Литературный Власовец - Гитлер в Москве
— Так что там с памятником? — напомнил Гитлер.
— А, совсем забыл, — ответил Виктор, — а суть в том, что этот памятник раньше стоял в центре красной площади. И когда к власти пришли большевики и перенесли свое правительство в Москву, Минин как бы говорит Пожарскому, указывая на Кремль: «Смотри-ка князь, какая мразь в Кремле Московском завелась». Вроде бы даже надпись кто-то сделал, но в это я не верю. ЧэКа тогда уже не дремала.
— Это предшественница ОГПУ? — уточнил фюрер.
— Она самая, — кивнул Виктор, — о вспомнил анекдот именно о вас.
— Интересно, — заинтересовался фюрер, а Мюллер неодобрительно посмотрел на Виктора, впрочем тот его взгляда не заметил.
— Рассказываю, — сделал театральную паузу Виктор, — решил Гитлер узнать, что о нем думает простой народ. И тайно пошел в кинотеатр, где показывали кинохронику с его участием. Каждый раз когда на экране появлялся он, все дружно вставали и орали: «Хайль Гитлер!», в том числе и его охрана. Один он сидит довольный. Вдруг его хлопает по плечу сосед сзади, и говорит: «Эй, дурень, вставай и кричи, или ты хочешь попасть из-за этого придурка в Гестапо».
Но гости даже не улыбнулись. Виктор нахмурился.
— Сами же просили анекдот про вас. Вот, получите. Не я его придумал.
— Его придумала советская пропаганда, — со вздохом сказал Мюллер.
— Спасибо Виктор, — искренне поблагодарил его фюрер, — но я в курсе какие обо мне ходили анекдоты. Но этого среди них не было.
— А какие были? — заинтересованно спросил Виктор.
— Не знаю покажется ли вам он смешным, но вот как пример: «Гитлер приезжает на завод. Он спрашивает директора, остались ли среди рабочих социал-демократы.
«Да, 80 %», — отвечает тот.
«А члены католической Партии центра у вас есть?».
«20 % рабочих», — говорит директор.
«Так что же, у вас нет ни одного национал-социалиста?»
«Есть. Мы все теперь нацисты!»
— Кстати, а что у вас могли сделать со мной за анекдот, рассказанный, скажем в пивной про фюрера? — поинтересовался Виктор.
— Морду набьют и вышвырнут, — равнодушно ответил Мюллер.
— В Гестапо? — удивился Виктор.
— Зачем в Гестапо, мы этим не занимается, в этой же пивной и набьют, как говорят у вас, не отходя от кассы, но я этого выражения не понимаю, а потом вышвырнут на улицу.
— Что простые посетители пивной? И к вам не сдадут или в полицию? — удивился Виктор.
— Вы не понимаете очевидных для нас вещей, — спокойно произнес Мюллер, — сейчас в Германии фюрера действительно любят. Люди, обычные люди и не из-под палки как вам кажется, а вполне естественно. Чтобы лучше объяснить попробуйте представить себе если бы люди искренне верящие в гений Сталина, услышали о нем анекдот. Чтобы они с вами сделали.
— М-да, теперь понятно, но хотя бы у вас за анекдоты не сажали, — ответил Виктор. Они еще немного прошли и уже пошли к выходу, когда их остановил милицейский патруль.
— Стар-серж Па-ов, ваши документы, — хмуро, и явно с бодуна потребовал страж порядка, причем из его слов можно было разобрать только два последних. Гитлер и Мюллер сразу полезли за документами, внутренне напрягшись, а вот Виктор спокойно протянул стражу порядка свой паспорт, и начал объяснять:
— Это немцы, артисты, они к нам приехали насчет постановки совместного спектакля, — вежливо объяснил Виктор.
— Я тя не спрашивал, — резко оборвал его сержант, он пролистал документы «иностранцев», и не найдя в них ничего предосудительного, фальшивки тоже умеют делать качественно вернул обратно, — по-русски понимаете?
— Да, — первым поддержал разговор Мюллер.
— У, круто, а ты на Гитлера похож, — засмеялся второй показывая пальцем на фюрера.
— Так я и буду его играть, — спокойно ответил Гитлер.
— А, тогда ясно, — понимая, что денег тут сшибить не удастся сержант вернул документы. И все беспрепятственно пошли обратно.
— Честно, скажу, немного испугался, — заметил фюрер, — и потом они так к нам обращались, словно мы преступники.
— Нет, я с вами не согласен, Адольф, это было просто форменное хамство. Да ни один полицейский в Германии не посмеет вести себя так. Даже при аресте надо соблюдать элементарные формы приличия и уважения. Если это конечно не закоренелые преступники, которых арестовать надо только для суда.
— Да ладно вам, с похмелья они, вот поэтому и злые. А так бы прошли и не заметили, — махнул рукой Виктор.
— Теперь я действительно понимаю, что у вас представляет из себя криминальная полиция, — заявил, впервые вышедший из себя Мюллер. Видимо задело его за живое, все-таки бывший полицейский.
— Генрих, вы и сотой степени не представляете до чего у нас докатились правоохранительные органы, — заявил Виктор, — ничего в Интернете пороетесь, представление получите.
