Макс Юрбини - Футбольные истории
Итак в отдел ворвался фотограф.
— Пеле здесь, а вас это не трогает?
— От этой истории у меня уже уши вянут! — воскликнул заведующий отделом Жан Корню. — Пойдите посмотрите. И на этом кончим.
Отправился редактор. Через полминуты он уже вернулся обратно:
— Если это не Пеле, ребята, то сходство потрясающее!..
Жан Корню решил проверить лично. Молодой негр, который терпеливо ждал в гостиной, держа на коленях какой-то сверток, конечно, был Пеле. Реальность и на этот раз превзошла вымысел.
С бокалом шампанского в руках Пеле объяснял:
— Я пришел лично поблагодарить французских журналистов за все то, что они говорят обо мне… и преподнести им образцы бразильского кофе.
В этих словах был весь Пеле: «Знаменитость любезно признавала могучее влияние, которое оказывает пресса, а деловой человек не забывал об условиях своего контракта с «Кофе Бразилии».
ПРОРОК ИЗ ЛАС-РОХАСА
Он незаметно вошел в кафе, где несколько лучших футболистов Лас-Рохаса, небольшого городка в нескольких километрах от Буэнос-Айреса, каждый день играли нескончаемые партии в бильярд. Он выбрал себе уединенное местечко в уголочке зала, взял чашку парагвайского чая и стал отхлебывать его небольшими глотками. Вокруг бурлила молодежь…
Сколько ему было лет? Семьдесят? Восемьдесят или еще больше? Лицо бороздили глубокие красно-бурые от солнца морщины, но в глубине глаз светились огоньки. Откуда он пришел? Ну конечно, из пампасов, о чем свидетельствовали его фетровая шляпа и переброшенный через плечо плащ. Чего он искал? Кого ждал?
Неожиданно появился высокий крепкий парень и победно воскликнул:
— Дело сделано! Я еду в Европу! Заработаю много денег!
— Ты что, с ума сошел? — отозвался один из чемпионов бильярда, задержав удар, которым собирался вызвать восхищение присутствующих.
— Вовсе нет! Видели, вчера я беседовал с двумя клиентами. Мы отправились к моим родителям, и меньше чем за час все было решено.
— Ты на самом деле будешь играть в Европе?
— Я же вам сказал.
— В какой стране?
— Во Франции.
— В Париже?
— Еще ничего не знаю. Но какая разница! Все равно жизнь прекрасна!
Это был Нестор Комбен, открытие Иезо Амальфи, бывшая «звезда» «Ниццы» и «Ресинга», ставший впоследствии специальным импресарио в аргентино-французских операциях.
Нестор угостил своих друзей пивом. Он даже обошел столы и предложил всем посетителям разделить с ним радость.
— А ну-ка, дед, чокнитесь со мной! Это самый счастливый день в моей жизни, — обратился он к старому крестьянину, который был молчаливым свидетелем этой брызжущей весельем сцены.
Старик взял стакан, приподнял голову и спросил у Комбена:
— Сядь-ка ты здесь, передо мной. Я хочу кое-что посмотреть…
— Что, дедушка?
— Покажи-ка мне руку…
— Но я…
— Только на одну минуту. Ты не пожалеешь, ты никогда этого не забудешь и, быть может, еще поблагодаришь меня…
В такой радостный день Комбен никому и ни в чем не мог отказать. Он протянул руку.
— Ты можешь поверить незнакомцу, пришедшему издалека без какой-либо задней мысли, а движимого только судьбой?
— Разумеется, — ответил Нестор, который перестал улыбаться и принимал разговор всерьез.
— Тогда слушай…
Старый индеец начал говорить, а друзья Нестора, охваченные любопытством, подошли поближе.
— Я чувствую в тебе необычайную силу. Она поведет тебя далеко, очень далеко… Ты создан, чтобы властвовать, и ты будешь властвовать. При условии, что никогда не станешь долго раздумывать, а будешь подчиняться первому же порыву. Я слышал все, о чем ты рассказывал своим друзьям. Это хорошо, очень хорошо… Удача постучала к тебе в дверь. Следуй за ней в другой мир, ибо она всегда будет рядом с тобою. Да, ты будешь богат, известен, и все тебе будут завидовать.
Комбен жадно ловил каждое слово из этого монолога, который и всех держал в напряжении. Индеец продолжал:
— Но, прежде чем возвыситься над другими, ты покинешь Аргентину и будешь носить винтовку, которая никогда тебе не понадобится, ты последуешь за женщиной, будешь слушаться одного человека больше, чем других, и перешагнешь через горы.
