Анатолий Букреев - ВОСХОЖДЕНИЕ
Лин: Да, точно.
Нил: Постепенно подтягивались остальные, а Клев все сидел там. Мимо прошла Шарлотта, потом Тим. Они направлялись к Южной вершине. Я накричал на Сэнди, чтобы она встала, и тогда она тоже пошла дальше. Не помню, когда начал спуск Клев и где он шел: сзади или впереди нас.
50 Работая над книгой, Букреев был озадачен тем, как мало баллонов осталось на Южной вершине. Лопсанг четко сказал, сколько полных баллонов с кислородом принесли туда шерпы: ровно десять, не считая того, который нес лично Лопсанг. (Перед самой вершиной он отдал этот баллон Сэнди Питтман.) Даже если учесть, что некоторые, если не все, клиенты «Горного безумия» использовали на подъеме баллон, предназначенный для спуска, там еще должно было остаться по меньшей мере еще три полных. Один из них — третий баллон Нила Бейдлмана, которым он не воспользовался, потому что ему свой запасной баллон отдал Букреев. Еще два составляли тот резерв, который был занесен на Южную вершину для Букреева. Куда делся тот кислород, до сих пор не ясно.
Клев: Можно, теперь я? Подходя к Южной вершине со стороны ступени Хиллари, я увидел Джона Кракауэра. Ему было плохо, поэтому я остановился рядом. Помочь ему я никак не мог, у меня для этого ничего не было. Но я решил подождать, пока им не займутся, потому что знал, что один из гидов экспедиции Холла шел спереди, а второй—сзади от него 50. Когда Нил пришел на Южную вершину, он взглянул на меня и сказал: «Что ты тут расселся? Немедленно вниз». Мне кажется, как раз тогда Бейдлман осознал, насколько опасным становилось наше положение. Возможно, что он уже заметил и надвигающуюся непогоду. Тогда я понял, что земля подо мной горит, и стал торопиться изо всех сил. По-моему, я отправился вниз сразу после появления Бейдлмана. Нил, твои слова прибавили мне решимости.
Сэнди: Пора менять пленку, но я хочу сначала прослушать, как все записалось.
Нил:... Во сколько обошлась ему его экипировка: в сотню или сотню тысяч долларов. Какая разница? Подобные вопросы...
Сэнди: Это пленка номер три, разбор восхождения на Эверест. Запись сделана 15-го мая 1996-го года. Мы прервались, когда Нил описывал наш спуск и...
Лин: Только не надо говорить за других.
Сэнди: ...спуск четверых из нас: Нила, Шарлотты, Тима и меня.
Нил: Лин, я не понял. К чему относится твое замечание?
Лин: Сэнди сказала «наш спуск», а я поправила, чтобы она не говорила за меня.
Сэнди: Я уточнила, что речь идет про четверых: Нила, Шарлотту, Тима и меня. А вы с Клевом шли не совсем с нами. Тем не менее, Нил рассказывал о спуске, и мне бы хотелось, чтобы он договорил до конца, Нил, ты продолжишь?
5l Этими гидами были Энди Харрис и Майк Грум— альпинисты из экспедиции Роба Холла . В итоге из всех покоривших вершину клиентов этой экспедиции выжил один Джон Кракауэр. Дуг Хансен и Ясуко Намба скончались на спуске.
Нил: Да, конечно. Я просто задумался об одном обстоятельстве, которое меня очень расстраивает. Ну, ладно. Не помню, на чем я кончил на прошлой пленке. По-моему, я тогда говорил про Южную вершину. Там все мое внимание было приковано к Сэнди. Ей тогда было труднее всех. Перейдя через Южную вершину, я начал спуск по перилам. Тут я увидел Шарлотту, которая, как-то странно улыбаясь, склонилась над Сэнди. В руке у нее был пустой шприц, которым она размахивала, чтобы привлечь мое внимание... Я спустился к ней. Шарлотта сказала, что только что ввела 52 Сэнди дексаметазон, потому что Сэнди стала терять сознание. Где находились тогда остальные участники, сейчас сказать не могу, помню лишь, в каком порядке они начинали свой спуск с Южной вершины, но об этом я уже говорил. Мы стали соображать, как поставить Сэнди на ноги. Потом произошло два события, но не помню, какое из них было первым. Может, кто-нибудь мне подскажет? Первое: я понял, что нам придется постоянно помогать Сэнди. Я встал перед ней и пристегнулся к перилам. Мы находились тогда в том месте, где можно отойти чуть левее и спуститься глиссером. Я взял Сэнди за обвязку и объяснил ей, как мы будем спускаться. Я так делал до этого сто раз, так что никаких проблем не должно было возникнуть. Сначала я подталкивал ее вниз, а сам съезжал по перилам метров на пять, а иногда и на пятнадцать, в зависимости от крутизны склона. Сэнди в это время сидя съезжала по склону. Даже если она теряла контроль, то снег, который она сдвигала ногами, упирался в меня и ее останавливал. Потом можно было начинать все сначала. Второе событие (повторюсь, их порядка я не помню): давление в кислородном баллоне Сэнди сильно упало. Зная, что у Лин был полный баллон, я попросил ее поменяться с Сэнди, чтобы та могла спускаться быстрее. Лин согласилась, и мы заменили баллоны. Опять-таки я не могу вспомнить, когда именно это было: до спуска по перилам или после.
