Андрей Старостин - Флагман футбола
Футбольную жизнь можно уподобить морской погоде. То штормовые ветры и бурные волны, то морская гладь и тишина. Начало шестидесятых годов в истории футбола обозначилось наступлением бархатного сезона. Сборная команда, пользуясь всеобщей поддержкой, укрепляла фундамент, возводила стены, строила свой дом, укрепляя узлы сопряжения – устанавливала контакты с прессой, с тренерским корпусом клубных команд, использовала создавшийся благоприятный микроклимат, расширила общение с работниками творческих цехов. Одним словом, советский футбол переживал период действительного благоденствия.
При таком благоприятном ветре мы отправились в Турцию на последний решающий матч, который и выиграли, как я сказал выше, не без труда.
И вот я в первый раз лечу со сборной командой через Атлантический океан в Южную Америку. Предстоят товарищеские встречи в Аргентине, Чили и Уругвае. События многолетней давности не потускнели в памяти до сих пор.
Отчетливо вижу себя угнездившимся у иллюминатора, настроившись на испытание четырнадцатичасовым сидением в тесном кресле. Стюардесса ловко показывала, как обращаться со спасательным костюмом, если паче чаяния пассажирам придется вылезать в океанские волны из самолета, который на плаву больше сорока минут держаться не может. Затем лекторша достала баночку с коричневым порошком и, показав, как им пользоваться, внушительно добавила: «Обязательно посыпать вокруг себя, чтобы не напали акулы».
Признаться, инструктаж о действиях при использовании спасательного костюма жизнерадостности поубавил, но профессиональной привычки размышлять о предстоящих спортивных трудностях не лишил. Мысли еще «до акул» не давали покоя, одолевали, как назойливые комары. Дело в том, что через два дня мы должны были играть со сборной Аргентины на стадионе «Ривер-Плейт», вмещающем 102 тысячи зрителей. Интерес к матчу был настолько велик, что еще в Стамбуле мы знали об аншлаге.
Я смотрел через иллюминатор на раскаленную докрасна тыловую часть гигантского мотора, не поддающегося плавке при столь длительной сверхнагрузке, и мне думалось: вот бы человеческий механизм был бы сделан из такого материала. Я поделился своей фантастической мыслью с сидевшим рядом массажистом Анатолием Морозовым.
– Нравственный дух должной закалки сильнее металла, – без улыбки ответил он мне.
Качалина и Гуляева терзали те же тревоги – восстановятся ребята к игре физически или дорожная усталость скажется на их спортивной форме. Мы летели между двумя океанами – воздушным со звездами и Атлантическим с акулами, а мысли были самые земные, «лицом в грязь» или выдюжат, то есть все о том же, сможем ли мы предъявить наш основной козырь, изнурительный для противника темп игры, или нужный запас энергии истаял в перелетах.
Наконец наша делегация после длительного полета с облегчением ощутила себя на прогретом солнцем асфальте аргентинского аэропорта в Буэнос-Айресе.
Сразу бросилось в глаза необычное количество встречающих фоторепортеров и представителей прессы, свидетельствующее об огромной популярности футбола в стране. Все дни пребывания в аргентинской столице члены сборной были в фокусе внимания ее жителей. Из статей в газетах и журналах, посвященных приезду сборной СССР в Буэнос-Айрес, стало ясно, что нас здесь ждали так же, как мы в свое время к себе басков, с той лишь разницей, что ни один из авторов этих статей не сомневался в победе хозяев поля, сборной Аргентины.
Прогнозы аргументировались непревзойденным техническим мастерством футболистов Южной Америки, и аргентинских в частности. Лишним доводом в пользу такого мнения обозреватели считали тот факт, что еще ни одна из сборных европейских стран на «Ривер-Плейте» успеха не имела. А нашей команде вообще трудно на него рассчитывать, поскольку, мол, в ней нет ярких индивидуальностей и придерживается она механических действий в осуществлении своих схем игры.
В прессе был также объявлен конкурс на более точный прогноз результата матча, в котором приняли участие ведущие игроки-соперники – Сан-Филиппо, Раттин, Видал и другие, – нужно было угадать результат матча.
Лучшего психологического допинга, чем эти высказывания, я не знаю. «А, мы механические футболисты, тогда держитесь!» В расчете на такую реакцию спортсменов мы с Гавриилом Дмитриевичем и познакомили ребят с «мнением» обозревателей. Ведь счет менее чем в три гола перевеса в пользу хозяев никем не назывался.
По выражению лиц ребят я видел, что зерна падают на благодатную почву, слова доходят до сердца, задевают их самолюбие. И я не ошибся: 18 ноября 1961 года в столице Аргентины на стадионе «Ривер-Плейт» сборная команда СССР сыграла свой лучший матч из всех когда-либо виденных мною до этого в ее исполнении. В нем было все, что составляет красоту футбола: высокое мастерство, накал страстей, бескомпромиссная борьба, упоение боем, неумолчно голосящие на трибунах зрители, не скрывающие своего пристрастия к «своим». Кульминационные моменты возникали то у одних, то у других ворот.
