Когда тело говорит НЕТ - Габор Матэ
Чаще всего в жизни детей границы не столько нарушаются, сколько просто не выстраиваются. Многие родители не способны помочь своему ребенку выстроить личные границы, потому что не могли этого сделать в период формирования собственной личности. Мы способны делать лишь то, что мы знаем.
Не имея четкой границы между собой и родителем, ребенок не отделяет себя от него. Позднее это объединение становится его способом общения с остальным миром. Слияние с другими — то, что доктор Майкл Керр назвал отсутствием дифференциации, — начинает преобладать в близких отношениях. Оно может принимать две формы: отступление вкупе с угрюмым и саморазрушительным сопротивлением авторитету, как у Джейсона, либо постоянная и навязчивая забота о других людях, как в случае Хизер. У некоторых сосуществуют обе формы, которые проявляются в зависимости от того, с кем они взаимодействуют в данный момент. Учитывая, что замешательство иммунной системы, которое приводит к болезни, отражает ее неспособность отличить «свое» от «чужого», лечение должно включать установление или восстановление границ независимой личности.
«Границы и независимость крайне важны для здоровья», — сказала психотерапевт и руководитель группы Джоан Петерсон во время нашего недавнего разговора на острове Габриола. Она занимает должность директора по вопросам образования в pd Seminars, центре психологического роста и холистического лечения: «Мы получаем жизненный опыт в помощью нашего тела. Если мы не способны словами выразить свои жизненные переживания, наше тело скажет то, что не смогли сказать наш ум и уста».
«Личная граница, — говорит доктор Петерсон, — это энергетическое проявление себя или другого человека. Я не хочу использовать слово аура, потому что это слово ассоциируется с нью-эйдж[39], но под кожей у нас есть энергетическое воплощение. Мы устанавливаем границы не только в словесной форме; я считаю, мы также выражаем их в форме энергии, то есть невербально». В своей книге «Гнев, границы и безопасность» доктор Петерсон объясняет эту концепцию более подробно: «Границы — невидимы, это результат осознанного, внутренне испытываемого чувства, определяющего, кто я есть. Процесс начинается с вопроса, который я задаю самому себе: „Чего я желаю в своей жизни и отношениях, что я хочу в большей или меньшей степени, а чего я не хочу, каковы мои установленные пределы?“ В таком самоопределении мы определяем то, что мы ценим и хотим в жизни именно в этот момент; локус контроля находится внутри нас самих».
Таким образом, самостоятельность представляет собой развитие этого внутреннего центра контроля.
5. Привязанность
Привязанность — это наша связь с миром. Из-за детских привязанностей мы приобретаем или теряем способность оставаться открытыми, здоровыми и заботиться о себе, учимся выражать гнев или бояться его и подавлять, развиваем чувство самостоятельности или переживаем его утрату. Взаимоотношения также жизненно важны для излечения. Одно исследование за другим демонстрируют, что одиночки, лишенные социального контакта, подвержены наибольшему риску заболеть. Люди, которые чувствуют настоящую эмоциональную поддержку, имеют лучший прогноз на выздоровление, независимо от того, какая у них болезнь.
С тех пор, как четырнадцать лет назад на предстательной железе был обнаружен небольшой узелок, семидесятиоднолетний Дерек ежегодно сдает анализ крови на ПСА. Два года назад ему провели биопсию, которая показала наличие раковых клеток: «Онколог очень напугал меня, сказав, что я нахожусь в высокой группе риска. Поэтому я согласился пройти шестимесячную гормональную терапию, которая уменьшает опухоль. Это напрочь убивает твой тестостерон. Ты должен делать укол каждые три месяца. После гормонального лечения онколог хотел начать проведение лучевой терапии, рассчитанной на семь недель. Я сказал „нет“, я не хочу этого, потому что многое об этом прочитал. Лучевая терапия и хирургия — это временное решение проблемы, рак часто возвращается через несколько лет. А радиация разрушает много не только больных, но и здоровых клеток организма».
«Что вы пережили, когда вам поставили диагноз?»
«Я сообщил о нем только жене и двум дочерям. Не сказал об этом ни одному другу. Держал все в себе.
Раньше я был одиночкой. Я был абсолютно закрыт. Теперь я очень общительный. Мне нравится, когда меня окружает много людей. Раньше мне это было не по душе. Прежде я был бы абсолютно счастлив, если бы нашел какую-нибудь пещеру и смог там провести всю оставшуюся жизнь. У меня поменялись все приоритеты. До болезни я шестнадцать часов в день отдавал своему хобби — работал в мастерской и был абсолютно счастлив. С тех пор как я заболел раком, прошло два года. За это время я ни разу не переступил порога мастерской.
Теперь я хочу, чтобы в моей жизни присутствовало много людей. Болеющие раком поддерживают друг друга. Именно это нам необходимо — говорить об этом. Всю оставшуюся жизнь мы будем обсуждать это. Кажется, именно так мы и должны поступать».
«Разве люди не нуждаются в поддержке, в возможности делиться своими переживаниями, независимо от того, есть рак или его нет? Как вы считаете, почему рак должен вас этому научить?»
«Я сам задавался этим вопросом. Когда мне впервые сообщили о диагнозе, я возвел вокруг себя стену и никого не впускал внутрь, потому что за ней я чувствовал себя в безопасности. Я сделал ошибку, поступив так. Я изо всех сил боролся с онкологией в течение одиннадцати месяцев. Когда я, наконец, решил, что рак исчез, я стал рассказывать людям о своем опыте: о том, что у меня был рак и я избавился от него. Я очень гордился этим фактом».
«Вы начали общаться, когда решили, что победили рак, но не во время борьбы с ним, когда больше всего нуждались в поддержке. Почему вы отгородились от своей жены?»
«Я никогда не ощущал ее поддержки… и все же… я знаю, что она поддерживала меня… но я не впускал ее в свою жизнь. Вокруг меня образовалась стена, и
