Евгений Сартинов - Последняя Империя
Часть вторая КРАСНАЯ МЕЛЬНИЦА
ЭПИЗОД 44
Это строение в пятидесяти километрах от Новосибирска носило название Охотничий домик. Когда-то здесь, среди нетронутой природы госзаказника, действительно стояла простая сибирская изба с русской печью и банькой, но два года назад по приказу генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Анатольевича Месяцева была проведена хорошая дорога, выстроен трехэтажный особняк с автономным обеспечением, сауной, плавательным бассейном и прочими атрибутами богатства и власти. Генерал появлялся здесь редко, раза два в месяц, но, уж приезжая, отрывался на полную катушку. Въезжал во двор целым кортежем, с многочисленной свитой, девочками, ящиками шампанского — любимого напитка губернатора, и гудел дня три, спасаясь от повседневной нервотрепки, забот и однообразия семейной жизни.
Но в этот зимний вечер кортеж автомобилей, проехавших во внутренний двор Охотничьего домика, был необычно мал — всего три машины, и вместо веселого женского смеха звучали одни мужские голоса, большей частью озабоченные и даже злые. А вместо шампанского из машины выволокли связанного по рукам и ногам человека.
— Тащите его вниз, — гулко рявкнул губернатор. — И займитесь им по полной форме, я подойду попозже.
Поднявшись наверх, Месяцев сбросил с плеч надоевший китель, расстегнул галстук и, достав из холодильника бутылку шампанского, торопливо распечатал ее, пролив в пенном потоке добрый бокал щедрого подарка Абрау-Дюрсо. Выпив остатки солнечного напитка, генерал немного успокоился, уже не торопясь, переоделся в спортивный костюм, даже причесался перед зеркалом, привычно помассировав свою изрезанную морщинами, потасканную физиономию. Несмотря на сорок семь прожитых лет, генерал-лейтенант выглядел гораздо старше своего возраста. Рыжеватые волосы на голове изрядно поредели, обильные мешки под глазами и нездоровая синюшность дополняли нерадостную картину. Высокая и мощная фигура губернатора в последнее время как-то раздалась вширь, а выработанный еще в училище командирский голос приобрел астматические оттенки.
Прихватив еще одну бутылку и фужер, генерал спустился в подвал. Увы, лишь войдя в большую комнату рядом с бойлерной, Месяцев понял, что опять случилось что-то не то. Его личный врач суетился над телом привезенного человека. Трясущимися руками раздирая полы пиджака и рубашки, он пытался воткнуть шприц в хилую грудь пленника. Лица остальных трех человек, стоявших рядом с доктором и его пациентом, казались бледными и растерянными.
— Ну, что там еще, мать вашу!.. — с ходу обрушился на своих приближенных губернатор.
— Сердце у него оказалось слабое, — признался моложавый офицер с одной звездой на погонах.
Удар тяжелого генеральского кулака немедленно обрушился на лощеное лицо майора. Отлетев к стене, адъютант зажал лицо руками, а из-под пальцев обильным потоком потекла кровь. Остальные спутники Месяцева невольно отшатнулись в стороны, но гнев генерала оказался направлен не на них.
— Ты чего, Семен, охренел! — заорал губернатор на врача. Но плотный, коренастого сложения военврач отнюдь не оробел.
— А я тут при чем?! — в ответ повысил голос он. — Ваш костолом его сразу током шибанул, он мигом и загнулся!
Теперь Месяцев обернулся к рослому, широкоплечему мужчине в короткой кожаной куртке. Большая, круглая голова его была выбрита наголо, голубые, нагловатые глаза смотрели весело и зло, во рту матово блестели улыбкой два ряда золотых зубов. Старый, беловатый шрам наискось пересекал всю голову управляющего делами губернатора Шикунова от левого виска и до затылка. Его проще можно было назвать завхозом, но должность эта таила в себе много и других различных обязанностей, странных для любого другого человека, но отнюдь не для Федора Шикунова. Сводник, сутенер, поставщик девочек и дефицитной выпивки, личный палач и киллер — все соединялось в лице этого явного уголовника, неожиданно получившего карт-бланш от одного из самых влиятельных людей страны.
— Ну и хрен с ним, загнулся и ладно, — по-блатному растягивая слова, сказал Шикунов. — Самое главное мы узнали.
— Что мы узнали?! — свирепым голосом спросил генерал. — Что!?
— Что стукачом был он. Был и нет его. Нет его, нет проблем.
— Дурак, ты, Федор! — неожиданно сбавляя обороты, сказал Месяцев. — Самое главное не то, что он стукач, а то, что он успел про меня настучать, понял?
