Юрий Андреев - Вода – наместник Бога на Земле
Скажу лишь, что над одной только библиографией, над фактической базой этого труда я работал более 12 лет. Пришлось изучить содержимое не только наших отечественных спецхранов, но и книгохранилища Гельсингфорского университета, Пражский архив, собрания Белградского народного дома, где оседали книги писателей «другой» стороны. И естественно, общая картина выглядела несравнимо более сложно и динамично, чем это было представлено в учебниках той поры, где весь акцент был поставлен на творчестве всего трех-четырех-пяти заметных советских писателей.
Сама возможность публикации этой работы, собственно говоря, подрывала смысл всех предыдущих – десятилетиями монопольных трудов некоторых из влиятельных бонз тогдашнего литературоведческого мира. Они составили обращение в Василеостровский райком КПСС с требованием изъять монографию из издательства Академии наук и отдать ее на обсуждение... тем самым лицам, с которыми и велась в книге научная полемика по существу. И Василеостровский райком, прислушавшись к мнению «авторитетных товарищей», изъял книгу из типографии и отдал на «рецензирование» ее научным противникам!.. К счастью для меня, Отдел науки ленинградского горкома КПСС в те времена возглавлял доктор географических наук Ю. А. Лавриков. Узнав от своего инструктора о подобном решении райкома, он возмутился донельзя и наложил резолюцию на решении Василеостровского райкома, смысл которой заключался в тезисе: полемизируйте сколько хотите, но после того, как данный печатный труд увидит свет.
И книга вернулась в типографию, была напечатана, и судьба ее была счастливой и конструктивной. На основании материалов, представленных в ней, Комитет по делам печати при Совете министров СССР предложил разным издательствам страны издать произведения 34 видных русских прозаиков и поэтов, которые не публиковались у нас с начала 20-х годов. И все они увидели свет! (Правда, свои «научные» страсти мои оппоненты попытались реализовать во время докторской защиты, но это уже совсем другая история).
Так вот хотелось бы привлечь общественное внимание к этакой припевке: «Если Ваня женится, куда же Маня денется?» То есть, если прежде всего на практике докажет свою правоту та школа, против которой доблестно бьются кругляковцы, то чего же будут стоить их труды и концепции? И чего же будет в общественном мнении стоить та техницированная, донельзя загадившая планету цивилизация, активными «строителями» которой они являются?
А так что же, г-н Э. Кругляков, приезжайте с ассистентами ко мне как действительный член одной академии к действительному члену другой академии, измерьте всеми доступными Вам способами электронагревательную установку в моем доме, которая выдает энергии больше, чем получает. Заодно, будьте любезны, посетите и мой колодец, и другие колодцы в округе, которые вырыли там, где я обнаружил воду совершенно «антинаучным» способом: путем отклонения рамочки над сокрытыми под землей водными источниками. Тоже ведь знахарство и шарлатанство. Вот только что делать с колодцами: существуют полноводные даже в засуху, и все тут?
Да, дорогие читатели: за водицей-то и вокруг нее, как и повсюду за личными страстями, прячутся схватки противоположных интересов, разворачиваются кровавые коллизии! Но прогресс-то, прогресс очевиден: на костры разных там Джордано Бруно и Жанн Д'Арк уже не бросают и в «шарашки» разных там Николаев Вавиловых и Сергеев Королевых уже не упрятывают. Чуть ли не райские времена!
И в завершение: с чего начал этот параграф, тем и завершу его – еще одним штрихом об установке Мустафаева. Сам Рафаэль Измайлович заметил, что рабочие в его мастерской, монтируя эти устройства, работающие на правораскрученных торсионных полях, избавляются от ряда болезней, в том числе специфически мужских. Я же, пользуясь все той же пресловутой рамочкой, зафиксировал, что от его установки при включении распространяется примерно четырехметровая волна здоровья. «Всего-то навсего!»
Впрочем, «вода, которая лечит», – это тема второй и третьей частей данной книги. Пока же продолжим разговор о том, чему вода учит.
Нравственно-философские размышления в связи с еще одним космогоническим поворотом темы
(Быстрочитающие могут этот параграф опустить)
В Египте мне доводилось не только отдыхать, но в свое время и работать, поэтому с феноменами этой удивительной страны я знаком, вероятно, больше, чем обычные туристы. Чего стоит хотя бы «путешествие» по наклонному 110-метровому лазу высотой всего в 1 метр к самому сердцу пирамиды Хеопса? А забудется ли знакомство с бытом феллахов в долине Нила, где «дом» – это всего-навсего огороженная плетнем глинобитная площадка без крыши (а к чему она? Дождей-то там практически не бывает), в которой проживает своего рода оптимальная по размерам сельскохозяйственная артель, состоящая из мужа и четырех его жен? А «Город мертвых» – тысячи величественных саркофагов и мавзолеев на кладбище за Каиром, в которые на ночлег уже веками устраиваются сонмы бездомных? А шоссе, по которому машина с отключенными тормозами катится не вниз, а на гору?.. Словом, всего не пересказать. И вот – на фоне всей этой бесценной мозаики – не уходит из памяти ночной поход по Луксору и эпизод, когда мальчик-экскурсовод лет десяти от роду подвел меня к едва заметному во мраке продавцу прохладительными напитками.
