Вспышка. Как обезвредить инфекцию до появления осложнений - Светлана Евгеньевна Орыщак
Производство вакцин против гриппа – сложный, постоянно совершенствующийся процесс. Ученые-вирусологи отбирают штаммы-кандидаты конкретного вируса, адаптируют выбранный штамм для производства вакцины, проводят клинические испытания, проверяя безопасность и эффективность разработанного препарата. Работа идет непрерывно. Кроме сезонных вакцин, в настоящее время существует несколько прививок против «пандемических» свиного и птичьего гриппа. Имеются безопасные вакцины для всех, включая самые уязвимые категории: беременные, дети, пожилые люди.
В завершение хочется сказать, что пока, к сожалению, мы не можем похвастаться полным контролем над гриппом. Но ежегодно медицина дает людям все больше возможностей предотвращать смерти от этой инфекции. Благодаря вакцинации! Если бы Катя была привита от гриппа (а она не была вакцинирована – просто не считала это важным), то конец истории был бы совсем другим. Ежегодно нам говорят о важности специфической профилактики. Давайте подумаем, стоит ли пренебрегать дополнительной защитой, которая может спасти жизнь?
Глава 10. «Ах, какая женщина!»: клещевой энцефалит
На дежурствах все воспринимается острее. Нужно учитывать режим: если ты врач лечебно-диагностического отделения и у тебя сегодня смена, это значит, что с утра ты отработаешь со своими пациентами, затем выйдешь в приемник на ночное дежурство, а следующим утром вернешься на свое основное рабочее место. В сумме – около полутора суток. Совершенно верно, доктора сами соглашаются на такую канитель.
Бывают смены тихие, когда можно и писаниной позаниматься, хвосты бумажные подтянуть, и чаек попить, и подремать. Бывают дежурства размеренно тяжелые: пациенты поступают по одному в час, есть время разобраться со случаем, перевести дух, съесть конфетку и запить ее кофейком. А есть дежурства под названием «Что это было? И как сделать, чтобы это не повторилось?». Больные появляются отовсюду: скорые одна за одной противно скрипят колесами, кашляющие, чихающие, страдающие диареей люди сами стучатся в двери приемника, другие стационары, словно сговорившись, дружно переводят пациентов. И обязательно именно в подобные моменты случаются какие-то форс-мажоры в отделениях. И врач, как в одном анекдоте, бегает между этим всем, не зная, как ему, умному и красивому, разорваться. И, само собой, тогда же происходит все самое интересное.
После столь насыщенного дежурства от доктора остается только его жалкая потрепанная телесная оболочка, а душа ежесекундно просится домой, в родную кроватку. Но организм идет на компромисс, переключает тебя в режим автопилота «могу копать, могу не копать» и, конечно же, «копает» до конца рабочего дня. Поэтому, если врач вам вдруг не так широко улыбнулся, как хотелось бы, предположите, что его просто потрепало на очередной смене.
…Дело было как раз в одну из таких ночей, когда бегаешь как ужаленный по больнице, теряя тапки. В приемнике – столпотворение: работники скорой пытаются к вам затолкнуть незаталкиваемое в другие стационары, пациенты, обратившиеся сами, настойчиво просят принять побыстрее, а в отделениях резко ухудшается состояние стабильных до этого больных. К часу ночи, более-менее разобравшись со всей катавасией, дежурная бригада присела перевести дух. Ровно через пять минут раздается звонок в приемный бокс. Кстати, условный рефлекс на мелодию этого звонка вырабатывается быстро – глаза автоматически закатываются внутрь черепа.
Итак, во втором часу ночи в больницу пожаловала красивая женщина. У нее было сильно красивое все: волосы оттенка «платиновый блондин», большие голубые глаза с веером искусно наращенных ресниц. Губы тоже очень красивые, особенно верхняя. Безукоризненный вечерний макияж. Золотистый загар, шикарное декольте. Феерический маникюр, сногсшибательный педикюр. Ни одного слабого места в образе!
– Здравствуйте. Что у вас случилось? – машинально спрашивает взъерошенная докторица, растерянно оглядывая то ли женщину, а то ли видение.
– Ой, доктор! Вы же доктор, да? Я сейчас все расскажу! Знаете, я вот только что с маникюра. Ну, то есть я еще домой, конечно, заехала, переоделась во что попроще. Мы с моей Наденькой (это мой мастер) давно уже дружим, всегда болтаем о том о сем, пока ноготочки пилим. Вот я ей сегодня рассказала, как недельку назад в забеге нашего фитнес-клуба участвовала. Повезли нас, значит, в лес, там есть трасса три километра. По ней мы и бегали. Ой, вы знаете, я так неудачно для леса оделась! Шортики, топик, еще специальная такая штуковина к поясу приделывается – туда телефон можно положить, бутылочку с водой. Вот бегу я такая бегу, а бутылочка с водичкой прямо по ножке скатилась и упала в траву. Я останавливаюсь, поднимаю – смотрю, а у меня по ноге букашка какая-то бежит. Я так насекомых боюсь, ужас просто! Ну, я тут же смахнула ее и дальше побежала. Осадочек-то остался мерзкий, фу! До сих пор чувствую, как по мне ее лапки бегают. Вот я это все Наде-то своей рассказала, а она меня давай ругать. Говорит, что я дурочка, что это по мне клещ ползал. А у нас же все клещи энцефалитные! Наденька меня сразу к вам отправила, чтобы посмотрели, есть у меня энцефалит или нет.
Врач, подобрав челюсть, смогла лишь уточнить:
– А вас что-то беспокоит? Повышение температуры, сыпь, головная боль, например?
– Нет-нет, все хорошо! Но Надя моя говорит, что плохо не сразу становится. Вот я заранее и пришла. Ой, уже так поздно! Я вас разбудила, да? Извините меня, пожалуйста, я-то птичка поздняя. Хотите бананов? – И протягивает ошалевшему инфекционисту три банана, волшебным образом материализовавшихся в крошечной сумочке.
Наверное, доктора растрогала бесхитростность ночной гостьи.
