Мэри Джентл - Том II: Отряд
— Оксфорд! — Роберт восторженно выкрикивал боевой клич отряда де Вира. — Оксфорд!
Толпа встречающих стекла с надвратного бастиона в тот самый миг, когда захлопнулись огромные ворота. Оглушительно заскрежетали железные брусья засовов. В спину Аш с размаху ударило тяжелое тело — падая, она развернулась и уцепилась за налетевшего на нее человека: Флора, путаясь ногами в парчовой, расшитой самоцветами юбке, громко выругалась.
— Это он? Он! Он же настоящий сумасшедший, — восклицала она.
— Скажи что-нибудь новенькое! Огромный отряд оттоманских турок — может, и больше пятисот! — выстроился в каре на рыночной площади за воротами. Ледяной ветер трепал хвосты и гривы коней. Кобылы. с одного взгляда определила Аш, крепкие светло-гнедые кобылы, и всадники, сидящие в седлах из крашеной кожи молча и неподвижно.
Из гущи гнедых кобыл вырвался серый мерин, следом еще трое. Над головой переднего всадника развевалось желто-голубое знамя. Латник-знаменосец ехал с непокрытой головой, короткие льняные кудри развеваются, улыбка — во весь рот. Виконт Бомон. Сам де Вир ехал на своем сером следом за тремя младшими братьями: Джоном, Джорджем и Томасом.
Граф Оксфорд соскочил с седла, не глядя бросил поводья — Аш заметила, что подхватил их Томас Рочестер, — и сорванным в боях голосом прогрохотал:
— Мадам капитан Аш!
— Милорд Оксфорд… уф-ф! — выдохнула Аш, оказавшись в сокрушительных объятиях англичанина. Она успела порадоваться, что надела кирасу — в кольчуге плохо пришлось бы ее ребрам. Впрочем, и кираса не очень-то спасла — Аш вздрогнула от боли в боку. Не разжимая медвежьих объятий, Джон де Вир со слезами на глазах спрашивал:
— Спаси вас господь, мадам, здоровы ли вы?
— Здоровехонька, — пропыхтела Аш, — только… пустите…
Она увидела, что все англичане либо заливаются слезами, либо возбужденно болтают, размахивая руками. Бомон что есть сил тряс руку Оливера де Ла Марша, Дикой де Вир обнимался с Ансельмом, Томас и Джордж громко рассказывали что-то обступившей их толпе бургундских рыцарей. Янычары бесстрастно взирали с седел на это представление, проявляя разве что легкую заинтересованность.
Джон де Вир не таясь утирал слезы. За несколько месяцев, прошедших с их расставания, кожа его побледнела. Ноги по колено в зимней грязи, но в остальном — Аш, подбоченившись, оглядела его с головы до ног — англичанин в своей потертой броне, с влажными голубыми глазами казался таким знакомым, что у нее защемило сердце.
— Господи, — сказала Аш, — как же я рада вас видеть!
— Мадам, золотые слова!
Граф потряс сжатые вместе ладони — то ли выражая восхищение, то ли пытаясь согреться. Его взгляд устремился на толпу встречающих. Аш проследила его взгляд и отметила, что он не сразу поверил своим глазам.
— Порази меня господь, так, значит, правда? Ваш лекарь — наследник Карла? Ваш Флориан стал герцогиней Бургундии?
— Чистая правда, — Аш не сумела сдержать улыбку, хотя улыбаться было больновато. Чуть поразмыслив, она добавила: — Милорд.
— Избавьте меня от вашего «милорда», — воскликнул граф. — Дайте лучше вашу руку.
Аш стянула перчатку и стиснула его руку, сама растрогавшись чуть не до слез.
— Если на то пошло, вы можете гордиться: ни один англичанин до вас не нанимал в свой отряд царствующих князей Бургундии — а ведь Флора все еще в списке моего отряда, и мы по-прежнему числимся за вами.
— Тем больше оснований у вас было ожидать моего возвращения.
Флора дель Гиз прошла сквозь толпу, расступавшуюся перед герцогиней. Граф Оксфорд изящно преклонил перед ней колено. Его примеру последовали братья де Вир и виконт Бомон, а следом — и бургундские рыцари.
— Да пребудет с вами господь, мадам доктор, — непринужденно приветствовал ее Джон де Вир. — Вам выпала трудная доля, которую не всякий мужчина согласился бы принять на себя.
Аш открыла рот, подумала и закрыла; стояла, заложив руки за спину, выжидая, пока заговорит Флора. «Герцогиня Флориан», — старательно напомнила она себе.
Флора вдруг ослепительно улыбнулась:
— Нам надо поговорить, милорд Оксфорд. Ваши люди все здесь, или есть еще?
— Это все, — отвечал Оксфорд, поднимаясь на ноги. Аш заметила, как он невольно оглянулся на стройные ряды янычарского войска. — К сожалению, мадам, я почти не говорю на их языке. Вот мой единственный переводчик. — Граф указал на усатого воина в кольчуге и остроконечном шлеме. —
Он из Валлахии: «войник», вступивший в турецкое войско. У вас кто-нибудь говорит по-турецки?
