Михаил Лившиц - Большая шляпа средних размеров
— Вы же бываете периодически в Гамбурге, — обратился он как-то к М ихаилу, — так вот, там каждые полгода проводится детский теннисный фестиваль «Молодые звезды Германии». Это настоящий детский праздник — помимо тенниса, устраиваются различные комические конкурсы, концерты и т. д. Вступительный взнос для участия сравнительно небольшой, вам наверняка по силам. До ближайшего фестиваля осталось меньше месяца, может, заявимся?
— Обязательно! Отлично! Я как раз завтра собирался в Гамбург, давайте координаты! — обрадованно согласился Михаил.
Вечером, когда все были в сборе, Михаил торжественно объявил:
— Кирюша, сыночка, — Михаил не любил слово «внук», равно как и слово «дедушка», и, искренне считая Кирилла своим младшим сыном, так и называл его, — у нас скоро праздник: мы все едем на теннисный фестиваль в Гамбург! Предлагаю пригласить и твоих родителей с Анюткой! Как идея?!
— Ура! — захлопал в ладошки Кирилл. — Звони быстрей нашим!
— Сейчас, так они и сорвутся посреди учебного года! У Анютки ведь школа, и музыкальная в том числе! — по привычке возразила бабушка, хотя она тоже не могла скрыть радости: пусть не все, но, может быть, Олегу удастся вырваться!
Но Михаил уже не слушал ее, набирая знакомые цифры на телефоне.
Глава 10
Москва, 2001
Разговор с отцом откровенно обрадовал Олега. Хотя они и переговаривались с Кириллом почти каждый день, но оба они (с женой) страшно скучали по мальчику. К сожалению, поездка жены в это время была невозможна — о том, чтобы сорвать Анюту с учебы, не могло быть и речи. К тому же у Олега накопились вопросы и проблемы по немецкому представительству фирмы, и в этом плане командировка в Гамбург напрашивалась сама собой. Прежде всего надлежало выполнить просьбу-поручение отца — позвонить в «Шехерезаду» и пригласить Тиграныча. Олег набрал номер:
— Уважаемый Самвел Тигранович, Гуревич беспокоит, который младший!
— Олежек, дорогой, рад тебя слышать, как там, в «Неметчине», дорогой моему сердцу твой папаня?
— Спасибо, все в порядке, он несколько раз звонил сам, но не может вас застать. Я, собственно, выполняю его просьбу, записывайте, — и после некоторой паузы, — во-первых, он вас по-прежнему любит и скучает!
Тиграныч рассмеялся:
— Нет, это я его люблю и скучаю! Продолжаю записывать, во-вторых…
— Во-вторых, он приглашает вас на теннисный фестиваль в Гамбург — в конце этого месяца, может, вы возьмете на турнир кого-нибудь из своих девочек — проезд и гостиница за счет фирмы!
Тиграныч опять захохотал:
— Вот уж действительно, фирма веников не вяжет! Одежек, дорогой, спасибо, конечно, я знаю про этот фестиваль. Это — сугубо любительский турнир, моим девочкам там делать нечего. Но повидаться с Михаилом Орестовичем очень хочется! Спасибо, я посмотрю свое расписание и обязательно созвонюсь с Мишаней!
— И еще одно, Самвел Тигранович! Мы хотели показать вам Кирилла — он уже больше полугола интенсивно тренируется, заодно посоветоваться насчет спонсоров.
— Понял, дорогой, понял, я обязательно перезвоню тебе, обнимаю!
Олег положил трубку и нажал кнопку спикерфона:
— Светочка, попроси ко мне нашего главбуха!
Вошла Людмила Николаевна:
— Я вас приветствую, товарищ начальник, какие будут указания?
Олег улыбнулся:
— Садись и не валяй дурака! Я еду в конце месяца в Гамбург, какие проблемы у нас с филиалом?
— Какие у нас могут быть проблемы с Михаилом Орестовичем, — главбух знала отца и относилась к нему с глубоким уважением, — проблемы у нас только с вами!
— Тогда так. Во-первых, созвонись с нашим генеральным поставщиком в Гамбурге, я имею в виду господина Алекса Вольфа, подготовь ему официальное приглашение на открытие теннисного фестиваля в Гамбурге. Во-вторых, подготовь мне — это Вольфу посылать не надо — типовые образцы спонсорских контрактов.
Людмила всплеснула руками:
— Опять спонсорские дела! Мало вас в гольф-клубе поучили?! Хотите, чтобы у нас еще и фуру с чаем увели?!
— Не боись, это — другие дела! Я хочу выступить совсем в другом качестве — чтобы не мы, а нас спонсировали!
