Дуги Бримсон - Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру
Однако, просматривая множество старых программок и документов, имеющих отношение к истории шотландского футбола, исследователи задаются вопросом об определении личности игрока клуба «Куинз Парк»[138] в 1870-х, которого описывали как обладателя «лица подростка с особенными чертами».
Дальнейшие исследования идентифицировали его как Эндрю Уотсона. Сын состоятельного шотландца, он родился в Британской Гвиане[139] в 1857 году. Впоследствии вернулся в Великобританию учиться: сначала в Регби,[140] а затем в университете Глазго, где он и пристрастился к футболу. Уотсон оказался настолько талантлив, что в 1874 году подписал контракт с клубом «Максвелл», прекратившим к настоящему времени свое существование. Таким образом, именно он стал первым чернокожим футболистом Великобритании. Через пять лет его игра привлекла внимание самого престижного в то время клуба в стране «Куинз Парк», в который он перешел в 1879 году. Через три года его команда стала обладателем Кубка Шотландии.[141] Следовательно, Уотсону выпала честь стать первым чернокожим футболистом в составе команды, выигравшей британский Кубок.
Талант этого человека позволил ему трижды выйти на поле в составе сборной Шотландии. Он был капитаном команды, победившей сборную Англии со счетом 6:1. Произошло это в 1881 году на стадионе «Кеннингтон Овал».[142] Уотсон стал не только первым чернокожим, принявшим участие в международном матче в Великобритании, но и первым чернокожим капитаном национальной сборной. И, словно одного этого было недостаточно, в период между 1883 и 1885 годами Уотсон стал первым чернокожим футболистом уже в Англии, выступая за клуб «Лондон Свифте».[143]
Завершив карьеру игрока, этот невероятный человек вернулся в «Куинз Парк», где устроился на должность секретаря, став в дополнение ко всему и первым чернокожим, занявшим пост в администрации британского футбольного клуба. По всем параметрам Уотсон сделал выдающуюся карьеру. Но когда понимаешь, что он был чернокожим иммигрантом, проявившим себя в виде спорта, в который до него играли только белые, и в таком городе, как Глазго, где никогда не привечали чужаков, его жизненный путь представляется просто поразительным.
Жизнь Эндрю Уотсона еще не исследована до конца. Тем не менее сам факт его существования оказал большое влияние на историю чернокожих футболистов в Великобритании. Ведь если ему и приходилось сталкиваться с расизмом, то это не отразилось ни на футбольной, ни на административной карьере Уотсона. Чего, к сожалению, нельзя сказать об игравшем несколько позднее великом Артуре Уортоне.
Он родился в 1865 году на территории современной Ганы, в смешанной семье. Его мать была членом королевской династии этой страны, а отец — наполовину шотландцем, наполовину гренадцем. В 1886 году Артур приехал в Англию, чтобы выучиться на миссионера в Стаффордшире. Однако ему вскоре наскучили академический мир и религиозная жизнь. В итоге он бросает учебу ради начала спортивной карьеры. Занимаясь легкой атлетикой, в июле 1886 года он устанавливает новый мировой рекорд в беге на сто ярдов.[144]
Вскоре фигура Уортона привлекла внимание множества футбольных клубов. В том же году он стал полупрофессиональным игроком «Престон Норт Энд»,[145] а впоследствии, в 1889 году, — уже профессионалом «Ротэрем Юнайтед».
Выступая в качестве вратаря в те времена, когда нападающие могли безнаказанно атаковать голкипера, Уортон выработал несколько уникальных способов защиты, обезопасив себя от травм. Самым знаменитым из них был трюк, когда он хватался за перекладину и подтягивался, одновременно размахивая ногами, чтобы выбить мяч. Помимо этого он мог зафиксировать мяч между ног или атаковать нападающих первым!
В 1894 году Уортон перешел в «Шеффилд Юнайтед» в качестве основного вратаря. К сожалению, этот этап его карьеры нельзя назвать успешным. И не только потому, что возраст брал свое и уже появился молодой перспективный вратарь Билл «Фэтти» Фоулк.[146] Просто к тому времени Артур пристрастился к алкоголю.
Когда Фоулк прочно занял его место в воротах, Уортон покинул «Шеффилд Юнайтед» и стал кочевать из клуба в клуб, пока, наконец, не оставил футбол окончательно в начале XX века. Умер Артур Уортон нищим алкоголиком в 1930 году и пролежал 67 лет в безымянной могиле на кладбище Эдлингтон близ Донкастера, совершенно забытый поклонниками игры, которой он посвятил свою жизнь.
