Евгений Красницкий - Отрок. Покоренная сила.
— Ага, понятно. Вежество, уважение…
"Ни черта Вам не понятно, сержант. Нинея нам нужна больше, чем мы ей. Заполучить в союзники волхву, которая на всех местных имеет влияние, отколоть ее от хозяина "людей в белом"… Можно, конечно, было бы захватить пустующие земли, но дед правильно опасается возобновления заморочек столетней давности, когда из-за каждого куста стрелу в спину получить можно было. А Нинея нам такое удовольствие запросто устроить может".
— Минь, а какую ты сказку интересную рассказывал! Тоже в книгах вычитал?
— Угу, вычитал.
Вчерашним вечером Мишка рассказывал нинеиным внучатам «Маугли». Исходный текст, конечно же, опять пришлось редактировать. Багира стала рысью, Шер-хан — росомахой, Хатхи — зубром, а бандерлоги — белками, только большими, мол, в Индии они величиной с собаку.
Роська, вместе с детишками, слушал раскрыв рот, а Мишка время от времени косился на Нинею — поймет ли намек? Нинея слушала внимательно, кажется, с удовольствием, тихонько улыбалась чему-то своему…
"Если Нинея — старый мудрый, но смертельно опасный Каа, то Вы, сэр, — лягушонок Маугли. По сути, Вы же ЗДЕСЬ подкидыш. "Малэсенький, голопупенький", как в той украинской книжке, которую Вы пытались читать в армии.
Лорд Корней, несомненно, Акела, который еще очень и очень долго не промахнется. Серые браться — вот они: Демка, Кузька, Роська. Багира… Наверно, лекарка Настена, хотя, Юлька, когда подрастет, будет в самый раз, да и Красава, тоже. Красава, кстати сказать, уже и убивать умеет. Во, пантер развелось!
Балу? Балу, Балу, Балу… Мудрый медведь, наставник молодняка. Наставник Младшей стражи Немой? Молод больно, да и неразговорчив, мягко говоря, а старый ворчун Балу потрындеть любил. Лука! Точно, лука Говорун. А кто же у нас будет Шер-хан? Бурей бы подошел, но он среди своих не злодействует. Хе-хе… И маэстро Пентюх в роли шакала Табаки. А Ероха в роли вожака рыжих собак! Хвост я ему уже отрубил, что-то дальше будет?
Смех смехом, сэр, а не вернуться ли к давним мыслям о том, чего они все хотят от "лягушонка Маугли"? Настена. С ней ничего не изменилось, она по-прежнему видит меня в роли защитника Юльки, при форс-мажорных обстоятельствах. Мне ее планы никакими неприятностями, вроде бы, не грозят.
Отец Михаил. Тут все просто смешно. Он, может быть и сам себе в этом не признается, но, как я понял из подтекста, отче вознамерился совершить пастырский подвиг — сделать берсерка (то есть меня) образцово-показательным воином христовым. Сам поставил мне диагноз, сам же поставил себе задачу, по нынешним временам, достойную книги рекордов Гиннеса. Гордыня обуяла: лютого зверя решил словом Божьим укротить. Ну, и флаг тебе в руки, отче, получай удовольствие, я не против.
Нинея. Вот баронесса… Ну, конечно же, баронесса, никак не меньше. Так вот, баронесса… э-э-э, а как же ее величать-то? Титул-то обязательно должен включать в себя название земли, которой она владеет. А я даже названия ее деревни не знаю, привыкли как-то: Нинеина весь, да Нинеина весь. Может быть по названию речки ее поименовать?
Речка наша называется Пивень. Как объяснял отец Михаил: на местном диалекте, это означает «Петух». Хотя я назвал бы ее вьюном, так крутит, так вьется. От Ратного до Нинеи сухим путем, пешком — пол дня. А по Пивени, если по течению, то есть, от Нинеи к нам, и за сутки не доберешься. Такие загогулины выписывает… Так, что-то я отвлекся.
Значит, баронесса Пивенская… Звучит! А по-нашему будет "мадам Петуховская", шарман! Так вот: баронесса Пивенская совсем интересно нарисовалась, всерьез рассматривает мою кандидатуру на роль вожака (или только воеводы?) языческого восстания против Рюриковичей. Вот это уже опасно. Загремим под фанфары, к гадалке не ходи. Во-первых, ЧК не дремлет, сиречь, отец Феофан. Во-вторых, все равно ничего не выйдет.
Если бы что-то серьезное в эти времена произошло, то до ХХ века, хотя бы обрывочные сведения, сохранились. Помним же мы о восстании Спартака, хотя и случилось оно тысячелетием раньше. Помним, между прочим, не столько из-за самого восстания (не единственное же), сколько из-за эффектнейшей акции устрашения, организованной господином Крассом. Распятия вдоль Аппиевой дороги — две тысячи лет помним и помнить будем.
