом. Надеюсь, ты на меня за это не в обиде. Твой прежний, мне даже имени его произносить не хочется, настоящий зиод.
Что есть «зиод» спрашивать не стоит, это ругательство мне знакомо, правда только понаслышке. Как правило, ими называли дворян, в чьем бесчестии окружающие могли убедиться не один раз. Хочешь обеспечить себя дуэлью ровно одним словом, скажи именно это и все будет в полном ажуре.
В уже знакомое мне местечко мы прибыли довольно большой компанией. Помимо того, что я прибыл с Тибором и Крижоном, Фред захватил с собой парочку знакомых дворян.
Утешало одно уже то, что если я и проиграю эту дуэль, то проиграю ее честно. Совсем не редки случаи, когда более многочисленная, а значит, более сильная сторона попросту расправлялась с противником в том случае, если победа был не на их стороне.
Фантомас хренов, подумал я, увидев своего противника. Так чисто бриться нельзя, непременно было бы что-то видно. А в его случае даже брови едва проглядывают.
Сентриус прошелся по будущему ристалищу, разминаясь, несколько раз поменяв местами оружие в руках.
«Ловко у него это получается, даже завидки берут. Не иначе как на психику давит» – подумал я и тут же поправил себя.
«Артуа, что за простонародные выражения, завидки, на психику давит. Теперь тебе следует пользоваться совсем другими словами и выражениями, как и подобает дворянину и барону. Ровно столько, сколько тебе осталось». Но почему-то эта не веселая мысль вызвала улыбку у меня и непонимание у Фреда. Тот недоуменно повел бровью. Всегда хотел научиться играть бровями, но теперь видимо уже не судьба.
«Наверное, это нервное», пронеслось в голове, когда я безуспешно боролся с очередной улыбкой.
Слава Богу, что условиями дуэли разрешалось пользоваться привычным оружием, иначе дело совсем плохо. Со шпагами проще, это пистолеты обязательно должны быть одинаковыми.