Но Шикунов по-прежнему нахально улыбался своими золотыми зубами.
— Много он все равно не смог накапать, что он там в своей канцелярии видел? Одни бумажки, ничего больше. А по бумажкам у нас все тип-топ.
Генерал покосился на заливающегося кровью адъютанта, буркнул ему:
— Иди умойся!
Вздыхая, Месяцев долго мерил ногами длину подвала, потом обратился к троим оставшимся подручным:
— Надо было выяснить все его связи, всю подноготную, а вы его угробили! Стариков зря болтать не станет, он сказал, что под нас всех копают, и глубоко копают. Так что и нам нужно рыть глубже, гораздо глубже, так, чтобы найти всех иуд!
Стариков был губернатором Поволжского округа. Этот хитрый лис сумел раскусить инспектора Федерального агентства безопасности, более того, переманить его на свою сторону. Неделю назад он во время очередного приезда в Москву по поводу заседания Временного Военного Совета поведал о своем открытии трем самым близким коллегам из гильдии генерал-губернаторов.
— Ладно. — Месяцев прояснил мозги с помощью своего любимого напитка. — Теперь надо организовать все так, будто с ним произошел несчастный случай. Скажем… под машину попал, либо еще что-нибудь. Ну, не впервой, придумаете!
— Может, лучше наоборот — закопать его где-нибудь в лесу, и всего делов? — предложил молодой мужчина в армейском пятнистом бушлате, но без знаков отличия, зять Месяцева Анатолий Молодечный.
— Дурак! Так они больше всполошатся, начнут его искать, копать под меня. Делайте, как я велел! Чтобы все было натурально, портфельчик его говнястый не забудьте.
— Ясненько, — развел руками Шикунов. — Нет проблем.
Когда генерал и его свита покинули подвал, он сморщился, выплюнул жвачку и, пробормотав себе под нос: "А дерьмо Федору убирать, да?" — склонился над щуплым телом жертвы. Шикунов деловито осмотрел лицо трупа, потом шею, руки. Здесь он присвистнул и, сняв с руки погибшего часы, долго разглядывал их.
— Однако! Какой-то канцелярский придурок, а на руке настоящий «Ориент» с двумя нехилыми брюликами.
Недолго думая, он снял со своей руки фальшивый китайский «Лонжин» и защелкнул браслет на руке покойного.
— Махнем не глядя! — доброжелательно сказал завхоз покойнику и кивнул двум вошедшим в подвал амбалам: — Берите его, повезем прокатиться.
Через неделю поздно вечером в обычную квартиру в центре Новосибирска позвонили.
— Кто там? — спросила невысокая женщина лет тридцати пяти, одетая во все темное, с явно покрасневшими и набрякшими после долгих слез глазами.
— Виктор Семенов здесь живет?
Женщина отперла дверь, за ней стоял очень высокий молодой человек лет тридцати с объемным пакетом в одной руке и дипломатом в другой. Плечи позднего гостя явно намекали на его спортивное прошлое, а круглое, курносое лицо не портил даже большой, рваный шрам в углу рта, делающий его улыбку слегка перекошенной.
— Я из Москвы, Александр Рубежный. Мы с Виктором год назад были на стажировке в столице, немного подружились.
— Витя погиб неделю назад, — с трудом выговаривая слова, произнесла вдова.
— Да что вы говорите! — приглушенно ахнул приезжий. Как-то незаметно, по сантиметру он протиснулся в прихожую, поставил дипломат. — А я тут всяких гостинцев вам привез, сейчас такие времена, с продуктами туго. Но у нас, в столице, полегче.
После таких слов женщина не могла не пригласить позднего гостя.
— Проходите.
На звук голосов из соседней комнаты вышел серьезный, худосочный мальчишка лет двенадцати в круглых очках. Выложив на стол обильный запас продуктов, гость сбросил куртку на спинку стула и, пока хозяйка разливала по чашкам чай, спросил:
— Как это произошло?
— Никто не знает, — вздохнула женщина. — Он задержался на работе, бухгалтер есть бухгалтер, такое случалось часто. А утром его нашли на пустыре за нашим домом, судя по всему он попал под машину. Как — неизвестно. Непонятно даже, что он там делал, с работы он всегда возвращался с другой стороны. К тому же пока мы находились на похоронах, кто-то перевернул весь дом. Это было ужасно, все вывалено на пол, разгромлено…
— Вот как? Интересно… — вздохнул Рубежный. — А что еще случилось странного за эти дни?
— Да… пожалуй, больше ничего…
— У вас часы такие же, как были у моего папы, — неожиданно сказал мальчишка. Все это время он не отрываясь смотрел на запястье гостя.
