Баба Люба. Вернуть СССР - А. Фонд
— Я и сама прекрасно знаю, что вкусно, — отрезала я суровым тоном, — а тарелку ты за собой помыла? Со стола крошки вытерла?
— Ой! — покраснела Анжелика и потупилась.
— То есть ты уверена, что обслуживать великовозрастную кобылу должна я? — я оторвалась от расфасовки тряпья и со строгим недоумением посмотрела на девицу.
— Но я…
— Ты испачкала чистую тарелку, а помыть даже после себя не снизошла! Зато пришла требовать оставить вас? — хмыкнула я, — ну зашибись у тебя аргументы.
— Я сейчас! — наконец сообразила Анжелика и пулей вылетела из комнаты.
Тут же из кухни донесся шум воды.
Вот так-то, — ухмыльнулась я. — Уже чуть получше.
Буквально через пару минут Анжелика вернулась:
— Так вы не будете отдавать нас в детдом?
— А ты мусор вынесла?
— Н-нет…
— А я вообще-то тебя дважды просила, — прищурилась я.
— Я вынесу, а вы оставите нас… — завела старую пластинку Анжелика.
— Вот вынесешь, а потом приходи разговаривать, — отрезала я.
Анжелика ушла. Через минуту хлопнула входная дверь. Я ухмыльнулась. Лиха беда начало.
Когда Анжелика вернулась, таким же образом ей пришлось вымыть мусорное ведро (в это время мусорные пакеты ещё не использовали). Затем подмести пол на кухне. Затем застелить свою кровать и кровать Ричарда.
Когда она закончила с уборкой, я как раз рассортировала одно отделение шкафа. Ворох ненужного барахла на полу значительно превышал малюсенькую кучку того, что я решила оставить. Пока оставить. Я прекрасно помнила, что сейчас начались такие времена, когда вообще ничего купить не возможно. Да и не за что.
— Я всё! — с готовностью заявила Анжелика, врываясь в мою комнату.
— Прекрасно, — похвалила я, — ты молодец!
Анжелика зарделась.
— А теперь принеси-ка мне свой дневник.
— Зачем? — перепугалась она.
— Посмотрю.
— Н-но…
— Дневник неси! — непреклонным тоном велела я.
Анжелика вздохнула и поплелась в свою комнату. Судя по опущенным плечам, дела там были явно не ахти. Примерно так я и предполагала. Но нужно же понимать конкретные масштабы бедствия.
— Вот, — Анжелика протянула мне раскрытый дневник. Теперь у неё пылали не только уши, краска залила всё лицо, и даже шею.
— Угум-с, — я медленно перелистывала, вчитываясь, — «Опоздала на математику», «Ругалась с классным руководителем», «Не явилась на физкультуру», «Не выполнила домашнее задание», «Курила за школой»…
— Ты что, ещё и куришь?
— Да нет, это девочки из девятого «В» курили. А я только подошла спросить, а Выдра меня увидела… — скороговоркой затараторила Анжелика, вильнув взглядом.
По её лицу было видно, что она бессовестно врёт.
— А домашние задания почему не выполняешь? — я решила этот вопрос немного отложить. Перегибать палку сейчас было нельзя.
— Ну… я не поняла, как его делать…
— А на завтра домашнее задание было? — я перелистнула страничку, — так, у тебя завтра две спаренные алгебры, русский язык, физкультура и биология. Как минимум три домашки должны быть…
— Ну…
— Так были или нет?
— Б-были…
— А ты сделала?
— Ну я… не успела ещё…
— Я прекрасно видела, как ты лежала и рассматривала журнал, — нахмурилась я, — на него ты время нашла, а вот на домашнюю работу — нет. И вот скажи, зачем мне оставлять тебя, если от тебя толку нет и не будет?
— Почему не будет?
— Потому что с такими отметками ты не то, что в институт, ты даже в паршивое ПТУ не поступишь! А без образования, где ты работу найдёшь? Пойдёшь в дворники? Так туда физическая сила нужна, а ты вон куришь, лет через шесть задыхаться начнёшь, так что не справишься…
— Дался мне этот институт! — надула губы Анжелика, — я и без образования прекрасно в жизни устроюсь! И не дворником!
— А кем? На панель пойдёшь?
Судя по вздёрнутому подбородку Анжелики, перспектива панели не казалась ей отвратительной. Я вспомнила, что в это время вовсю началась пропаганда разрушения морально-этических ценностей и вовсю шли фильмы уровня «Интердевочки» или сериала «Бригада».
Ладно, с этим вопросом тоже разберемся. Не всё же сразу. Ломка мировоззрения за пять минут не происходит. Поэтому я посмотрела на Анжелику и сказала:
— Ладно, твоё дело. Бери листок бумаги, ручку и неси сюда.
— Зачем? — удивилась она. Судя по её лицу, она ожидала длинной нотации, ругани, но только не этого.
Просто ты не знаешь, деточка, что я очень люблю ломать шаблоны.
— Будем договор составлять, — отрезала я зловещим тоном.
— Какой договор? — испугалась Анжелика и я её понимаю — сложно моментально перестроиться и принять, как тихая и терпеливая женщина внезапно превратилась в едкую фурию, которая не позволяет сесть на голову.
— Ну ты же только что просила, чтобы я оставила тебя и Ричарда у себя, да?
Анжелика кивнула.
— Предположим, я послушаю тебя и оставлю, — сказала я, — а что мне за это будет? Мне-то с этого какая польза?
— А…
— Вот ты и напишешь, чем лично ты готова вложиться в наши договорные отношения.
— Но отец…
— Ты можешь поехать к отцу, я только «за», — кивнула я, — главное, Ричарда с собой забери.
Анжелика растерянно захлопала ресницами. Кстати, накрашенными.
— Но если ты таки решила, что хочешь остаться у меня — тогда пиши…
— А ч-что писать?
— Я, Скороход Анжелика Петровна, прошу разрешения мне и моему брату, Скороходу Ричарду
