Паническая атака. Избавиться раз и навсегда! - Андрей Владимирович Курпатов
Однажды среди ночи Таня проснулась вся в поту, сердце стучало неистово и при этом с перебоями, голова горела, ноги не слушались, началось удушье. После этой ночи спать одна она уже больше не могла.
О том, чтобы вернуться домой, учитывая хронический конфликт с отцом, не было и речи, а потому она уговорила маму переехать к ней. Когда Танина мама увидела, в каком состоянии находится её единственная дочь, она не на шутку обеспокоилась.
Теперь Таня не только спала исключительно в мамином присутствии, но и любые передвижения по городу происходили только в её сопровождении.
Таня чувствовала, что оказалась в замкнутом круге. Поделившись своей бедой с однокурсницей, она услышала то, что до этого просто не приходило ей в голову: «Таня, – сказала ей подруга, – вот ты всё ходишь по этим медицинским центрам. А вот что там за врачи, ты знаешь?! Они же настоящих больных не видят, потому что у настоящих больных денег нет, чтобы им заплатить. Они всю квалификацию потеряли, даже если она у них и была когда-то! Видят, что ты болеешь, а помогать тебе не могут или не хотят. Сходи в нормальную районную поликлинику, участковый уж точно профессионал».
И Таня пошла. Визит к участковому и вправду стал для неё «моментом истины». Всё началось с регистратуры, где она никак не могла получить номерок (то карты у неё не было, то запись к врачу закончилась). Далее ей пришлось два часа дожидаться приёма в очереди, где были сплошь пожилые женщины, одна из которых все эти два часа ворчала, глядя на Таню: «Вот молодые, до чего докатились! Всё по врачам шляются, вместо того чтобы работать…»
Короче говоря, когда подошла Танина очередь зайти в кабинет, она была уже ни жива ни мертва.
Участковый – недовольная понурая дама лет за пятьдесят, демонстрируя весь свой скепсис, минуту слушала Танины жалобы на состояние здоровья, ещё минуту потратила на просмотр результатов её обследования, а потом спросила:
– И что вы от меня хотите?! У вас вегетососудистая дистония. Что ещё?!
– В каком смысле? – удивилась Таня. – Я хочу вылечиться!
– А вы знаете, что ваша болезнь вообще не лечится? – сообщила доктор. – Вам нужно к ней привыкнуть, и всё!
Тут Тане снова стало дурно, и она прямо здесь, в кабинете, чуть не потеряла сознание. «Как так можно?! Неужели она не понимает, что мне плохо! Кто ей дал право так со мной разговаривать! Я же больна!» – и только бурлившая внутри злоба позволила Тане удержаться на ногах.
В шоке она вышла из кабинета участкового терапевта и поклялась себе, что лучше умрёт, чем ещё раз пойдет к врачу.
Но соблюсти эту клятву было достаточно трудно. Если у тебя какая-то болезнь, если эпизодами тебе становится так плохо, что кажется, что ты вот-вот умрешь, к врачам, какими бы они ни были, идти придётся, хотя бы и за временным облегчением.
Поэтому в течение года Тане пришлось повидать ещё, мягко говоря, не одного врача, но к этому времени она уже не рассчитывала на излечение. Она пыталась свыкнуться со своим состоянием, а врачей посещала, как музеи – без заинтересованности, а так, в каком-то смысле по культурной необходимости, для проформы…
Есть люди, которые полагают, что всё, что делается с разумным видом, разумно.
Георг Кристоф Лихтенберг
Таня зафиксировалась на своём артериальном давлении, которое эпизодами поднималось до 140/95 мм ртутного столба, что очень её пугало. Ей казалось, что это может привести к разрыву какого-нибудь сосуда (например, в мозгу или сердце), кровотечению и смерти.
Тревога проходила у неё только после измерения артериального давления, поэтому она уже не расставалась с тонометром, а позже и вовсе купила смарт-часы, которые в любой момент могли показать ей, что у неё с давлением.
Один из врачей как-то насоветовал Тане феназепам, который она и стала принимать с завидной регулярностью. И хотя этот препарат вызывал у молодой женщины слабость и «одутловатость в голове», в целом она чувствовала себя с ним лучше.
Всякий выход за пределы квартиры начинался с приёма половинки феназепама, но поскольку Таня перевелась на заочный, то и необходимость выходить из квартиры каждый день у неё отпала. Мама полностью обжилась в Таниной квартире и решала все бытовые вопросы. Так прошел год фактически полного заточения… Пока кто-то не посоветовал Тане прийти на приём к вашему покорному слуге – так, просто «посмотреть на интересного человека».
Хороший конец
Итак, Таня оказалась у меня на приёме. Через несколько минут нашего разговора она выказала удивление: «Как так? Не может быть, доктор хорошо понимает её проблему!»
Ещё бы, ведь только теперь Таня оказалась у того специалиста, который и должен был заниматься ею с самого начала – у врача-психотерапевта.
И когда она стала относиться ко мне как к врачу, а не просто «интересному человеку», мы принялись за терапию. Впрочем, до психотерапии как таковой было ещё очень далеко. Сначала я доделывал то, что не доделали другие врачи, занимавшиеся её обследованием и лечением.
Прежде всего, я рассказал ей о том, о чём сейчас рассказываю своему уважаемому читателю: что вегетососудистая дистония не является сердечным заболеванием, что все симптомы, которые беспокоили Таню на протяжении этих полутора лет (сердцебиения, колебания артериального давления, чувство нехватки воздуха, боли в области сердца, слабость – общая и в ногах – и т. п.), на самом деле лишь симптомы стресса, телесный компонент её эмоций и не более того.
Длительный стресс, который мучил Таню, действительно привёл к сбоям в работе вегетативной нервной системы молодой женщины, но ничего страшного и непоправимого! Работу вегетатики можно наладить, хотя это, как правило, занимает чуть больше времени, чем выведение её из строя.
Далее мы подвергли анализу всё, что происходило с Таней во время ее «болезни».
• Во-первых, мы приняли за аксиому, что, несмотря на все её страхи, случавшиеся с ней приступы никогда не приводили ни к инфаркту, ни к инсульту.
• Во-вторых, данные её анализов и различных инструментальных исследований не выявили у неё никакой сердечной патологии.
Многочисленные исследования и анализы, на которые способна современная медицина, не могут не найти «вариантов нормы» и у самого здорового человека. Как говорится, нет здоровых, есть недообследованные!
Точность аппаратуры – ядерно-магнитных резонансов, ультразвуков и пункций, томографий и биопсий, мониторингов и разных кардио- и энцефалографов, а также допплеров и холтеров – выдающаяся!
И потому какие-то особенности