— О, Виктор, там Сталин и Ленин, — Гитлер остановился как вкопанный, — они что, тоже перенесены.
— Отнюдь, — пожал плечами Виктор, — обратите внимание на их костюмы. Ленин в классическом костюме-тройке, и с красным бантом на пиджаке, а Сталин в бриджах и френче, и притом с трубкой, которую, если вы заметили он не курит. А так же обратите внимание на лотки с сувенирами, матрешки, гжель, хохлома, фуражки. Вобщем — все для иностранцев, которые хотят русской экзотики, и за хорошую цену. А те кого вы приняли за Ленина со Сталиным, как раз настоящие артисты, с ними можно сфотографироваться за деньги.
— Тогда понятно, — успокоился Гитлер и Мюллер, — мы здесь все посмотрели, думаю пора в следующий музей, но меня смущает один вопрос. Эти ваши средневековые воины. Я так понимаю тоже атрибут туризма.
— Стрельцы, времен от Ивана грозного до Петра первого, — поправил Гитлера Виктор.
— Ясно, но я не могу понять, почему здесь, на главной площади находятся нищие, — завершил свою мысль Гитлер.
— Потому, что здесь хорошо подают им иностранцы и приезжие из других городов, а они из этого так сказать заработка — платят милиции. И те их защищают, — простодушно и правдиво объяснил Виктор.
— Но ваша власть в Кремле, неужели ее не волнует, то происходит под стенами, — не унимался Гитлер.
— Так вы же сами сказали — под стенами, а за стенами — это никого не интересует. У них, то есть власти, свои игры. Со всем другими суммами. Впрочем могут и разогнать, если захотят, но им не до этого. У них свой бизнес.
— Государство, коррумпированное от самого верха до низу, что-то подобное читал, Южная Америка и Африка, если не ошибаюсь, — заметил Гитлер.
— Судить не берусь, а сейчас давайте поспешим в бункер. Нам еще до него добираться, — заметил Виктор и они пошли к его машине.
По пути фюрер обратил внимание на огромное сооружение, не здание, а именно сооружение.
— Что это?
Виктор посмотрел в указанную сторону и мигом ответил:
— Памятник Петру Первому работы Церетели.
— Остановите машину, я хочу посмотреть на это, — Виктор остановил машину и они все втроем вышли на набережную.
— Но этот памятник ужасен! — начал кипятиться Гитлер, — и его огромные размеры!
— Совершенно согласен, но что делать, если скульптор дружен с мэром города, — пожал плечами Виктор.
— Таких надо расстреливать! — заявил фюрер.
— Скульпторов? — удивился Виктор.
— Нет, — рявкнул в ответ Гитлер, — у нас тоже полно бездарей, которые мнят себя гениями, расстреливать надо тех кто разрешает им воплощать в жизнь свои фантазии. И кстати, не удивлюсь, если памятник поставлен на деньги города.
— Естественно, — безразлично ответил Виктор, — а скульптор еще и денег получил. Может лучше поедем. Мне на него глядеть тоже противно.
И они сели в машину и продолжили путешествие.
— У вас ужасно с архитектурой, — заявил Гитлер, — полная мещанина стилей, построек, новых домов.
— Что поделаешь, Столица есть Столица, — философски ответил Виктор.
Москва, район Измайлово.
Бывший временный бункер Сталина, выкупленный частным лицом и превращенный в музей и зал для презентаций.
Через полчаса.
Бункер Сталина представлял интересное место. Конечно отреставрированный и переделанный он мало напоминал оригинал, тут проводили презентации, корпоративны и другие подобные мероприятия. Бункер был так себе — ничего особенного, да и не намеревался «отец народов» здесь долго пребывать собственно это был даже не бункер, а место промежуточного пребывания на пути в Самару, где был настоящий бункер. Сталин здесь всего лишь должен был провести совещание с высшими военачальниками, получить самые свежие сведения с фронтов, может быть поесть, и отбыть дальше. Все расселись за большим столом, круглым, но с вырезом посередине. Поэтому стол напоминал бублик. Экскурсовод начал рассказ. Мюллер включил диктофон, все что ему требовалось он уже наснимал, а тратить память фотоаппарата на видеоизображение ему не хотелось. Акустика в зале была прекрасная. На это кстати, обратил внимание и рассказывающий, он хлопнул пару раз в ладоши и объяснил, что здесь так специально спроектировано, потому что голос у Верховного был обычно тихий, а слышать его должны были все присутствующие. «Да, умели раньше строить», — подумал Виктор. И тут Алоизыч сделал ошибку. Как раз, когда экскурсовод, надо сказать мастер своего дела, начал рассказывать, как иногда среди презентации по специальному заказу, неожиданно из боковой двери выходил актер, загримированный под стали на и какова была реакция присутствующих. Кто замирал, глядя, на этот оживший призрак истории, кто-то хватал фотоаппарат, а чаще телефон и начинал снимать, а «Сталин», молча проходя, скрывался за дверью в ресторан. Там раньше была столовая для работников НКВД, обслуживающих бункер, а сейчас ресторан в кавказском стиле. Ошибка Алоизыча состояла в том, что он снял свою бейсболку и положил ее на стол. Так как стол был круглый, сначала сидящие напротив него экскурсанты обратили внимание, а потом и экскурсовод.