С этими словами индеец встал, кивнул всем головой, поклонился присутствующим и удалился.
Июль 1964 года.
— Уф! Конец…
Нестор Комбен победителем покидал резиденцию «Ювентус» на Пьяцца Сан-Карло в Турине. «Тиффози» ждали его под аркадами и уже кричали: «Да здравствует Комбен!», хотя никогда не видели его на поле.
Нестор произвел устный подсчет: его рекордный переход из Лиона в крупный итальянский клуб стоил целого состояния. Он счастливо жил во Франции, но Италия сулила ему миллионы.
И тогда Комбен, один из самых удачливых футболистов, вспомнил о старом индейце из своего родного Лас-Рохаса: все его предсказания исполнялись одно за другим.
«Ты покинешь Аргентину и будешь носить винтовку, которая никогда тебе не понадобится…»
Он и в самом деле распрощался со страной, в которой родился, забыл вечера, проведенные с друзьями в Лас-Рохасе, ради коктейлей на Елисейских полях, где собираются все короли мира…
Служил он и во французской армии, и начальники ставили его в пример.
«Ты последуешь за женщиной…»
Да, была встреча с очаровательной девушкой, взрыв страсти и свадьба, такая веселая и яркая, что о ней и по сей день говорит весь Прованс.
«…Будешь слушаться одного человека больше, чем других…»
В самый критический момент его карьеры появился Люсьен Жассерон. Еще до вступления в лионский «Олимпик» Нестор обладал множеством всяких достоинств. Его переполнял темперамент, он быстро бегал, был смел и сильно, очень сильно бил по воротам. Но чтобы брильянт заиграл всеми гранями, его нужно было отшлифовать. С большим тактом и терпением это сделал Люсьен Жассерон. Тренер лионского «Олимпика» пошел значительно дальше: он заставил понять своего подопечного, что футбол ничего не стоит, если постоянно не думать о партнерах. Вот так Нестор Комбен стал командным игроком и одновременно лидером команды, которого так искали после ухода Жюста Фонтэна!
«Ты перешагнешь через горы…»
Чтобы вырвать в Турине золотой контракт и сделаться одним из синьоров итальянского футбола, где ради футболиста не жалеют ничего, Нестору нужно было перейти Альпы.
Индеец среди богачей…
ИСТОРИЧЕСКИЙ БРОСОК
Из всех газет только «Ото» за неделю вперед объявила состав сборной Франции, которой в воскресенье 13 марта 1910 года предстояло встретиться в Ипсвиче с англичанами. Вот слово в слово, что писал тогдашний тренер:
«…Редко наши руководители проявляли столько заботы и внимания формированию национальной сборной. Мы с надеждой можем ожидать будущих результатов и надеемся не пропустить более десяти голов. Защита нашей сборной — отменная. Тиллетт из Булони очень уверенно стоит в воротах, он смел и ловок. Упрекнуть его можно разве что в слабых бросках, однако лучшим вратарем мы не располагаем. Место правого защитника бесспорно принадлежит Ано из Туркуэна, уравновешенному, спокойному игроку с точным пасом, который используют нападающие. Слева Билло — лучший парижский защитник, глубоко понимающий игру, очень уверенный, так же как и Ано умеющий направить игру; стремительный, смелый, он придает защите редкую мощь…»
В пятницу 11 марта 1910 года без четверти два трехцветные из Французского спортивного объединения атлетических видов спорта находились на перроне Северного вокзала, как это предписывало им коллективное послание, опубликованное на страницах спортивной газеты.
Эта форма вызова в корне отличалась от прошлогодней, когда «Ото» обратилась к лучшим игрокам с душераздирающим призывом:
«Футболистов, желающих войти в состав сборной Франции, просят записаться в нашей канцелярии или в помещении Ф.С.О.А.С., улица Прованс, дом № 34».
Французы, отъезжавшие с Северного вокзала, были настроены оптимистически, но жалели, что отсутствуют «звезды» из лилльского «Олимпика». Спортивный клуб департамента Нор принял особые меры в отношении возможных кандидатов в сборную, объяснив свою позицию в весьма пространном письме, где, в частности, говорилось:
«Мы обратили внимание на то, что перспектива славы вскружила головы нашим футболистам и нанесла ущерб общему делу. Вот почему мы решили в корне пресечь это зло».
— Что поделаешь, северяне преувеличивают! Вэро, Элуа и Монтань доставили бы англичанам неприятности, — говорил господин Элле, официальный представитель при сборной Франции, который — укажем в скобках — все дорожные расходы должен был оплачивать из собственного кармана.
