Ревизор: возвращение в СССР 20 - Серж Винтеркей
Москва. Управление капитального строительства Министерства автомобильных дорог РСФСР.
Николай Иванович был очень раздосадован случившимся в МГУ, проделка Самедова задела его за живое. Всей душой желая отомстить ему, он, тем не менее, прекрасно понимал, что есть люди, с которыми можно пободаться в случае чего, а есть такие, с кем лучше, даже, не думать об этом. И прежде, чем ввязаться в противостояние с Самедовым, Николай Иванович хотел убедиться, что ему за это ничего не будет.
Созвонившись со своим давнишним приятелем из министерского комитета КПСС, он договорился с ним о встрече сегодня вечером.
* * *В четверг между первой и второй парами меня вызвала к себе Гаврилина.
Сразу поинтересовался, как дела у Мартина Нойлера. Эмма Эдуардовна мне радостно сообщила, что с Майером всё уладила.
— Поговорила я с Хубертом, он так и не смог привести мне ни одного серьезного аргумента, почему Мартин делает что-то не так. Так что не будет никакого собрания.
Поблагодарил ее за это.
— Не за что, я же тебя сама отрядила за ним присматривать. Это тебе спасибо, что держишь руку на пульсе.
Думал, на этом все, но она велела присесть перед ней,
— И ещё. Я выдвинула твою кандидатуру, — заявила замдекана, — на новую конференцию с участием иностранцев в ноябре, приуроченную к годовщине Великой Октябрьской Революции. В прошлый раз ты так чудесно выступил! Настоящий фурор, никто не ожидал такого от первокурсника. Постарайся в этот раз подготовиться не хуже.
— Хорошо, поучаствуем, — улыбнулся я. Мало вокруг меня иностранцев, КГБ и так нервничает… Но опять же, не моя инициатива…
— А тема какая? — спросил ее, видя, что она как бы на этом собирается наш разговор и закончить.
— А, и верно! «Безработица в условиях общего кризиса капитализма».
Сказав это, Эмма с тревогой посмотрела на меня:
— Я понимаю, что это совсем не сочетается с прежней темой, но, может быть, ты все же сможешь и по этому направлению сделать блестящий доклад?
Будь на моем месте обычный студент, он бы, конечно, пришел в отчаяние от того, что каждый год доклады надо делать на разные темы. Но я же тертый жизнью мужик и хитрый жук, я сразу же сообразил о плюсах, что у меня появятся, если написать доклад по этой теме.
Во-первых, я его точно в статью для «Труда» превращу, а если исхитрюсь, то и в две переделаю со связанной тематикой. А это новые кирпичики для лестницы, что я выстраиваю для вступления в Союз журналистов СССР. А может, потом, когда статьи отдельной книгой опубликую, и в Союз писателей пролезу. А членам этих организаций дополнительная комната для работы по советским нормам полагается. Вполне может быть, на этой почве и за счет этого престижного членства удастся выбить четырехкомнатную квартиру, да не в обычном доме, а в доме для советской элиты.
Во-вторых, я тут же этот доклад для КГБ предложу, мало ли он их тоже заинтересует. И тогда не надо будет новый доклад писать по их хотелкам.
В-третьих, Ионову также эту тему предложу для внедрения в практику общества «Знания». Лучше с ней ходить по коллективам, чем он опять какую-нибудь чухню сверху спустит про половое просвещение молодежи… Та молодежь, с которой я работал, сама кого хочешь по половому вопросу просветит…
Так что замдекана, наверное, была удивлена, когда я радостно кивнул:
— Никаких проблем, Эмма Эдуардовна! Я комсомолец — надо, значит сделаем!
В столовой Альфредо гордо появился с новой девушкой Кариной. Высокая, тёмненькая, фигуристая, пышнотелая. Парни переглядывались с Альфредо и между собой многозначительно. А Карина всё расспрашивала его об Италии. Подключился тоже к их разговору. Обсуждали социальную защищённость женщин в Италии. Карину интересовал декретный отпуск. Пришлось объяснять, что итальянкам не нужен декрет, так как они не работают, а находятся на иждивении мужа. Про особенности развода по-итальянски я рассказывать ей не стал потому, что сразу заподозрил, что Альфредо не просто так воспылал желанием жениться у нас. Боится, что итальянские девчонки при разводе разденут и разуют…
* * *Москва. Институт археологии.
Иван пытался сосредоточится на работе, но из рук всё валилось. Уход Ксюши сильно выбил его из колеи. Несколько вечерних дежурств у её дома ни к чему не привели. То ли она через чёрный вход домой проникала, то ли дома вообще не жила. А завтра уже уезжать в командировку… Вообще-то надо было позавчера, но оказалось, что болгары перепутали даты и взяли авиабилеты для советских археологов на три дня позже. Руководитель экспедиции, обнаружив это, когда ему их передали через посольство, долго ругался, но Иван, в результате, получил шанс наладить отношения с Ксюшей перед отъездом. И даже воспринял это как какой-то знак свыше, хотя в бога и не верил.
— Алдонин, пошли покурим, — заглянул к ним в отдел приятель Ивана Володя Хомич, тоже увлеченный ученый, не один десяток экспедиций прошедший, и несколько из них вместе с Иваном. — Как дела? — спросил он, как только они покинули кабинет и пошли в сторону лестницы.
— Нормально, — неохотно ответил Иван.
— А с Ксюшей у вас всё хорошо?
— А что? — сразу заинтересовался он неожиданному вопросу.
— Вы ещё вместе?
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты мне ответь, сначала, вы вместе?
— Она ушла от меня. Из-за этой командировки…
— Понятно…
— Что?
— Неприятно это говорить, но… Видел её вчера вечером с каким-то грузином на Садовом. Быстро она определилась. Сочувствую!
— Ты уверен?
—
