Под напором стали и огня - Герман Иванович Романов

Под напором стали и огня

Часть первая

Глава 1

— Это война должна стать последней в Европе, господин маршал, вы не находите это правильным? И закончиться она может только одним — объединенная Германия должна прекратить свое существование. Семьдесят лет тому назад, с того дня как Пруссия железом и кровью объединила под своей эгидой почти все германские земли, за исключением австрийских, она является главным источником всех раздоров на континенте. Ее лучше вернуть в то состояние, в котором она пребывало до походов генерала Бонапарта, что провозгласил себя первым императором французов.

Черчилль пыхнул сигарой — дымил он постоянно, что твой паровоз. А на столике, в специальном кольце, стоял хороший такой хрустальный графин, причем не по качеству емкости, а по содержимому — рубиновой жидкости, что была в нем налита. Такого коньяка Григорию Ивановичу пить в жизни не приходилось — он понятия не имел, что подобное чудо делают на родине исторической родине наркома Микояна. Но ведь делают, раз этот крепкий напиток с характерным яблочным запахом они сейчас дружно распивают с премьер-министром Великобритании, за столиком, в салоне с немыслимым роскошным убранством, который был предоставлен вместе с другими вагонами английской делегации. Выехали в ночь на Ленинград, впереди бронепоезд НКВД, позади поезд, прикрывал колонну еще один бронепоезд — в НКВД специально решили показать насколько они дорожат жизнью высокопоставленного гостя. А сколько красноармейцев и пограничников с милиционерами охраняют перегон Октябрьской железной дороги, предсказать трудно, но немало, раз на Северо-Западном фронте задействованы многие из частей по охране тыла действующей армии, и даже отправлены роты хорошо обученных егерей из дивизий, находящихся в резерве.

Кулик посмотрел на тучноватого собеседника, что хлестал «старый» коньяк пусть и малыми дозами, но в огромных количествах, совершенно не притрагиваясь к закуске. Только сигарный дым поднимался к потолку вагона и исчезал, вытягиваемый вентилятором. Глядя на Черчилля, трудно было представить, какой невероятной энергией и энергетикой обладал этот человек — какой-то генератор, право слово. С таким образом жизни этот потомок герцогов Мальборо должен сводить с ума всех кардиологов — ожирение, вечный стресс, бесконечное курение, употребление алкоголя в недопустимых для любого здорового человека количествах. А этому хоть бы хны — и дожил до девяносто лет с лишним, и безобразничал в жизни немало, в бурском плену даже отсидел, избавившись от терзавшей его язвы.

— Но тогда и другие европейские страны должны быть низведены до уровня Германии, все они сложились как единые совсем недавно, в те времена, о которых Маркс писал, что призрак коммунизма бродит по Европе. Вот он и пришел — только в виде национал-социализма, кстати, весьма привлекательной идеи для практически всех европейских стран, с характерным симбиозом государственного капитализма и широких социальных гарантий для большей части членов общества. Но это и есть основа для объединенной Европы, которая связывает эти страны прочнее, чем вздумай Гитлер делать реинкарнацию «континентальной блокады».

Григорий Иванович отхлебнул коньяка, понимая, что внутри плещется полулитр, не меньше — приходилось пить наравне. Но странно — организм Кулика просто блаженствовал, он ведь не пил почти год, а тут такое, к тому же не привычная водка. Но видимо старый фейерверкер императорской артиллерии вообще не поддавался воздействию убойных доз алкоголя, про таких людей не зря говорят, что пьет как лошадь.

— Вы правы, господин маршал, ваше определение стран, примкнувших к «оси», как «Еврорейх», весьма меткое, я расскажу о вас всем нашим репортерам. Да, с этим самым «Еврорейхом» нужно покончить раз и навсегда, чтобы он больше никогда не представлял угрозы. Но вы сами понимаете, господин маршал, что и ваша страна является в определенной степени для нас угрозой, идеи коммунизма популярны как никогда, и не сочетаются с принципами либерального демократизма, который принят в англо-саксонских странах, я имею в виду империю и США — мы ведь ваши союзники…

— Поневоле союзники, сэр, — английский язык давался Кулику легко, он его не забыл, хотя и пересыпал свою речь «американизмами». Потому они сидели без переводчика, да и зачем — Черчилль пригласил его на вечерний «чай» одного без лишних свидетелей. Провокация так себе, и она могла сыграть свою роль, если бы не изначальная договоренность и предвидение подобного шага — «divide et impera», старая формулировка, и весьма действенная во все времена. А тут такая возможность для компрометации маршала в глазах Сталина, «промахи» в подобных ситуациях британцы никогда не делали. Недаром у ирландцев есть высказывание, что если два соседа переругались, значит, накануне у одного из них переночевал англичанин.

— Гитлер опаснейшая угроза для всех нас, это и делает нас союзниками, как когда в период долгих, на полтора десятка лет, войн с Наполеоном. Но что касается опасности коммунизма для ваших стран — она слишком преувеличена газетчиками, а вы и президент Рузвельт прекрасно понимаете, что пропаганда Коминтерна нисколько не опасна для умов большинства граждан или подданных ваших стран. Смешно — для зажиточного населения все наши лозунгу как об стену горох бросать горстями — они от их умов отлетают. Люди остаются всегда людьми, с обычными человеческими желаниями, а идеология не более чем подпорка, костыли для инвалида, которому просто надо заняться лечением заболевшего организма. Мы можем хоть тысячу раз сказать халва, но во рту от этого слаще не станет.

Глаза Черчилля на миг сверкнули, и Кулик понял с тоской, что не так и пьян этот тучный человек, притворяется. А вот его начало потихоньку «пробирать», и он решил продемонстрировать это, расстегнув пуговицу на парадном кителе. Какой с него может быть спрос, он не аристократ и джентльмен, обычный русский мужик, напяливший на себя маршальскую форму. А что на английском языке говорит, так его в школах сейчас проходят, пусть не во всех — в основном в ходу немецкий, французский и испанский. Последний вошел в моду с приездом эмигрантов-республиканцев, которые спасаясь от победившего режима Франко бежали тысячами с исторической родины. И теперь к ним отношение не просто смягчилось — сейчас вовсю пошло формирование 1-го корпуса испанской республиканской армии, со своими танками и самолетами. Каудильо отправил на восточный фронт «голубую дивизию», уже частью уничтоженную, частью плененную в новгородских болотах. Теперь ему будет «ответный подарок»…

Московская конференция августа 1942 года. В этой реальности уже не Сталин был «просителем» — «второй фронт» стремительно расширялся по материкам и континентам,