Сэнди: Я не помню.
Тим: Мне кажется, это произошло примерно тогда же, когда Шарлотта сделала Сэнди укол.
Нил: Тогда же?
Тим: Примерно тогда же.
Лин: Да, да Я ведь шла прямо за ними... [неразборчиво].
Позднее Сэнди Питтман объяснила, что это было сделано по ее личной просьбе.
Сэнди: Думаю, что это так, поскольку через пятнадцать минут я ощутила приток сил. У меня словно открылось второе дыхание.
Нил: Мы, или я сам, выставили на новом баллоне Питтман подачу кислорода на уровне трех-трех с половиной литров в минуту. Я хотел, чтобы она как можно быстрее ожила Применив тот же прием, что и перед этим, мы добрались до конца верхней нитки перил. Там, у их основания, был один из самых сложных участков, который полагалось проходить траверсом. Тогда мне пришлось схватить Сэнди за обвязку и пару раз протащить ее справа по снежному склону. Так мы выбрались на плоское место. Дальше перил не было, но поскольку Сэнди уже пришла в сознание и хорошо себя контролировала, то я убавил ей подачу кислорода до минимума. Так его должно было хватить на весь спуск. Слева от меня прошла Лин. На вид с ней все было в порядке. За нее я тогда не волновался. Она осознавала серьезность положения и старалась идти как можно быстрее. Тим и Шарлотта находились выше меня по склону. Они спускались вместе, и за них я тоже не очень переживал. Одной плотной группой мы аккуратно пересекли открытый участок между двумя нитками перил, двигаясь по направлению к юго-восточной вершине. С юго-восточной вершины Клев и Лин решили отделиться от нас. Они хотели дойти до перил, которые начинались метрах в двадцати от юго-восточной вершины, по немного другому пути. Свежевыпавший снег давал возможность вместо довольно опасного траверса по скалам просто съехать по центру склона
Клев: Прости, здесь я тебя перебью. Это говорит Клев. Ты рассказываешь про место чуть ниже юго-восточного гребня?
Нил: Да, чуть ниже юго-восточного гребня.
Клев: Спустившись с юго-восточного гребня, мы с Лин оказались, как я полагаю, у тех самых перил, по которым проходил наш подъем в начале.
Лин: Да.
Клев: Это точно, Лин?
Лин: Да, конечно. Поэтому Нил так и говорит. Вместо того чтобы траверсировать скалы, мы съехали по снегу справа. Он был мягкий, и мы легко остановились.
Клев: Да, правильно.
Нил: На спуске, где-то после первой нитки перил, у меня закончился кислород. Пройдя совсем немного, я стал спотыкаться на каждом шагу. Тогда я попросил шерпа Таши переключить в моем рюкзаке шланг от старого баллона к тому, который я подобрал на седловине. Не знаю, вытащил он пустой баллон или я так и шел дальше с двумя баллонами. Я попросил его выставить самую малую подачу кислорода, пол-литра в минуту. Потом я отправился дальше. На юго-восточной вершине мы собрались вместе, за исключением Клева и Лин, которые ушли перед самым моим приходом. Тим и Шарлотта выглядели неплохо. Помню, как Шарлотта приводила себя в порядок. Она открыла рюкзак, достала то ли налобный фонарь, то ли что-то поесть. Подробностей не помню, но и Тим, и Шарлотта чувствовали себя явно неплохо. Сэнди тоже было гораздо лучше, но шла она медленно.
Клев: Сколько было времени? Хотя бы примерно? Мне очень интересно, когда...
Сэнди: Уже темнело.
Нил: Да, в это время я уже...
Тим: Шесть часов вечера.
Лин: Клев, я помню, что мы оттуда ушли в шесть. Да, в шесть часов мы пошли вниз.
Нил: Я не смотрел на часы. Мне кажется, что в долинах внизу было уже темно, а у нас свет оставался только из-за большой высоты, из-за отблесков солнца на вершинах. Шел снег, но ветер был еще не слишком сильным. Можно было разглядеть... Иногда сквозь снег и туман я видел мерцание огней в нашем базовом лагере. Я знал, что мы близко и что у нас оставалось время в запасе. Меня очень тревожил дальнейший спуск, но я был рад, что мы уже преодолели самый опасный и незащищенный участок ниже Южной вершины. Потом, на следующих перилах, мы спускались точно так же. Я съехал сидя, потом следом за мной и остальные. Все шло хорошо. Помню, что где-то вдалеке в одной связке шли двое. Как потом выяснилось, это были...
