Парад для тридцатьчетвёрки - Александр Анатольевич Айзенберг
Опять ночуем метрах в 100–150 от наших позиций оставив в окопах только секреты. Утром, как по расписанию артобстел, а потом новая атака. Занимаем позиции и стреляем, стреляем и снова стреляем. К вечеру из того запаса 85мм снарядов к зенитке, что мы привезли с собой почти ни чего не осталось. Мы уже почти всё расстреляли, только в танке остался почти полный боекомплект. В ходе сегодняшнего боя потеряли оставшиеся трофейные танки и нашей тридцатьчетвёрке тоже досталось, даже гусеницу нам сбили. К вечеру правда привели танк в порядок, но запасных траков не осталось и если что, то однозначно встанем.
— Акимов к командиру!
Собираюсь и иду к старшему лейтенанту Стеблову.
— Садись Акимов, тут дело такое, ты ведь знаешь, что мы завтра отходим?
— Знаю товарищ старший лейтенант.
— Мы с раннего утра начнём отход, а ты и ещё твои пограничники останетесь нас прикрывать. Вы должны продержаться до полудня, а потом можете отходить. Приказ ясен?
— Товарищ старший лейтенант, давайте мы одни останемся, без пограничников.
— Почему?
— Если нас подобьют, то пограничники нам особо не помогут, а сами погибнут. Если всё в порядке будет, то мы вас и так догоним, а пограничники нас задержать могут. Мы в танке и напрямик через лес проехать сможем, деревья не такие толстые, а вот десант с танка снесёт, а пешком они могут и не успеть, особенно если раненые будут.
— Хорошо, одни так одни. Мы в шесть утра выступаем и удаче тебе сержант.
Я пошёл к своим, а через пол часа к нам подошёл сержант Егоров, командир пограничников, а теперь командир разведвзвода. Стеблов решил именно так их использовать.
— Лёш, ты точно решил, что тебе не понадобится наша помощь?
— Точно Вань, вы больше пользы лейтенанту принесёте чем мне. Немцев вам всё равно не остановить. Мы на сколько сможем задержим их танки, а пехота при наличии танков без их поддержки вперёд рваться не будет. А мы если уцелеем и нам их будет не удержать просто отойдём немного назад, а потом из засады снова ударим и вы тогда нас будете связывать. А если нас подобьют то и вы много не сделаете.
— Тогда до встречи.
И Егоров протянул мне руку.
— До встречи. — ответил ему и пожал его руку.
Утром после быстрого завтрака остатки роты ушли, а мы отогнав назад наш танк стали ждать немцев. Своего радиста я загнал на дерево откуда он и наблюдал за немцами. До десяти часов всё было тихо, а потом начался артобстрел. Серёга пулей слетел вниз и мы все залезли в танк. Немцы садили по нашим позициям не жалея снарядов целых полчаса. Представляю, что там было если там кто то остался. Обстрел прекратился и немцы пошли в атаку. Вместо нашего капонира была воронка, но главное съезд был нормальным и мы заскочили в остатки капонира. Вот он момент истины, если раньше мы пользуясь преимуществом в орудии в основном стреляли по четвёркам шедшим во второй волне оставляя передние тройки для более слабых пушек сначала БТ, а потом и трофейных танков, то теперь выбивали более скоростные тройки шедшие первыми. Мы почти не мазали, но всё же немцев было слишком много и они шли широкой дугой, так что нам пришлось отойти. Мы отъехали метров на триста и встали в кустах. Немцы заняв наконец наши окопы сначала осмотрелись, а потом осторожно двинулись дальше. Сначала мы всадили осколочный снаряд в появившихся на повороте дороги мотоциклистов, потом в шедший за ними бронетранспортёр с пехотой, это что бы они разбежаться не успели и только потом бронебойный в замыкающую тройку. Дорогу мы перегородили, а поскольку пехотного прикрытия у нас не было, то снова отошли назад ещё метров на пятьсот. Где то через пол часа мы заметили осторожно передвигающихся между деревьями немцев и дали им прикурить осколочными правда пришлось снова отойти. Мы останавливались каждый раз как нам попадалось подходящее для засады место и так дотянули до 12 часов, так что поставленную нам задачу мы выполнили задержав противника. Пускай не точно на оставленной нами позиции, но там это было просто не реально сделать. Теперь оставалось только догнать своих.
Рота начала отход с позиции в 6 утра стараясь побыстрей разорвать дистанцию с противником и как можно дальше отойти без угрозы авианалёта. После 10 часов на оставленных позициях началась канонада продлившаяся полчаса. И только услышав после этого грохот пушек все облегчённо вздохнули поняв, что оставшийся прикрывать отход танк жив. Орудийная стрельба то смолкала, то начиналась вновь, что показывало, что танкисты ещё держаться. Наконец канонада окончательно смолкла. Стеблов посмотрел на часы, было уже начало первого и значит экипаж старшего сержанта Акимова свою задачу выполнил. Около трёх часов дня рота наконец вышла в расположение своего полка. Всю дорогу бойцы оглядывались назад в ожидании танка Акимова, но он так и не вышел к ним.
Всё 12 часов задание выполнено, теперь только под бомбёжку не попасть. Обновив маскировку танка новыми ветками, так как старые почти все сорвало от близких взрывов осколками и взрывной волной мы поспешили догнать ушедшую утром роту. Выскочили на поле и погнали по дороге к видневшемуся дальше небольшому скоплению деревьев и уже перед ними всё таки попали под авианалёт. Хорошо ещё, что это были не штуки, а худые, а они судя по всему уже где то сбросили свои бомбы и теперь только обстреляли нас из бортовой пушки и пулемётов, а это для нас не так страшно, как бомба. Вот и деревья они всё же хоть как то нас защитят и тут снова перед нами вспыхнул портал и наша укрытая ветками тридцатьчетвёрка снова оказалась на асфальтовой дороге, а перед нами замаячил ВАИшный уазик. Оглянувшись назад я увидел и всё нашу колонну во главе с комбатовским уазиком.
Что чёрт возьми произошло, куда пропала прямо с глаз шедшая перед ним тридцатьчетвёрка — думал майор Фролов, когда неожиданно тридцатьчетвёрка появилась перед ним вновь, но в каком виде! Не смотря на лежащие на ней для маскировки ветки было видно, что танк побывал в бою. Перед парадом танк снова покрасили и отмыли, а сейчас местами закопчённый и заляпанный грязью он ни сколько не походил на тот отмытый танк. Просигналив фарами и сигналом машина Фролова остановилась. Вслед за ней встала и вся колонна, а также и появившаяся не известно откуда тридцатьчетвёрка.
