Космопорт - Сергей Чернов
— Что там происходит? — тётка средних лет приветствует нас неласковым вопросом.
— Я — генеральный директор агентства «Селена-Вик». Мы забираем эшелон, предназначенный для нас.
— Что значит «забираем»? Кто вам позволил? — заводится тётка.
Цербер по имени Зина немедленно приближается к ней, положив руку на дубинку. Её взгляд в таких случаях производит не меньшее впечатление, чем пристальное внимание питона Каа на шебутных бандерлогов.
— Организуйте нам зелёную улицу, эшелон уходит на космодром. А то, не приведи господи, железнодорожная катастрофа произойдёт. По вашей вине.
Всё. Моё дело прокукарекать, а солнце может и не всходить, это уже не моё дело.
Управдом, то есть дежурный по станции прибегает, когда мы уже заканчиваем манёвры, связанные с переориентации эшелона в нашу сторону. Сам прибегает, никто его уже не ищет.
— Вы что вытворяете⁈ Немедленно верните эшелон на место! — худощавый среднего роста казах с дублёным от солнца лицом усиленно размахивает руками.
Можно бы рядом постоять, какой-никакой ветерок создаёт, но вдруг заденет. Делаю знак Косте, тот наводит на нас видеоглазок смартфона.
— Я — Колчин, генеральный директор агентства «Селена-Вик». Вы кто?
— Мансур Оранбаев, дежурный по станции! Немедленно поставьте вагоны на место!
— Согласно договору между Агентством и правительством республики Казахстан, означенное правительство обязуется обеспечивать бесперебойную доставку грузов в адрес Агентства. Хотите нарушить и отменить обязательства Астаны? А вы готовы нести за это ответственность?
Мансур сбавляет обороты:
— У меня приказ начальника станции…
— Мне начхать на этот приказ, на начальника станции и тебя вместе с ними. В случае задержки эшелона я буду штрафовать правительство республики Казахстан на пять миллионов долларов в сутки. Полные или неполные.
Казах выпучивает глаза, делая их похожими на европейские.
— Да, у меня есть такие возможности. Кого сделают виноватым? Приказ ведь устный? Я так и знал. Поэтому виноват будешь ты. У тебя есть лишний десяток миллионов долларов?
Лишнего или нелишнего, но ни десятка, ни даже одного у него не оказалось. Как-то не очень платят дежурным по ж/д станции.
— Костя, но грозное письмо в Астану ты всё-таки отправь, — говорю юристу, пока мы едем параллельно эшелону.
— Вы имеете в виду, что будете списывать деньги с их кредита?
— Да. Начисленные проценты не трогаем, а основное тело кредита подвергаем секвестру. По пятьдесят килограмм золота в сутки, — с наслаждением отхлёбываю прохладный сок, чувствуя, как жизнь возвращается в обезвоженное беспощадным солнцем тело. Надо бы нам какими-нибудь ковбойскими шляпами обзавестись.
Костя смотрит с уважением:
— В нужном месте вы соломку подстелили, шеф…
Глава 28
Незаметный великий день
16 августа, понедельник, время 10:20.
Астана, МИД.
В кабинет министра заходит импозантный тщательно причёсанный мужчина в хорошем костюме.
— Хеллоу, мистер Бисимбаев, — мужчина раскованно подходит к столу министра, тот вежливо привстаёт, пожимает протянутую руку.
Посол США Грег Харрис садится в предложенное кресло. Министр глядит ожидающе. Визит посла происходит по взаимной договорённости. Что-то он скажет, ведь порадовать его нечем.
— Не всё понял, господин министр, из телефонного разговора. Почему вы ничего не можете сделать? Разве это так трудно в своей стране хотя бы задержать нежелательные перевозки?
— Смотря какие перевозки, господин посол, — министр вздыхает. — И почему «нежелательные»? Немножко приоткрою вам суть дела. Нам выгодны эти перевозки, нам выгодна деятельность господина Колчина на Байконуре, и мы, правительство, связаны с ним очень перспективным для нас контрактом.
— В чём суть контракта? — заинтересовывается посол и тут же смягчает неделикатность вопроса: — Нет, мне не нужна конфиденциальная информация, но вдруг я что-то пропустил? Я ведь у вас работаю не так долго.
— Нет ничего проще, господин посол. Договор с Колчиным в прессе не освещался, но особого секрета нет, хотя мы стараемся лишнего не говорить.
— Всё понимаю, господин министр! — Харрис поднимает руки и одаряет министра белозубой улыбкой, вершиной мастерства американских дантистов. — Меня устроят самые общие сведения.
— Мы кредитовали Колчина на очень большую сумму и под очень заманчивые условия. Поэтому он поступил просто: принудительно угнал свой эшелон, а нам прислал вежливое по форме и угрожающее по содержанию письмо.
— Чем же он вам угрожал?
— Видите ли, в любом договоре есть статья о форс-мажоре. Колчин имеет полное право трактовать искусственные задержки поставок именно как форс-мажор. Как он запустит ракету, если не получит двигателей к ним?
— О, господин министр! — такая наивность посла забавляет. — Что вам стоит затянуть рассмотрение его претензий юридическим способом?
— Видите ли, — министр начинает мяться, — договором предусмотрен российский арбитраж…
Лицо посла разочарованно вытягивается.
— Но не только в этом дело. Есть статья в договоре, которую Колчин трактует весьма неприятным для нас способом. Там написано о полноте нашей ответственности в пределах юрисдикции Казахстана. Колчин понимает эту ответственность, как своё право штрафовать нас, уменьшая тело нашего кредита. Считаем это злоупотреблением, но сделать ничего не можем.
— О какой сумме речь? — посол спрашивает весьма деловито.
— Пять миллионов долларов в сутки.
— Не так уж и много, — спокойно реагирует посол. — Можно легко компенсировать.
— Золотом, — уточняет министр. — Физическим.
Посол столбенеет.
21 августа, суббота, 00:01.
Сайт космического агентства «Селена-Вик».
Вкладка «Новости».
Космодром Байконур, СТК (стартовый тоннельный комплекс).
«Завтра, 22 августа 2032 года в 07:00 по московскому времени, будет произведён первый пилотируемый запуск корабля „Вимана-ОМ“ (орбитальная модель) на ракете-носителе „Симаргл“. Корабль будет выведен на НОО на неопределённый срок. Экипаж в составе трёх человек проведёт на орбите не меньше месяца».
22 августа, воскресенье, время 09:20.
Байконур, ЦУП Агентства.
Орбитальный вариант «Виманы» выведен на орбиту без вопросов. Это никакой не прорыв, выход на орбиту проработан. Первое сообщение от ребят с орбиты бури восторгов не вызывает, всего лишь сдержанную радость.
Меня чуть-чуть потряхивает. Это мои парни не сознают, что сегодня мы совершили качественный скачок. Для российской и мировой космонавтики человек на орбите — обыденность, для нас — важная веха.
Сказать, что всё прошло успешно, нельзя. Потому что ничего не прошло, всё только начинается. Мы заложили лишь первый кирпич огромного здания. Второй кирпич положим через три дня. Раньше никак. Только 25-го числа полетит второй корабль, которому предназначено состыковаться с первым. От них начнётся незаметная миру, но великая эпопея строительства орбитальной станции
