Возвращение к истокам - Денис Старый
Я в прошлом, теперь принял ситуацию, не жду хлопушек и выбегающих людей с криками «розыгрыш». Я некий Андреас, склавин. Славянин? К таким вывертам судьбы меня ни жизнь, ни академия ФСБ, не учили. Но — не повод расстраиваться.
Повод жить! Где мои березки? Нет их. А есть великий Велизарий. К черту его, нужно думать, как в березовую рощу попасть.
Глава 4
Крепость Дара
16 июня 6038 года (530)
Велизарий вышел из укрытия, предоставляя возможность себя рассмотреть. И я позволял это ему сделать. Пусть смотрит на меня. За спрос же не дают в нос! Так что с большим интересом смотрел на этого человека. Грек, или кто он там, римлянин, не ожидал от меня такой надменной реакции. Он пробовал смотреть на меня, как на забавную обезьянку в клетке? Так я отвечал тем же, может быть даже в большей степени.
Велизарий был без кубка с вином, или что там пьет дама. И то, что одет в легкую белую одежду, а не облачен в доспехи, не должно смущать. Передо мной воин. Причем тот, кто занимается своей подготовкой каждый день.
Поджарый, с «рабочей» мускулатурой. Велизарий, нынешний, или скорее будущий, великий полководец, двигался, словно прямо сейчас выбирал позицию для атаки. Мне подобные движения видны сразу. И взгляд… Мудрый, изучающий, анализирующий. Чуть насмешливым он бы только лишь в первые секунды.
Женщина смотрела с игривым любопытством. Этот наблюдал, думал.
— Ты меня понимаешь? Ты обратился к моей жене на греческом языке. И я вижу, что и сейчас понимаешь меня… — говорил мужчина.
— Да я понимаю. И ты дука, но я военный вождь склавинов. А ты знаешь мой язык? Я твой знаю, — с некоторым вызовом говорил я. — Почему я не могу язык твой знать?
И тут Велизарий заговорил на склавинском языке, изрядно меня удивляя.
— Я благодарен тебе за победу. И делаю предложение, — говорил Велизарий. — Ты можешь стать трибуном десятка в моем отряде букеллариев [десятником личной гвардии].
Кого? Кем? Я же ничего, или почти ничего не понимаю. Нет с языком все в порядке. Но до конца предложение понятным не было. Предлагает кем-то стать при нем?
Это не моя страна, пусть герб Византии мне определенно нравится. Должен ли я воевать за эту державу? Или подумать куда сбежать? Буду думать. Нет, ну как же угораздило-то? На дворе шестой век! Хорошо, что я славянин. Проживать жизнь за араба, или еще кого, было бы вообще неприемлемо. Сложнее. Спился бы по-русски тогда, да песни про березки и кружащего воронья пел.
Ведь если тут есть славяне… Тут есть мой народ, мои корни. Так легче жить. Появляются хоть какие смыслы. А иначе нельзя. Не может человек такого склада ума, такой веры в свою страну, оставаться без земли, за которую грызть зубами надо.
А пока… я же варвар. Могу чего-то и не понять.
— Он издевается, — усмехнулась женщина, указывая в мою сторону. — Все он уразумел.
Ее забавляла, ситуация. Она хотела развлечься. Если это так, то в чем дело? Вон сколько мужиков за окном. Развлекут так, что надолго хватит, выжила бы.
К слову, и нет окон вовсе. Двери были, еще и отверстия в стенах, больше похожие на бойницы. Легкие светлые прозрачные шторы-занавески тревожились сквозняком. Вот тут я бы пожил. Не жарко, смотрю, что и сытно. На столе лежали грозди винограда, тут же лаваш, ну или лепешки, на большом подносе вальяжно разлеглись куски дурманящего мяса.
— Ты хочешь есть? — спросил Велизарий, но не дождался моего ответа продолжил: — Все мои букелларии едят сытно и каждый день и хлеб и мясо.
И все же нужно что-то говорить, ответить на предложение.
— Нет, дука. Не только ради еды живет мужчина. Я вождь, у меня есть за кого отвечать и кого вести в бой, — сказал я.
— Подумай! Иди к своим склавинам и думай. Я же сам… Мать моей матери была склавинкой, — заметил Велизарий. — Но мало кто может говорить с такой уверенностью, как я, что верен империи и василевсу.
— Если ты будешь ждать моего ответа, то не утруждайся. Я его уже произнес. Мужчина говорит раз и поступает, как сказал. Иначе его слова обесцениваются, — сказал я.
Велизарий переглянулся с женщиной.
— Ты учился в ромейском лицее? Или откуда такая мудрость? — спросила дамочка.
— Из жизни, — ответил я. — И не думаешь ли ты, что все вокруг глупцы?
Дамочка хмыкнула, еще более пристально начав меня изучать своими блудливыми глазками. Вот видно же сразу, что стерва!
Велизарий показал на стол.
— Возьми с собой то, что хочешь, — сказал он.
— Как гость? То и ты преломи со мной хлеб. Как твой слуга? Так мне крошки со стола не нужны, уж прости. Видимо, ты плохо знаешь склавинов. Мы люди с честью, — сказал я.
Да и сам не знал я, какие они — склавины. Но что для меня незыблемо — это достоинство. Иди, мол, поешь с барского стола! Ну как это? Для меня — неприемлемо. Как кость бросили псу, он ее выкачал в земле и все равно грызет. Я не пес.
Велизарий махнул рукой, тут же выбежал, до того прятавшийся в углу, слуга. Командующий указал в сторону стола, потом последовал повелительный жест в мою сторону. Словно бы слуга был глухим. Пантомима, мля. Этот… мэм… мим. Мэм тут, как и барыня, по всей видимости дамочка.
Мне поднесли вино, кусок мяса, завернутый небрежно в лаваш. Не шаурма (шаверма), точно. Майонеза с кетчупом не хватает. А мясо — баранина. Подойдет. Наверное тут свинины и не найти. А как же я по ней соскучился! Долго в этих краях обитаю, где свиньями только пугают. Милые создания. А пьяным хозяин в хлев войдет, так свинья еще и ездовым животным.
— Вино разбавленное. Но варвары же пьют вино крепкое? — Велизарий, наверное хотел завести со мной светскую беседу.
— Мы, варвары, без повода или здравиц, вино не пьем. Так что позволь, дука, мне выпить за тебя, за такого щедрого военачальника, который за подвиги одаривает всех, кто вступился за тебя, — сказал я.
— Да он издевается! — уже не так веселясь воскликнула женщина.
Конечно издеваюсь. Вот это щедрость — вина налить. К слову, не очень-то и приятного на вкус, наверное потому, что было сильно разбавлено водой станет.
Выпил вино, даже особо и не заметил, как проглотил мясо с лепешкой. Что дальше?