— Так, еще один проект «озеленения луны», — так главбух называла многочисленные и зачастую действительно бредовые идеи Олега. Но в глубине души она уважала его именно за это — за умение нестандартно мыслить и предлагать совершенно неожиданные проекты и решения, ибо оперативное руководство текущей деятельностью фирмы можно было перепоручить любому из замов, а вот определять стратегические пути развития — это и есть прерогатива настоящего руководителя и лидера. — Между прочим, спонсорские контракты должны готовить наши юристы, — добавила главбух.
— Вот ты им и скомандуй, — и Олег взялся за телефонную трубку, давая тем самым понять, что разговор окончен. Упоминание о юристах мгновенно вызвало у него приятную ассоциацию, он набрал Катькин мобильник: — Сегодня до какого часа будешь клепать трудовую копейку? — привычно спросил Олег и, не дожидаясь ответа, добавил: — Звони сеструхе, что ты приедешь попозже, поняла, многодетная?
— Не может быть и речи, я вчера такой суп сварила с фрикадельками и мясо замариновала, так что если сегодня кто и задержится, так это не я!
— Другое дело! Что прикупить к маринованному мясу?
— У меня все есть, отдашь деньгами, жду! Кстати, и сюрпризик для тебя найдется!
— А вот этого не надо!
Настроение у Олега, которое поднялось после разговора с главбухом, еше более улучшилось; он отпустил домой водителя, взглянул на часы и начал собираться. Его отношения с Катькой не укладывались в общепризнанные схемы. Олег любил жену и не скрывал этого. Более того, еще в самом начале их романа Катька сказала, что она никогда не посмеет посягнуть на его семью, но и сдержать свою привязанность к Олегу было выше ее сил. Оба дорожили хрупким равновесием, установившимся в их отношениях, и старались не задумываться о будущем. Последнее время они встречались вообще редко — Катька была плотно занята на работе, в связи с отъездом Кирилла прекратились и ее тренировочные занятия. Это особенно тяготило Олега, ибо он понимал, что помимо всего прочего Катька лишилась и денег. Поэтому он как бы невзначай старался помочь ей в «приобретении необходимых бытовых ценностей» — такую формулировку придумал Олег, когда однажды привез Катьке большой современный телевизор. Та сначала пыталась отдать деньги, а потом — когда Олег, естественно, отказался — как бы про себя вымолвила:
— Действительно, что это я? Ведь с содержанок денег не берут.
Олег взорвался:
— Дура! Нет, просто дура! Вот уж правильно говорят, нельзя к бабам хорошо относиться! Да, прав был великий поэт — чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше нас она!
Он продолжал еще что-то орать, пока не заметил, что Катька плачет. Его захлестнула волна нежности, он обнял ее и, пытаясь успокоить, вдруг неожиданно для самого себя изрек:
— Я, пожалуй, перейду в ислам!
— Откуда и куда ты перейдешь, Фома неверующий, нехристь ты моя любимая! — рассмеялась Катька.
— А вот здесь ты глубоко ошибаешься! Я — крещеный!
Катька вылупила глаза.
— Да, да, крещеный, только отец этого не знает или делает вид, что не знает. Как-то раз, когда папа был где-то в командировке, мама с бабушкой меня окрестили. Но из уважения к отцу этот вопрос у нас никогда — даже в шутку — не поднимался, — продолжал Олег.
— Интересно, а как ты сам себя ощущаешь?
— А очень просто! Я — не смейся — ощущаю себя интеллигентным, образованным человеком, живущим в пространстве неких моральных критериев, обусловленных моим воспитанием, мироощущением, не знаю чем! Возможно, если я попытаюсь их сформулировать, они частично совпадут с библейскими заповедями, но я никогда этим не заморачивался!
На Катькином лице отразилось неподдельное изумление, и она легко «заглотнула» крючок:
— Ну а в ислам ты чего тогда собрался?
— Эта мудрая религия разрешает многоженство! — напыщенно произнес Олег.
Катька расхохоталась:
— К сожалению, со мной этот номер не пройдет — во-первых, мне не идут шаровары, во-вторых, мне никогда не освоить танец живота, а в-третьих, я истинно верующая и никуда переходить не собираюсь!..
Все это промелькнуло в памяти Олега, когда они поднимались в знакомую квартирку. Катька моментально метнулась на кухню, Олег вел «серьезную» беседу с ее дочкой, одновременно почесывая вертевшуюся у его ног собаку.
— Так что ты говорила насчет сюрпризика? — прокричал он на кухню.
— Ты сидишь или стоишь? — послышалось из кухни. — На всякий случай сядь!
Олег прошел на кухню, обнял Катьку:
— Побаиваюсь я твоих сюрпризов!
