Вершина мира - Дмитрий Ромов

Цеховик. Книга 3. Вершина мира

1. Длинные коридоры

В глазах Лиды совершенно отчётливо читается страх и обида за то, что доверилась мне, а я не сумел это доверие оправдать. И теперь братья по милицейскому оружию считают её предательницей, недостойной не только снисхождения, но даже сочувственного взгляда. Да что там взгляда, упоминания имени.

Как-то внезапно и очень странно перевернулась колода и раздача оказалась полной сюрпризов. Непонятно, где именно вкрался просчёт и что я не предусмотрел. Вроде же всё так хорошо складывалось. Пасьянс с исключительно красивым раскладом. Злобин сдал?

Но почему? Он же нас даже Андропову показал. Ёлки-палки… И что они теперь будут с нами делать? Увольнение из органов — это самое лёгкое и безобидное. Для Лиды, естественно. Меня-то можно уволить только из школы и комсомола… А могут, как сказала бы моя неблагодарная и эгоистичная дочь, просто выпилить.

Что за слово дурацкое? Выпилить. Он выпилился… Блин, как они вообще придумывают всю эту хрень? Она и мне своими словечками мозги загадила… Что это я? О дочери думаю? Не иначе, как в предчувствии кабздеца… Жалко было бы. Вся жизнь ведь впереди. Красивая, чудесная, полная сил и задора. Хорошо, всё-таки, быть молодым…

И нахрена я всю эту круговерть затеял? Надо было просто жить и наслаждаться каждым моментом. Надо было любить Наташку Рыбкину и переживать сладость и восторг её первых острых, чистых и искренних чувств. Надо было есть магазинные пельмени с жидковатой сметаной из красивой стеклянной баночки. Надо было просто кайфовать, а не изображать из себя супермена и человека-паука.

Блин… Какого, нахрен, паука! Как они так сумели пролезть к нам в мозги? Как?! Что они подсыпали нам в водопровод, что даже я, проживший полвека мужик вместо Илии Муромца поминаю их сраных супергероев… Ну, вот и ответ на моё нытьё. Хрен вам в сумку, а сухари вытряхни, как говаривал в запале мой отец в той давней жизни. Так вот, чтобы не повторять это безумие, в которое мы все впали в нашем сытом и «свободном» будущем, я и лезу на рожон. Или… Или просто потому, что не знаю что делать и взбиваю масло, как лягушка.

Ладно, отставить лирику. Давай лучше подумаем. Куда везут? На воспитательную беседу к товарищу Щёлокову? А может быть туда, где обитают души без вести пропавших? Если честно, не хочется… А вот что хочется, так это обнять Лиду, прижать к груди, провести ладонью по её красивым, практически чёрным шелковистым волосам. Как-то подбодрить и поддержать.

Но взгляд её красноречиво говорит, что я представляю скорее опасность, чем защиту и утешение. Ну, да ладно. Что у нас имеется? Два мордоворота, водитель и полкан. Водитель и полкан не в счёт, они далеко, а вот мордовороты, похоже, ребята серьёзные и вырубить их на раз-два не удастся. Может, и даже скорее всего, вообще не удастся.

Мы мчимся по Ленинградскому шоссе.

— Прошу прощения, — говорю я. — Товарищ полковник, а куда мы едем? Вы не могли бы объяснить, а то, может быть это всё какое-то недоразумение?

— Ссышь, когда страшно? — глумливо спрашивает он, не оборачиваясь в мою сторону. — Ничего, потрепещи немного. Скоро всё узнаешь, но знание это тебя не порадует, ты уж мне поверь. А пока наслаждайся путешествием, уже недолго осталось.

Не доезжая Зеленограда, мы сворачиваем на узкую дорогу и мчимся по лесу. Здесь, в лесу мигалки и сирены уже выключены. Дорога свободна и мы просто летим вперёд. Минут через пятнадцать сворачиваем на просёлок и ещё через пяток минут заезжаем на территорию некоего объекта, обнесённую бетонным забором.

Здесь располагается уродливое здание из блоков, внешне напоминающее цех, где делается наша колбаса. Правда, здесь всё более… военизированное, что ли… Нас с Лидой выводят из машины и опять ведут по коридорам. Заводят в комнату с зарешеченным окном и оставляют одних.

— Я скоро, — говорит нам полковник и уходит, а мордовороты остаются снаружи.

В комнате стоит диван, журнальный стол и два кресла. Больше ничего нет. Стены покрашены до уровня глаз масляной краской, как в больнице или в подъезде. Любопытно, что это за объект. Надеюсь, не мясокомбинат.

— Ты понял, что это не КГБ? — тихо спрашивает Лида.

Да как не понять, понял, конечно.

— Похоже, — продолжает она, — Злобин нас отдал ментам. Понимаешь, что это значит?

— Ага, — киваю я и падаю на диван. — Присаживайся.

Я хлопаю ладонью по дивану рядом с собой, стараясь выглядеть, насколько это возможно, беззаботным. Но Лида на мои психологические уловки не поддаётся и предчувствует недоброе. Ну да, для этого, собственно, никакими экстрасенсорными способностями обладать не нужно.

В общем, я сижу на диване, а Лида наматывает круги по комнате. Маячит. Капает на нервы. Надеюсь, её это успокаивает, потому что волноваться есть от чего. Мы сдали конторе милицейского генерала, хотя главной целью был не он, и оказались в милиции. Отличная операция.

А нельзя всё переиграть? Как в компьютерной игре. Первая жизнь не удалась. Сколько у меня ещё в запасе?

— Лид, сядь. Или приляг. Отдохни, а то все каблуки собьёшь.

— Не могу, — отвечает она внешне спокойно. — Меня колотит. Как ты можешь так спокойно реагировать на эту неизвестность?

— Иди сюда. Мы обнимемся и нам станет легче. Вот увидишь.

Она останавливается, смотрит на меня, вроде как размышляя, а потом, качнув головой, подходит и садится рядом. Кладёт мне голову на плечо, а я приобнимаю её за плечи. Так мы и сидим замерев и, по возможности, затормозив все жизненные процессы. Как ящерицы.

Через некоторое время я слышу ровное сопение. Уснула. Ну, и хорошо. Время тянется медленно и долго, но всё, как известно, рано или поздно подходит к концу, и дверь в наше узилище снова открывается. На пороге опять появляются два тех же мордоворота.

— На выход, — говорит один из них.

Мы выходим и нас снова ведут к тому же самому «Рафику».

— Передумали убивать? — спрашиваю я.

Они не реагируют.

— Или наоборот? — не сдаюсь я.

Но в ответ опять раздаётся молчание. Дверь открывается и в микроавтобус сначала забирается Лида, а следом за ней иду я. И в этот момент того громилу,