Для многих история этого замечательного футболиста является отражением расизма, проявлявшего себя уже тогда. Однако это не совсем так — Уортон не был жертвой. Более того, во многих отношениях он остается, невзирая на свое происхождение и цвет кожи, истинным героем рабочего класса. В то же время ему действительно пришлось многое вынести. Например, когда он играл в Престоне, его кандидатура рассматривалась на место вратаря сборной Англии, но из-за предрассудков своего времени он так никогда им не стал. И можно легко представить, что чувствовал тогда Артур.
Теперь на могиле Уортона установлено надгробие. Память о нем вернулась к нам благодаря публикации его биографии[147] и многочисленным статьям.
В итоге портрет Уортона занял достойное место на выставке героев спорта в Национальной портретной галерее Лондона.[148]
И все же, хотя цвет его кожи играл большую роль, отнюдь не расизм стал причиной того, что жизнь Уортона закончилась более чем печально. Заявлять обратное — значит преуменьшать его достижения. Жизнь Уортона разрушил демон пьянства. Точно так же, как и тысячи других до и после него. Такая вот история.
Хотя Уотсон и Уортон внесли уникальный вклад в историю чернокожих футболистов Британии, многие люди, в том числе и я, не считают их ключевыми фигурами своего времени. Эта честь принадлежит третьему герою из нашего списка — Уолтеру Таллу, человеку, который стойко выносил все удары судьбы.
Его отец перебрался в Великобританию с Барбадоса в 1876 году. Сын раба, он поселился в Фолкстоуне,[149] женился на местной девушке и завел шестерых детей. Когда Уолтеру было лишь семь лет, умерла его мать, а пару лет спустя не стало и отца. Приемная мать не могла прокормить шестерых, и Уолтера с братом Эдвардом отдали на воспитание в местную методистскую церковь. Затем оба они очутились в сиротском приюте в Бетнал Грин в восточном Лондоне. И все же столь тяжелая судьба не помешала им стать замечательными молодыми людьми. Эдвард был усыновлен одной шотландской семьей и впоследствии стал преуспевающим дантистом, а Уолтер стал играть за «Клэптон».[150] Он завоевал медали в Любительском Кубке ФА,[151] Любительском Кубке Лондона и в Главном Кубке столицы.
Талл продемонстрировал очень хороший уровень игры, и в 1909 году газета «Футбол Стар» назвала его «открытием сезона», а «Дэйли Кроникл» представила в качестве игрока, «класс которого намного выше, чем у большинства коллег».
Позже, в том же году, Уолтер подписал профессиональный контракт с клубом «Тоттенхэм Хотспур», и уже тогда, в игре с «Бристоль Сити», впервые подвергся расистским оскорблениям. Реакция была невероятной. Оба клуба пришли в неописуемую ярость из-за этого инцидента, а прессу было попросту не унять. Один репортер написал следующее: «Позвольте мне сказать этим бристольским хулиганам, что разум и метод Талла настолько чисты, что он может стать примером для любого белого футболиста: любителя или профессионала. Если судить по его возможностям, оставив в стороне достижения, то Талл был лучшим из форвардов».
Однако сам игрок крайне болезненно воспринял это происшествие. Он сыграл всего несколько матчей за «Тоттенхэм» ив 1911 году был продан в «Нортгемптон Таун»[152] за сумму, которая в то время была названа «крупной платой за трансфер». В новой команде Талл ожил. Он стал звездой первой величины, сыграв за «Нортгемптон» 110 матчей в качестве крайнего полузащитника, но в 1914 году, как раз накануне перехода в мощный «Глазго Рейнджере», началась война. Как и многие из его поколения, Уолтер Талл был призван в армию и воевал в составе Семнадцатого (Первого футбольного) батальона Мидлэссекского полка — подразделения, почти целиком состоявшего из профессиональных футболистов!
В то же время у них не было никаких привилегий, и, несмотря на свои футбольные таланты, они вскоре оказались на передовой, где Талл проявил лидерские качества. Вскоре его произвели в сержанты. На исходе 1916 года, вынеся все ужасы первой битвы на реке Сомме,[153] Талл отправился домой инвалидом, заработав «траншейную стопу».[154]
Однако личная храбрость сержанта произвела настолько сильное впечатление на командиров, что ему было выдано направление на офицерские курсы. Полностью поправившись, он был переведен в кадетское училище в Гэйлисе, Шотландия.