Аш, взглядом испросив позволения у Флоры, отозвалась:
— Только не я, милорд. Но, думаю, кто-нибудь найдется. Роберт, — она кивком подозвала помощника. — У нас кто-нибудь говорит по-турецки?
— Я говорю, — Ансельм отвесил неловкий поклон графу и, выпрямившись, указал на итальянца-канонира, стоявшего поодаль с Людмилой Ростовной и стрелками. — И Анжелотти тоже. Мы с ним воевали в Мореа note 92 в шестьдесят седьмом-восьмом. Кажется, даже и до семидесятого. Какой-то чертов флорентиец прострелил мне ногу, я и утащил Анжелотти в Адриатику. До тех пор ни разу не бывал в море. — Он перевел дыхание, неуверенно посмотрел на графа. — Да, я говорю по-ихнему.
— Вот и хорошо, — рассеянно одобрил граф. — Неприятно зависеть от единственного человека, которого, к тому же, в любую минуту могут убить.
Он не сводил взгляда с Флоры дель Гиз в ее женском наряде, и Аш заметила, как он ошеломленно тряхнул головой.
Потеряв терпение, она поторопила:
— Милорд, вы не хотите рассказать нам, что произошло?
— Я собирался рассказать обо всем герцогине, — у губ графа обрисовались веселые морщинки, — но я уверен, что она и вам позволит послушать.
Флора дель Гиз, стоявшая рядом в окружении фрейлин, бургундской знати и копья Томаса Рочестера, который сам себя назначил телохранителем, ухмыльнулась во весь рот:
— И не подумаю!
— Может, и позволит, может, и позволит, — пробормотала Аш, подмигнув Джону де Вир, и добавила: — Познакомьтесь с капитан-генералом бургундской армии, милорд. Дева Дижона к вашим услугам.
Де Вир несколько секунд остолбенело пялился на нее, а потом разразился лающим хохотом. К нему присоединились Бомон и братья де Вир. Аш видела, что граф краем глаза замечает, как ощетинились бургундцы, но это только усиливало его веселье. Англичанин крепко хлопнул ее по плечу:
— Так-то вы соблюдаете нашу кондотту, мадам?
— Теперь, когда вы вернулись, я готова исполнять ваши приказания, милорд.
— Еще бы! — светлые глаза англичанина лучились смехом. — Разумеется. Но, будучи англичанином, мадам, я предпочитаю оставить Святых Дев иностранцам. Так оно спокойнее. — И уже серьезно добавил: — Когда до вас доходили последние новости из-за стены?
Флора мрачно призналась:
— Уже три недели, как мы ничего не знаем.
Роберт Ансельм пояснил:
— Визиготы не пытаются штурмовать стены, милорд, но они заперли город покрепче утиной задницы.
— Стало быть, и лазутчики не справляются?
Аш моргнула. Блеск полуденного солнца слепил глаза.
— Они замкнули кольцо и с тех пор сидят крепко. Ни один разведчик или гонец не сумел пробиться сквозь осаду.
Де Вир помрачнел, но промолчал.
Роберт Ансельм цинично добавил:
— Когда разведчики стали возвращаться по кускам, в виде ядер для катапульт, мы перестали посылать новых. Последним был тот француз, Арман де Ланнуа. — Роберт покачал головой. — Пошел на корм воронам на прошлой неделе. Не понимаю, чего ему так уж приспичило выбраться отсюда!
— Могу объяснить, мастер Ансельм, — сухо проговорил граф. Все его возбуждение иссякло, и стало видно, что он натянут, как струна. — Герцогиня, желательно, чтобы ваши советники тоже услышали об этом.
Аш не дала Флоре ответить.
— Каким образом, милорд, угораздило вас попасть сюда? — она заметила, что размахивает руками не хуже англичан, и прижала локти к бокам. — Вы что, от Карфагена поплыли в Константинополь? И виделись с султаном? Это ваши войска? Какого хрена?
— Все в свое время, мадам. И герцогиня также должна услышать мой рассказ. — Джон де Вир на мгновенье оторвал взгляд от лекаря в грязном парчовом платье, чтобы взглянуть на горевшее в зимнем небе белое солнце. — Несомненно, — сказал он, — вы — герцогиня Бургундии, так же, как покойный Карл был ее герцогом. Скажите, мадам… да нет, вы должны быть тем же, чем был герцог Карл, — не то над нами сейчас не светило бы солнце!
Флора поднесла грязную измазанную руку к белому Вересковому кресту на груди. Скромный крест, вырезанный из того же материала, что и ее герцогский венец, висел на золотой цепи. Аш увидела, что костяшки пальцев, сжимающих крест, побелели. Флора не сразу решилась поднять взгляд на окружавших ее рыцарей.
— Она — преемница Карла, — сказал Оливер де Ла Марш тоном человека, услышавшего, как оспаривают закон природы, подобный череде приливов или каждодневному возвращению солнца.
