Сын Тишайшего - Александр Яманов
— Одежда готова? — спрашиваю Аксинью, быстро закивавшую в ответ. — Тогда чего ждём? И зови рынд, пусть моё кресло несут.
Парочка исчезла со скоростью света. Впрочем, нянька появилась через несколько секунд. За ней бежал седой мужичок, тащивший охапку тряпок ярких цветов. «Ефим, один из моих личных слуг», — подсказала память.
С меня стянули ночнушку, предварительно усадив на кровати. В голове немного помутнело, но затем отпустило. Аксинья помогла немного приподняться, а слуга натянул исподнее со штанами. Чувствуется, что для них это обычная работа. Далее последовала рубаха, удивившая мягкостью ткани. Скорее всего, шёлк. Мужик рухнул на колени и начал наматывать мне портянки. Смотрю на свои новые ступни и вздыхаю. Они изрядно опухли, что особенно заметно на фоне высохших ног.
— Не надо, — трогаю Ефима за плечо. — На улице тепло, обойдусь тапками.
Дяденька тут же метнулся в соседнюю комнату и притащил искомую обувь. Забавные черевички — красного цвета, с золотым шитьём и загнутыми носками. Такой фасон более подходит какому-нибудь восточному визирю или эмиру.
Буквально через минуту в спальню ворвалась четвёрка молодых людей в белых кафтанах, расшитых серебром и отороченных мехом. «Терлик»[2], — память Фёдора снова пришла на помощь. Обуты парни в белые же сапоги, а на головы надеты шапки, судя по всему, песцовые. И нежарко им? Образ дополняли кушаки золотого цвета и сабли. Странно, но ожидаемых бердышей я не увидел.
Между тем четыре молодца, одинаковых с лица, низко поклонились и стали восторженно пожирать меня глазами. Оно и понятно. Оставшиеся рынды, не бросившие пост, действительно верой и правдой служили царю. Тем более он их сам и выбирал, устроив целый экзамен. Правитель планировал постепенно готовить толковую молодёжь на замену наглеющим боярам. В чём я его полностью поддерживаю.
— Чего стоим? Федька, ты же старший! — укоризненно смотрю на Апраксина. — Вас что попросили принести?
— Так это, кресло без носилок в палаты ещё войдёт, государь. Но как мы его вынесем с тобою вместе? — ответил вмиг покрасневший парень.
Кресло, о котором идёт речь, — это удобный стул со специальными носилками, изготовленный для часто недомогающего монарха. Фёдор не мог встать даже на похоронах отца, поэтому его носили на все церемонии. Страшно подумать, в каком состоянии опорно-двигательный аппарат доставшегося мне тела. Особенно после трёх недель без движения. А всего правитель болел более трёх месяцев. Вернее, он занимался этим всю жизнь. Вот же повезло мне попасть именно в него!
Надо спешить, но нельзя отменять воспитательный момент. Царь предпочитал воздействовать на окружающих психологическими методами, нежели грубой силой.
— Я это знаю, Феденька, — придаю голосу больше иронии. — Может, у меня за месяц выросли крылья?
Все присутствующие вдруг посмотрели на меня расширившимися глазами. Здесь бы рассмеяться, но надо учитывать время. А на будущее лучше так не шутить.
— Несите меня на руках, остолопы! Иначе сейчас половину Кремля ограбят, а вторую сожгут!
Молодёжь ринулась ко мне, но была остановлена вставшей перед ними Аксиньей:
— Куда поскакали, ироды? Осторожно берите и не спешите!
После окрика няньки рынды разбились на пары. Первая аккуратно сцепила руки в замок, а вторая посадила меня на специфическое сиденье. Обнял две мощные шеи, и наша процессия двинулась наружу.
Я давно сгорал от любопытства. Уж больно хотелось посмотреть на другие помещения. Следующей комнатой оказалась гостиная, где монарх отдыхал. Рядом расположены ещё две комнаты: для моления и гардеробная. Затем уже кабинет, приёмная и наконец коридор. Последний раз мне довелось побывать в Кремле лет десять назад, когда мы с детьми посетили экскурсию. Тем интереснее было наблюдать за отделкой дворца. По большому счёту ничего нового — то же обилие ярких цветов внутри и более скудная отделка коридоров.
У носилок уже стояли Голицын, Савва и пятёрка вооружённых мужчин весьма серьёзной наружности. Лица я не узнал, да и света здесь недостаточно. Только чадит пара ламп, да сквозь узкие окошки пробиваются скудные лучики солнца.
На анфиладе, проходящей по Теремному дворцу и соединяющей его с Золотой палатой, мне стало плохо. Организм просто отвык от воздуха, насыщенного кислородом, и в голове снова помутилось. Князь понял моё состояние и остановил рынд, хотевших поднять носилки. Постепенно пелена с глаз спала, дыхание выровнялось, и голова перестала кружиться.
— Несите, — даю команду.
Наша процессия тронулась по анфиладе. А я перестал глазеть по сторонам, начав готовиться к дальнейшим действиям. Уж больно пугающие звуки раздавались со стороны Соборной площади, до которой оставалось несколько десятков шагов. И вот поворот, показалась Грановитая палата с её специфической кладкой. Но здание закрывало происходящее внизу. Там как раз зычный мужской голос начал выдвигать условия.
Когда мы покинули Теремной дворец, я оценил хватку Голицына. Он умудрился перекрыть ход к царским покоям, грамотно выставив людей, которые сейчас шли впереди с самым решительным видом. Заодно к нам присоединилось ещё несколько воинов, ранее карауливших проход.
Наконец мы подошли к лестнице, ведущей к Золотой палате, и передо мной предстала волнующая картина.
Соборная площадь была забита народом. Солнце ещё не зашло, и позолоченные купола церквей играли яркими красками. Только внизу творилось форменное безобразие. Спиной ко мне стояло несколько женщин. Одна из них прижимала к себе мальчика в красивом кунтуше и шапочке, похожей на тюбетейку. Рядом, но как бы отдельно, расположились парень с невысокой девушкой в вычурных нарядах. Я уже знаю, кто это, и мне не надо смотреть на их лица.
На соседней лестнице, где в моё время находится арка Красного крыльца, расположился десяток дрожащих мужчин, скорее всего, бояр. Всё остальное пространство занимало людское море. И сейчас оно волновалось, но молчало, слушая зычного бородача в кафтане зелёного цвета. Странно, раньше я думал, что стрельцы носят исключительно красную и синюю форму.
Впрочем, народ соблюдал некую дистанцию, и перед обеими лестницами хватало открытого пространства. Ну и в первых рядах стояли более прилично одетые воины, щеголяющие кафтанами, отделанными тесьмой золотого и серебряного цветов. Оружие у них тоже отличалось красивой отделкой.
Рынды поставили кресло на пролёт выше женщин и встали по бокам. Чуть ниже расположились Голицын и пятёрка воинов. Толпа не сразу заметила меня, но постепенно пришло понимание происходящего, и по людским рядам пошёл тихий гул. Всё-таки белые одежды рынд не оставляют иных трактовок.
— Требуем наказать всех виновных и вернуть недоимки за…
Оратор запнулся и испуганно уставился на меня любимого. Вслед за ним повернули головы остальные, включая женщин и бояр.
—
