Чингисхан. Сотрясая вселенную - RedDetonator
То, что его считают странным — это общеизвестный факт. Все дети как дети, а он всегда хмурый ходит. С вопросами странными иногда пристаёт, про римлян спрашивает много, про кочевников, что пришли с востока и не дают покоя честному народу... Одно слово — странный.
В бражном доме Эйрих был впервые. Как-то так сложилось, что детям в бражный дом нельзя, но озвученного запрета, вроде как, нет, но негласно сюда можно только воинам. И сегодня Эйрих был здесь впервые.
Не то, чтобы это какая-то большая радость или особо знаменательный день, у Эйриха походный шатёр был более впечатляющим, чем это здание, но ему всегда хотелось посмотреть, что тут внутри.
А внутри воняло алкоголем, потом и продуктами рвоты. Место беспробудной и длящейся годами пьянки просто должно было пропахнуть всем этим.
— Хильто! — громко позвал Брета. — Найди мой детский лук! И стрелы короткие! А ты, малец, садись за стол!
Эйрих не стал скромно отнекиваться, сев за стол в той части, где было ближе всего до запечённого кабанчика, уже начатого и сильно поеденного.
— Ты молодец, что увидел следы волков, — похвалил его Брета. — И похвально, что хочешь овладеть луком. А, смотри, что есть у меня! Ты ешь пока, нечего сидеть без дела!
Неожиданно ловко для достаточно грузного человека, вождь сбегал в другой конец бражного дома и примчался обратно, но уже с неким свёртком в руках.
Эйрих, к моменту возвращения вождя, уже успел впихнуть в себя, почти не жуя, большой кусок кабанятины. Второй пришлось рвать пальцами, так как у мальчика уже выпало несколько передних зубов, и грызть было неудобно. За считаные минуты он съел не менее 10% от остатков кабанчика, что вызвало лёгкое удивление вождя.
— Гуннский лук, — Брета сдвинул ткань свёртка. — Забрал его с тела могучего воина, до этого убившего пятерых славных воителей...
Эйрих трофей оценил. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — это работа мастера. Нет, пока не попробуешь в деле, не узнаешь истинные свойства этого лука, но что попало так красиво украшать не будут, потому что у кочевников так не принято. Это всякие китайцы способны часами украшать любую, даже самую бесполезную, поделку орнаментом и рисунками, а у кочевников слишком мало времени на подобную ерунду. Если что-то и украшать, так пусть это будет по-настоящему стоящая вещь...
— Ты, вроде бы, смышлёный малец, — заговорил вождь Брета, пристально посмотрев Эйриху в глаза. — Если через пять лет сможешь пять раз подряд попасть в ростовую мишень с пятидесяти шагов — станешь младшим в моей дружине. Будем учить тебя воинскому ремеслу, но только если не будешь тратить моё время зря. Согласен на такие условия?
— Да, согласен, — без раздумий ответил Эйрих.
Дружина, если не пьянствовать как свинья, это отличное место, где будет доступ к богатству и воинской славе. Успешных воинов уважают. За успешными воинами идут люди.
— Ты целеустремлён, — похвалил его вождь. — Но одного этого мало, чтобы стать великим воином. Покажешь себя — будет тебе честь и слава. Но если зря потратишь моё время...
— Я не подведу тебя, господин, — заверил его Эйрих.
— Хильто, где ты там?! — громко окликнул свою служанку вождь.
Женщина пришла спустя минуту. В руках её был маленький лук, такой же миниатюрный колчан с десятком стрел, а также круглая мишень.
— Вот это теперь твоё, — произнёс вождь. — Упражняйся, Эйрих, покажи мне, что я действительно разглядел в тебе будущего мастера-лучника.
— Благодарю тебя, господин, — снова поклонился Эйрих, после чего принял из рук вождя свой первый, в этом мире, лук.
Домой он вернулся в повышенном настроении. Всё складывалось хорошо, а значит, его амбициозные планы обретали всё более явственные очертания...
— Это откуда? — с беспокойством спросила Тиудигото.
— Это подарил мне вождь, — ответил Эйрих. — За то, что я вовремя увидел волков.
— Значит, ты не ошибся? — спросила мать.
— Я знаю, что я видел, — твёрдо произнёс Эйрих. — Ошибки быть не могло.
— Где твой отец? — спросила мать.
— Помогает Хумулу оклематься — охотника погрызли волки, — ответил Эйрих. — Надо было взять больше вооружённых мужчин, но мне бы никто не поверил.
— Я и сама не слишком-то поверила, — вздохнула Тиудигото.
— Вождь также даровал мне перстень, — показал Эйрих серебряную печатку. — Сказал, что я должен передать его отцу и тот, когда я стану воином, передаст мне его обратно.
— Жди отца, — кивнула мать. — Дети, сегодня никуда не выходим — волки рядом. Эйрих, ты не голоден?
— Я успел перехватить там пару кусков кабанятины, — ответил Эйрих. — Но не откажусь от хлеба.
/29 августа 401 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
Эйрих стоял на утоптанной площадке и держал тяжёлый камень, весящий как взрослый лук, на вытянутой руке. Тяжело, больно, но без этого не обойтись.
Он сам заставлял своих сыновей, каждого, держать вот так камень долгими часами. Нужно, чтобы левая рука привыкла к тяжести, стремясь к тому, чтобы она обрела неподвижность камня — это один из компонентов меткой стрельбы.
До этого он, с самого утра, занимался натяжением лука. Детский лук для этого не годился, поэтому он попросил отца сделать ему макет взрослого лука, с толстыми жилами в качестве тетивы. Натягивать такую тетиву было тяжело, но Эйрих понимал, что если будет тренироваться без всецелой самоотдачи, его планам будет не суждено реализоваться.
— А зачем ты держишь камень? — спросила у него из-за спины Эрелиева.
— Чтобы рука стала твёрже, — ответил ей Эйрих, покрасневший от натуги.
Лицо его напоминало выражением лицо Сизифа, который наткнулся валуном на глубокую кочку. Эйрих не знал, кто такой Сизиф и почему он тащил камень в гору, но если бы узнал, то по достоинству оценил бы усилия собрата.
Перед этим были упражнения по выработке привычки правильно вскидывать лук, чтобы рука сама правильно помещала стрелу в нужное место. Даже если знаешь это всё лучше, чем всё селение вместе взятое, это не сильно помогает. Руки-то не помнят, поэтому всё нужно осваивать заново. Но зато Эйрих знал как. И детских ошибок не повторял, за счёт чего очень быстро осваивал лук.
