Юрий Каменский - Витязь специального назначения
— Зря стараетесь, однодневки, — презрительно проскрипел Кощей, — меня нельзя убить, я бессмертен.
— Зачем ты нам сдался, убивать тебя, — искренне удивился Джура, — живи, кто тебе мешает?
Горный массив тянулся довольно далеко. Они упрямо шагали мимо потрескавшихся выступов и гранитных сколов, отлакированных ветрами до зеркального блеска. Хрустели мелким щебнем, карабкались через завалы. Кругом только безжизненный камень и неприкаянный ветер, свистящий в расщелинах. К счастью, под вечер они нашли довольно удобную площадку в окружении базальтовых скал. На этом маленьком плато даже росли корявые от ветров и недостатка влаги деревья. Нашёлся и сушняк для костра. Наломав веток, они переночевали довольно комфортно, по очереди поддерживая огонь.
…Тронулись рано, когда пласты густого тумана, цепляясь за шероховатые камни и выступы, нехотя поплыли к вершинам скал. Поёживаясь от сырости, выпили наскоро чаю и пошли. Задерживаться в горах совершенно не тянуло. С двух сторон поднимались гладкие, чёрные скалы, из-под ног сыпался ручейками мелкий щебень. Острые выступы скал нависали над головой, вызывая неприятные ассоциации. Путь по этой тропе был извилист, с неожиданными поворотами, обрывами и подъёмами. Временами над головами нависали огромные глыбы. Такие места они миновали, непроизвольно убыстряя шаги.
К обеду сжимающие тропу скалы расступились, образуя обширную площадку, усеянную обломками камней. В одной из скал зияла большая выемка, давшая усталым путникам возможность для отдыха, поблизости звенел ручеёк. На таком месте сам Бог велел сделать остановку. Обустроив бивак, Хан с Акелой, разминая ноги, обошли место вокруг стоянки. Эрик идти отказался и остался поддерживать огонь. Первым кости заметил Хан и остановился, словно налетел на стенку.
— Ты что? — недоумённо повернулся к нему Витязь.
— Посмотри, — тон Хана заставил Акелу насторожиться, внутри тренькнул тревожный звоночек. Шагнув ближе, он увидел человеческие кости со следами огромных и, видимо, очень острых зубов.
— Как по-твоему, — тон спутника был спокойным, пожалуй, даже слишком, — чьи это зубки? Большие какие.
— М-м, — задумчиво ответил Витязь, — если я скажу, что корове, ты же всё равно не поверишь, правда?
Хан, не вдаваясь в дискуссию, только насмешливо хмыкнул. То, что зубы, оставившие на костях такие борозды, принадлежали большому плотоядному животному, было ясно и ребёнку.
— По-моему, отсюда нужно срочно сматываться.
Хан молча кивнул. Пока они шли назад, небо над головой резко потемнело, потянуло холодом, в ущелье резко ворвался ветер. Он всё усиливался, ревел на разные голоса в скалах, пробрасывал капли дождя и пронизывал режущим холодом. Пока собирали вещи и объясняли Эрику — в чём спешка, всё решилось само собой.
Над их головами раздался рёв. Поднявшие головы люди увидели пикирующего на них огромного горного дракона. Подхватить добычу с лету с первой попытки ящеру не удалось. Воины бросились врассыпную и Дракон, замахав крыльями, тяжело приземлился. Скрежеща когтями о камни и распахнув пасть, усыпанную огромными зубами, он, не торопясь, направился к ощетинившимся оружием людям. Тварь никуда не торопилась, а куда можно деться из ущелья?
Акела быстро оглядел предстоящее место битвы — шансов, прямо скажем, негусто. Да всё равно ведь никто добровольно не пойдёт на съедение, будут драться. От удара мощного крыла Хан кубарем покатился по камням, выхваченный меч зазвенел о валун. Акела оказался в очень невыгодном положении. Со всех сторон его окружали камни, а свободное пространство заняла собой антрацитово-чёрная туша горного дракона. Распахнутая пасть дышала зловонием, а с огромных изогнутых клыков стекала на камни клейкая слюна.
Позже он и сам не смог объяснить, откуда пришла к нему спасительная мысль. Видимо, на пике экстремала включились какие-то скрытые доныне внутренние силы. Время вдруг стало течь медленно, как густой сироп. Тварь поворачивала к нему зубастую пасть так лениво, что мелькнула озорная мысль похлопать его по носу. Тело стало небывало лёгким, перед глазами смазанной полосой мелькнула земля с высоты птичьего полёта.
В голове тонким комариком зазвенел голос: «Стань как туман…» и валуны с разворачивающимся к нему Горынычем вдруг медленно поплыли книзу, он почувствовал, что летит, его плавно несёт левее и выше драконьей башки. Вот проплыл громадный костяной шип, растущий прямо от глаз твари к шее. А под шипом пульсировала тонкая чёрная кожица, совершенно свободная от чешуи, площадью не больше детской ладони. Это шанс!