После подавления действительно серьезного восстания язычников, Рюриковичи тоже не постеснялись бы, такой бы РR сбацали — от Киева до самых до окраин пробрало б. Даже если бы наши летописцы поскромничали с описаниями, информация, все равно, попала бы в византийские и европейские хроники. А оттуда и в учебники истории. Но никаких сведений нет. Значит, ничего путного и не было. Ввязываться в заранее обреченное предприятие? Пардон, мадам Петуховская, я — пас.
Но как она мне напоследок поддала!".
Проводить отправляющихся домой ребят Нинея вышла на крыльцо. Стоя рядом с Мишкой, она некоторое время молча смотрела, как Роська запрягает Рыжуху, а потом совершенно неожиданно заговорила:
— Вот ты, Мишаня, говоришь, что Руси царь нужен. А он же уже есть. Уже семь лет, как есть. — Слегка усмехнулась в ответ на изумленный Мишкин взгляд и пояснила: — Приезжал из Царьграда патриарх Эфесский… Неофитом зовут. Привез Мономаху царский венец и помазал на царство.
— Как это?.. С чего вдруг? — Прикинулся Мишка ничего не знающим, хотя уже слышал эту историю от боярина Пимена. Просто интересно было сравнить две версии и еще раз попытаться оценить уровень информированности волхвы.
— А с того, Мишаня, с того самого. Мономах же потомок Цареградских императоров. А в самом Царьграде род Мономахов пресекся. Сначала власть захватили Диогены, потом Комнины. И те и другие незаконно.
Вот Киевский князь и решил своего внука на цареградский стол посадить, он же сам в Киеве незаконно сел, так что знает, как самозванцы себя неуверенно чувствуют. Пошел войной, начал болгарские города один за другим брать. Алексей Комнин и перепугался, в войске же славян и нурманов чуть ли не половина. А ну, как взбунтовались бы?
Вот и нашел выход. Когда-то прадеду Мономаха Владимиру ради прекращения войны цареградскую царевну в жены отдали, а теперь, для того же самого, царский венец пожаловали. Ну, и много Руси пользы оттого, что Великий князь царем стал?
С ответом Мишка не нашелся. Поразительная осведомленность Нинеи прямо-таки повергла его в шок.
Из стоящей под боком у Мишки корзины, укутанной в овчину, послышался слабый писк. Роська сразу же встрепенулся.
— Минь, щеночков бы покормить.
— На ходу-то сможешь?
— Чего тут мочь-то? Вожжи только подержи.
Роська распутал овчину, на теплой подстилке, укрывающей дно корзины бестолково копошились и пищали одиннадцать пушистых комочков.
"Дети Чифа. Никогда вы, ребятки, вашего отца не увидите, впрочем, он вас и не узнал бы. Чиф, Чифушка, Чифуля, кинулся меня спасать, про себя и не подумал. Я дурак, не научил тебя от стрел уворачиваться…".
Роська кормил щенят. Макал в горшок с молоком тряпочку и совал малышам во рты, умудряясь, каким-то образом, обслуживать сразу по трое едоков. Видимо, инструктаж и практическое занятие, проведенные Красавой, многому Роську научили. Он даже вполголоса приговаривал что-то ласково-сюсюкающее, что в Мишкино представление о Роськином характере совершенно не вписывалось.
— Себе-то какого выбрал? — Спросил Мишка крестника.
— Вот этого — черненького, Вороном назову. Новоиспеченный Ворон, видимо от полноты чувств, переполнявших его по случаю получения имени, тут же нагадил Роське на ладонь. Роська, ничуть не расстроился, пристроил Ворона среди других щенков, и зачерпнув снега, стал оттирать руку.
— А ты себе не возьмешь, Минь?
— Нет.
— Это же помет от Чифа, такие же будут…
— Нет, я сказал!
— Ну, как хочешь…
— …
Роська снова укутал корзину, забрал у Мишки вожжи.
— Нет! Но пятнадцать же семей! Кто ж от такого отказывается? А, Минь?
— Все успокоиться не можешь? — Мишка усмехнулся и внезапно спросил: — Хочешь пряник?
— Хочу… Так у тебя же нету!
— Не простой пряник — величиной с княжеский терем.
— Таких пряников не бывает. — Уверенно заявил Роська.
— Но вообразить-то ты можешь? Этакий пряничный терем. Что бы ты с ним делать стал?
— Ел бы целую неделю.
— Ну, отъел бы, скажем, э-э-э… — Мишка задумался: сколько можно отъесть от пряничного терема за неделю. Ничего не придумал и сказал наобум: — Крыльцо. Больше за неделю не одолеть. А дальше?
— Дальше ел бы. — Не смутился Роська. — Угостил бы еще кого-нибудь.
— А с другой стороны, где тебе не видно, ел бы кто-то другой, кого ты ни за что угощать бы не стал. К примеру, Своята. Ел бы без спросу. А снизу ели бы мыши. А Своята еще отломил бы и понес бы на торг продавать. Потом к тебе мытник пришел бы и спросил: почему пряниками торгуешь, а мыто не платишь? А осенью пришли бы за податями — с дыма. От дождя бы пряник мок, на солнце — засыхал…
