Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
Все книжные полки были уставлены учебниками и справочниками по текстильному производству.
В «цеху» царил идеальный порядок.
Я присвистнул.
— Вот это я понимаю, ударник социалистического труда. Света видела?
— Пока нет, я подумал, что лучше ей пока не знать и не видеть мой «цех». Больше из-за нее, она же вон где работает, — Серега показал двумя пальцами на плечо, что означало милицию. —так что, мужики, вы там не особо своим рассказывайте.
— Да какой цех? У тебя тут целая фабрика! — с восторгом оценил Борис увиденное, — вот уж не ожидал, что ты так здорово можешь все обустроить.
— Боря, пообещай мне держать язык за зубами. Ни одна живая душа на Южном Порту не должна знать, о том что ты здесь видишь.
— Обижаешь, Юрок, я могила.
Толстяк показал жестом, что его рот застегнут на молнию.
— Ну да, я смотрю ты и о нашей с тобой встрече в ресторане никому не ни слова не разболтал. И Котэ там оказался совершенно случайно.
Борис опустил голову.
— Я хотел вам рассказать, предупредить, и даже перенести встречу. Но когда я позвонил, у тебя Сергей уже никто не поднимал трубку. Я звонил несколько раз. Я же не знаю, где тебя искать.
— С чего это ты решил звонить?
— Моя дурья башка. Я утром забыл записную книжку дома, вспомнил, когда приехал к мужику забирать, карбюраторы. А мужик отдавать не хотел, компенсацию требовал. Мне же с тобой цену согласовать нужно? Нужно. Оставил у него товар. Поехал на «сучьи болота». Живу я в Орехово-Зуево. Дома никого. Ехать долго, вот я и решил у твоих клиентов на Южном Порту телефон спросить.
— И что дальше?
— Только пришел «молдовану», которому ты морковную Волгу делал, так грузины тут, как тут. Мол, а зачем тебе Серега? Я объяснил, что мы с тобой в ресторане договорились по карбюраторам встретиться. Совсем без задней мысли. А они похлопали по щеке, ущипнули больно, говорят «молодец пончо». Молдован дал твой номер. Я не дозвонился, но решил ехать забирать «Веберы». На свой страх и риск. Выплатил мужику компенсацию. А теперь вы брать не хотите.
— Не все, конечно, в твоем рассказе гладко, но так и быть, на первый раз я тебя прощаю, толстый, — Серега посмотрел на Бориса, — раньше за тобой, вроде бы косяков и гнильцы замечено не было. А насчет брать или нет Веберы, тут уж нашей вины нет, ты сам цену задрали до небес.
— Да ладно тебе, до небес… Я чуть чуть всего добавил, остальное первоначальные расходы, компенсация ну и моя прибыль сверху. Доля малая. Я могу и уступить, но без прибыли совсем не могу.
— Мальчики! За стол! — позвала улыбающаяся Олеся, — о чем вы тут болтаете? Что за прибыль/убыль, что за скучные бухгалтерские разговоры?
— Не такие и скучные. Помнишь Ивана Александровича Корейко из Золотого Теленка?
— Ой, обожаю Ильфа и Петрова! Давайте, садиться. А при чем тут Корейко
Мы уютно расположились в столовой.
— Да вот при том, что мне кажется, что наш Борис уже накопил миллион!
— Ну, что ты такое говоришь, что девушки обо мне подумают, — отмахнулся рукой толстый, — откуда у меня миллион? Я же не писатель Шолохов или Юрий Антонов.
— Интересная тема, — подхватила Олеся, — а вот если представить что у вас у каждого есть миллион, то куды бы вы его потратили? Вот ты Юргис, чтобы сделал?
Ее муж улыбнулся.
— Ты знаешь, чтобы я сделал, я бы построил новый автодром в Вильнюсе.
— А вы Боря?
Толстяк заерзал
— Я как-то не думал, не знаю. Понятия не имею, что с такими деньжищами можно делать в СССР.
По его лицу было видно, что он лукавил, он наверняка попробовал бы переехать с такой суммой на запад.
Девушки сказали, что направили бы средства в детские дома сиротам
Что касается меня, то я конечно, в первую очередь купил бы машину отцу, еще одну гоночную в команду, а остальное…
В голову кроме революции ничего не приходило. Направил бы каким-нибудь партизанам в Латинской Америке.
Я не знаю, насколько миллион большая сумма для партизан, у меня нет достаточных знаний в этой области.
Все мои экономические познания сводятся к убеждению, что лучшие в мире вложение денег — это вложение денег в революцию.
Хоть и очень рискованное мероприятие, но в случае выигрыша революционеры могут национализировать предприятия и богатства страны и получить все.
Но все же, понимая, что разговор не серьезный, ответил, когда очередь дошла до меня:
— Купил бы миллион роз и подарил бы нашим девчонкам.
— А я, будь у меня миллион, женился бы, купил бы большой дом где-нибудь в Сибири, завел бы хозяйство, жена нарожала бы мне кучу детишек и мы жили бы с ней до старости душа в душу, — ответил Серега.
Потом мы рассказывали истории, пели, а Серега играл на гитаре. К моему удивлению соседи проявили почти безграничное терпение к нашим взрывам смеха и песнопениям.
Мне все казалось, что нам давно пора делать замечание. Но никто так и не позвонил в дверь.
За разговорами мы не заметили, как пролетело время. У меня появилось ощущение, что я приобрел новых друзей.
В молодости всегда легко впускать в свою жизнь и сближаться с новыми людьми.
К двум часам ночи все засобирались.
Наши прибалты пообещали развести по домам всех желающих, даже Бориса в его Орехво-Зуево но все дружно отказались, мы с Сашей первые.
Света с Борисом остались ночевать у Сереги, Юргис с Олесей уехали.
* * *
Прогулочным шагом мы двигались с ней по ночной Дербеневской набережной.
Я спросил ее об отце, и, видимо, это было ошибкой. Она закрылась и постаралась перевести разговор на другую тему.
— Не хочу об этом. Лучше расскажи, как вам удалось выйти сухими из воды, из отделения милиции.
— Саш, это было крайне странно.
Я рассказал, про то, как милиционеры не желали верить в то, что мы не спекулянты, и я действительно из гоночной команды.
Что мне пришлось доказывать, что я кое-что понимаю в конструкции и устройстве гоночного автомобиля.
— И что тут странного?
— Пока ничего, но когда я стал думать, как лучше и доступнее нарисовать схему сопряжения