Тело внезапно обрело вес и Акела с высоты метров двух гукнулся с размаху прямо на драконий загривок. Время вдруг рвануло со скоростью обезумевшей шутихи. Тварь мотнула башкой, пытаясь избавиться от наглого всадника. Поздно! Обдирая руки о жёсткую шкуру, Витязь с размаха всадил клинок прямо в уязвимое место на затылке. Дракон взревел и рванулся. В следующую секунду Витязь кувырком полетел на камни.
Из пасти чудовища ударил тугой столб огня, гигантский хвост расколол огромный валун рядом с полу оглушённым Акелой. Он смог только тупо зафиксировать это, но двинуться куда-то было уже выше сил. Лапы дракона подогнулись и с тяжёлым стоном груз ное тело осело на камни. Витязь попытался приподняться, но в голеностопе полоснула боль, всё вокруг стало кружиться и он потерял сознание.
…В голове всё ещё медленно кружилось, тело качала невидимая волна. Постепенно сознание возвращалось в гулкую пустую голову. Он открыл глаза и уставился в небо, обрамлённое какими-то странными ресницами. После долгого тупого обдумывания пришло объяснение. Это же вершины елей. Акела попытался скосить глаза, к горлу подкатила тошнотная волна.
— Мозги стряхнул, — сама собой возникла мысль. Он вяло удивился и вдруг всё вспомнил: невесомое тело, плавный полёт, клинок, погружающийся в чёрный чешуйчатый затылок, удар о камни…. Витязь снова попытался двинуть глазами. О, уже легче. Рядом, в мутном мареве, колыхалось чьё-то расплывающееся лицо. Он попробовал навести резкость. Медленно взгляд сфокусировался. Ага! Соловей, собственной персоной. Тот вдруг поглядел в упор, словно не веря собственным глазам, и завопил, как резаный.
— Василич, он очнулся! Очнулся!
— Чего орёшь? — хотел спросить Витязь, но из пересохшего горла вырвался какой-то тонкий сип. В поле зрения нарисовались Хан и, вот чудо, Барс. В губы ткнулось горлышко баклаги, потекла остро пахнущая жидкость. Он обхватил его губами и сильно потянул всебя. Сначала он даже не понял — что именно пьёт, но потом различил острый вкус коньяка. Великолепно, право слово, однако, хорошего помаленьку. Акела чуть повёл головой и Васька осторожно убрал баклагу.
— Я всегда говорил, что после такого божественного напитка и мёртвый встанет, — послышался его насмешливый голос.
— Я с этого сушняка и драконью кровь бы выпил, не заметив, — что именно пью, — слабым голосом проворчал Акела.
— Больше не беспокоюсь, — засмеялся рядом Андрей, — раз огрызается, точно, живой.
— Не дождётесь, — буркнул Витязь, пытаясь приподняться, но в голову ударило так, что он мешком рухнул назад. Душу облегчил тем, что от всего сердца выругался, но с телом пришлось, волей-неволей, считаться.
— Да, — хмыкнул он, чуть отдышавшись, — ушатала меня эта птичка как медведь берёзку.
— Кстати, — послышался рядом голос Эрика, — конунг, где ты научился так прыгать? Я даже не успел глазами уследить, как ты оседлал загривок этой твари.
— А у меня в роду львы были, — не моргнув глазом, соврал Акела, — до сих пор, как увижу какую-нибудь скотину, так и хочется прыгнуть на холку.
— Ага, ага, — закивал Хан, — я и не рассчитывал от него что-нибудь вразумительное услышать.
— Да я, сказать по совести, и сам не понял, как это получилось, — откровенно признался Витязь, — так что, меня что спрашивай, что нет — одинаково. Я и сам ничего не понимаю. Кстати, ты-то как, живой?
— Руку сломал и пару рёбер, — послышался мрачный ответ Хана, — теперь лежу, как ободранный баран.
— Эрик, ты как, не пострадал? — спросил Акела.
— Он не успел до меня добраться.
— Везёт рыжим, — пошутил Витязь и отключился снова.
…Когда сознание вернулось к нему, Акела открыл глаза замер от изумления.
В нескольких шагах от него стояли Барс и одетая в мужское платье… Ласка!
— Вот-те раз, — растерянно промолвил он, — а я думал, вы в Викторычем мне показались.
— А как коньяк жрал — тоже показалось? — съязвил, подходя, Соловей.
— Ласка, ты-то как сюда попала?
— Как и они, — пожала она плечами, — на ковре.
— Вы уже познакомились? — повернулся Акела к Хану.
— А что нам сто раз знакомиться, — буркнул тот, — узнал я этого воина. Это он мне тогда в шатре чуть голову не открутил.