– Пей, товарищ! Я тебя угощаю, товарищ! (И это в стране, где бакшиш, то есть попрошайничество, – стихийное бедствие).
– Да как же ты так хорошо научился говорить по-русски?
– Надо только слушать ваших туристов и повторять их слова, мать твою так, товарищ!..
А тем временем безмолвный продавец, очевидно, негр-нубиец, так как кроме белков глаз ничего не выдавало его присутствия во тьме, протянул мне глубокий и узкий бокал с каким-то напитком и нечто гортанно скомандовал.
– Отпей, – перевел провожатый.
Пригубил: нечто сладковатое, маловыразительное.
Торговец требовательно протянул ко мне руку.
– Теперь смотри, товарищ!
Выходец из тьмы, высокорослый и худощавый, поднял стакан с напитком на прямую руку высоко над головой и наклонил его так, что струя стала спадать вниз, точнехонько в другой стакан – узкий! —
жкоторый он держал левой рукой чуть ли не на уровне колена.
– Ну, фокус! – восхитился я. Нубиец недвижно в упор глядел на меня, а жидкость идеально вся до капли перелилась сверху вниз из стакана в стакан мало не с двухметровой разницы уровней.
Продавец опять что-то кратко произнес.
– Еще раз попробуй, товарищ!
Отпил: ну и чудо! Совершенно иной яркий вкус и бурление в напитке некоей внутренней энергии.
– Отдай ему.
Торговец, все так же недвижимо глядя перед собой, снова с высоты перелил жидкость из бокала в бокал и опять в кромешном мраке не промахнулся ни на миллиметр!
Снова краткая команда, лишь зубы на миг ослепительно блеснули.
Перевод: пей все!
Вот тут-то и произошло то, ради чего я и затеял весь этот рассказ: я испил Напиток Богов! Ни восхитительного вкуса жидкости, ни клокотания неведомой силы в этом сосуде обычным слогом не передать!.. Но навсегда сохранилось воспоминание о чудесной метаморфозе, совершившейся с напитком после двухкратного его переливания, совершенного со снайперской точностью с изрядной высоты. И со всевозможной яркостью запечатлелось в долговременной памяти ощущение то ли фокуса, то ли загадки... (А мальчик тот, чтобы закончить тему, очень далеко в жизни пойдет!.. Проводив меня до гостиницы, он с интересом стал выспрашивать, что я мог бы или хотел подарить перед своим отбытием каждому из его семерых сестер и братьев, перечисляя их по именам. Этот гениальный психолог, разумеется, еще проявит себя в полной мере – и не только в усовершенствовании системы бакшиша!)
Прошли годы, и теперь я могу, хотя и весьма осторожно, истолковать механизм метаморфозы, которая совершилась с жидкостью в непроглядной темноте той тропической ночи: тогда я не заметил естественного для воды завихрения в ее ниспадающем потоке. (Да попросту говоря, я и не был хоть в какой-то степени готов к аналитическому восприятию деталей этого события.) А между тем вихревое вращение потока воды – это отнюдь не деталь! Это ее прямое и непосредственное соответствие глубинным законам мироздания!
Медленно, кропотливо, не торопясь постараемся развязать этот узел. Начнем издали.
В 30-е годы XX века выдающийся румынский естествоиспытатель Генри Коанда предпринял ряд поездок в горное поселение Хунзакут (Пакистан) в долине реки Хунза, чтобы разгадать секрет активности тамошней воды и понять причины небывалого долголетия племени хунзов и истоки целебного воздействия рек этой местности. Я не стану сейчас повествовать о необыкновенных свойствах воды, которые он там открыл (например, в тоненьких «трубочках» в центрах снежинок вода не замерзала, но так же циркулировала, как в организме животных или в стебле растений!), чтобы далеко не уходить от темы водоворотов. Важно отметить, что Коанде пришлось вернуться на родину, так как его избрали президентом Академии наук Румынии, и он поручил продолжить исследования совсем молодому тогда своему помощнику Патрику Фланагану из Коннектикута.