Сто тысяч зрителей замерли, когда вдруг Сан-Филиппо вышел один на один с Яшиным, удар казался неотразимым: мяч со страшной силой летел в «девятку» под правую руку вратаря. Могучее «А-ах» исторгнули трибуны, а Яшин в непостижимом прыжке парировал мяч.
Волны атак накатывались то на одни, то на другие ворота. По мере развития действия на поле с трибун все громче и громче нарастал гул одобрения в адрес гостей. Взрывы аплодисментов вызывал Миша Месхи, фирменными финтами ставивший в комическое положение своего опекуна. Публика от души веселилась, глядя, как вконец растерявшийся защитник аргентинцев Симеоне кидается из стороны в сторону, ища мяч и подопечного. Только он бросится к Месхи, а того уже и след простыл: его выверенную подачу в центр штрафной площадки принял Виктор Понедельник и ударом с лета заканчивает этот редкий по красоте импровизации футбольный диалог. А несколько минут спустя Слава Метревели показывает, чего стоит скоростное техническое мастерство. Словно на коньках по льду мчится Метревели с мячом мимо Видала, обутого в валенки, и с артистической уверенностью подает футбольную «реплику» тому же Понедельнику. Последний ставит точку в акробатическом прыжке, находясь спиной к воротам Ромы, забивает второй гол. Аргентинский зритель избалован красивым футболом, он воспитан на зрелищных изысках аргентинских футболистов и горячо реагировал на технические экспромты Нетто и десяти его земляков.
Зрители после матча, окружив нас плотной толпой, проводили до автобуса, выражая свои чувства возгласами: «Мучо грация!.. Мучо грация!..»
Я помню заголовок статьи в одной из утренних газет – «Артисты футбольного башмака».
Мы перебрались в Чили, где на стадионе, стяжавшем в недалеком будущем печальную славу фашистского централа, выиграли у хозяев поля со счетом 1:0, затем в Монтевидео победили сборную Уругвая со счетом 2:1 и, закончив триумфальную поездку по трем южноамериканским странам, в превосходном настроении возвратились в Москву.
Итоги сезона 1961 года подводились в праздничном настроении, поскольку футбольная погода определяется результатами сборной команды, а они были весьма обнадеживающими – сборная завоевала право выступать в финальном турнире чемпионата мира в Чили. Я считаю, это было наиболее благоприятное время для дерзновенной попытки взойти на футбольную Джомолунгму. Команда Нетто, Яшина, более чем любая другая из всех предыдущих поколений, реально могла свершить такое восхождение: в ней действительно было много «артистов футбольного башмака».
Мы и оглянуться не успели, как прошла зима и навалились заботы о подготовке к Чилийскому чемпионату-62. Начало сезона ознаменовалось победными гастролями в Люксембурге (3:1) и в Швеции (2:0). А 27 апреля победили сборную Уругвая со счетом 5:0! Матч проходил в Лужниках при переполненных трибунах (102 тысячи зрителей), примерно за месяц до открытия чемпионата мира.
Нам предстояло 31 мая играть в Арике в групповом турнире со сборной Югославии. В нашу же группу попали команды Уругвая и Колумбии.
Когда Гранаткин уезжал на жеребьевку, мы с Качалиным напутствовали его, чтобы вытянул любую группу, только не Арику. Так он нам преподнес именно Арику.
Признаюсь, как многие спортсмены, я до определенной степени подвержен волевой неполноценности, довольно изощрен в приметах: кошка дорогу перебежала – не пойду через след, пятница – день несчастливый и прочие несуразности, не имеющие логических обоснований. Но в данном случае при напутствии Гранаткина мы исходили не из мистических соображений, а из чисто реальных рассуждений. Игра с ранее проигравшим тебе соперником (уругвайцами, югославами) чревата повышенными раздражительными настроениями, честолюбивая струнка задета, амбиция растревожена, он только и ждет реванша. А победитель группового турнира мог встретиться с чилийцами. Хозяева же поля на мировых чемпионатах – неприятный противник, добра не жди. Все ветры дуют ему в спину: и родные стены, и судейские снисхождения, и финансовые интересы. Весь сложный механизм крупнейшего мероприятия заинтересован в наиболее долгом участии страны-хозяина в турнире. Чемпионами мира были последовательно хозяева поля: футболисты Италии, ФРГ, Англии, Аргентины, призерами – Швеции, Чили. А если по этому же признаку рассмотреть не страны, а континенты, принимающие чемпионаты, то найдем только одно исключение – это победа бразильцев на чемпионате мира в Швеции. Во всяком случае, анализ результатов об этом свидетельствует.
