Братство. ДМБ 1996 - Никита Киров

Братство. ДМБ 1996

Глава 1

— Это как плац ломом подметать, — с жаром заметил пожилой таксист, обернувшись ко мне. — Неважно, что ты в армии делаешь, лишь бы… ну, сам понимаешь, что. Но у нас больше на кроссы напирали, мы бегали и бегали, с утра до вечера.

— А у нас, помню, — я откинулся назад, — комбат велел бегать с самого утра: десять кругов, в одних штанах, без оружия. Ему говорят, что опасно, один «дух» с автоматом заляжет на холме и половину пацанов положит. Но он не слушал, говорил, что так положено.

— А ты где это служил? — таксист с удивлением повернулся ко мне. — Афган застал? По возрасту не подходишь же, не такой старый.

— Где только не служил, — неопределённо сказал я и добавил с усмешкой: — В штабе писарем отсиделся.

Таксист, пожилой мужичок с редкими седеющими волосами, связанными в маленький хвост, и большим горбатым носом, громко заржал, вспомнив, откуда эта шутка.

Удивило его, что я сказал «дух». Но у нас командиры воевали ещё в Афгане и привыкли так называть противника, вот и мы тоже стали так делать. А вот знакомые морпехи говорили: «чехи».

— У нас ещё прозвища только в путь раздавали, — продолжал вспоминать я. — Пацаны же, кого как только не звали, но по именам редко. Меня вообще Старым звали, от фамилии. Всех помню отлично: Царевич, Шустрый, Слава Халява, Шопен, Газон, Самовар.

— Хорошо, а я вот подзабывать стал, с кем служил, — с грустью отозвался таксист.

— Я не забуду.

И как забудешь? Как свело нас вместе в декабре 1994 года перед самым штурмом Грозного, так и были мы все вместе, пока домой не вернулись.

— Нам тогда повезло, — продолжал я. — Бардак же был, под самый Новый год нас, пацанов, туда закинули, и распределяли кого куда прямо на месте. Всех перепутали. Танкистов в пулемётчики определяли, сапёров в водилы, ну и так далее. Пофиг всем было. Зато в нашем взводе оказалось аж семь пацанов с Тихоборска. С ними и прорывались. Повезло ещё нам, мы с самого начала вместе были.

Без всякого боевого слаживания нас бросили прямо в бой на Новый год. Со всего взвода только наша семёрка и выжила. Я сидел, говорил спокойно, но воспоминания никуда не делись.

— Вон оно чё, — таксист кивнул. — Повидать их едешь?

— Да уже не осталось никого, — я отмахнулся.

Мы дембельнулись в 96-м, а со временем наши пути разошлись. Кто спился, кто сел, кто сгинул. Распалось братство, только я и остался…

Таксист встретил меня у аэропорта и повёз в город на вишнёвой «девятке», настолько старой, что у неё была аж кассетная магнитола. Он её не включал, но я видел коробку из-под кассеты на приборной панели. Мужик, который представился Вовой Харитоновым, любил слушать «Сектора Газа».

— Вот раньше всё хотел уехать, — продолжал я, глядя на реку, которую едва было видно через туман, — так и мечтал побывать в разных местах. Зато с возрастом в родные края так и тянет… Открой окно у себя, а то жарко совсем.

Я покрутил ручку со своей стороны, и свежий воздух ударил в лицо.

— Ага, ща, — Харитонов открыл и своё. — А я тут как крутил баранку почти тридцать лет, так и кручу, — сказал он и показал вперёд. — Здесь прожил долго. Одно время город вообще почти вымер. Взрыв этот тогда, помнишь? И мост ещё рухнул в нулевые. Вообще пару лет только на пароме туда добирались, помню. Но сейчас вроде что-то оживает.

— Посмотрим. А вот туманы раньше редко были, всего раз видел.

— Сейчас постоянно. У меня песня как раз в тему есть, — таксист оживился и нажал кнопку на магнитоле.

Заиграл «Сектор Газа», и я сразу узнал песню, хотя давно их не слушал:

— И мы пройдём опасный путь через туман.

— И вот, ты уехал, — Харитонов снова посмотрел на меня. — Ну вот вижу, добился чего-то. Костюмчик, мобила. Большой человек, видать. Тебе и секретарша звонила, я слышал.

— Да билеты на матч покупала, — я посмотрел на экран смартфона. — Люблю смотреть всякое: футбол, хоккей, бокс. Большой человек, говоришь? Хех, — я усмехнулся, — я в 96-м вообще уехал отсюда с голой жопой почти. Пацаны дали куртку, пакет с едой и денег на первое время. И всё.

— А из-за чего уехал?

— Связался с кем не надо, искать меня начали за это, пришлось уезжать. Вот на вахту и отправился на север, нефть качать, что-то подзаработал. А потом выяснилось, что батя всю жизнь для меня копил деньги. Даже в 90-е умудрился их не потерять. Завещание ещё оставил, всё чин-чинарём.

— Ого, — Харитонов снова посмотрел на меня.

— В депо работал, ваучеры грамотно покупал и продавал, как-то с МММ умудрился вовремя вывести, да ещё с облигациями связался удачно. Книжки всякие читал, разбирался в теме. Вот и копил, а никто не знал про это.

— Умный человек, значит, был, — протянул он.

— Особо с ним близки не были, даже не говорили между собой почти, — чего-то разоткровенничался я. Наверное, потому что так близко к дому, вот и расслабился. — Но тут ты, наверное, меня поймёшь — не ценишь, пока не потеряешь. С людьми это так же работает.

— Да, брат, согласен. А твой отец случаем не Валера Старицкий? — вдруг встрепенулся он. — Мастером в депо ещё работал?

— Он, — я кивнул. — Знал его?

— Подвозил разок. Мрачный мужик, но грамотный, лишнего не скажет. Тогда же, когда цистерны на станции загорелись, он погиб?

— Угу.

— Тогда много кто погиб, — таксист поехал в сторону железнодорожного переезда. — Город это такой, несчастливый, знаешь. Всех к себе манит, но все соки из людей выпивает и перемалывает. Хотя раньше такого не было. Слыхал же, что как раз в начале 90-х, когда новую ветку железнодорожную прокладывали, то вырыли могилу старого сибирского шамана? Вот и пошло-поехало.

— Байки, — равнодушно сказал я. — Чего только не говорят.

— Вот-вот. Но объясняли так по телевизору, что из-за этого