Игорь Рабинер - Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
— А еще меня поразило, когда после финала жены игроков встречали каждого из них аплодисментами.
— Об этом действительно стоит сказать особо. Я, честно говоря, поначалу очень беспокоился, что жены, другие гости ребят будут отвлекать их от главного дела. Но, к счастью, ошибся. Жены делали все, чтобы ребята нормально отдыхали, чтобы у них было хорошее настроение. Кстати, идея дать им возможность приехать с хоккеистами в Нагано принадлежит руководителям НХЛ, и просто здорово, что игроки на Олимпиаде не были оторваны от семей.
Знаете, никогда не забуду, как плакала от счастья Оля Коваленко, когда ее Андрей забил пятый, решающий гол в полуфинале. И как переживала за своих сыновей мама братьев Буре, у которой щеки были раскрашены в цвета российского флага. И лицо жены Валеры Буре американки Кэндис не забуду… А еще я обязательно запомню, как мы уезжала ли на автобусе в аэропорт с первой из трех групп. Девочки прощались друг с другом, а потом они вдруг все вместе стали скандировать: «Россия! Россия!» — просто мурашки по коже побежали. Чехи и канадцы, также находившиеся в автобусе, были просто в шоке.
— Как команда расставалась?
— В тот момент я совершил свою самую большую ошибку за весь турнир. Из-за жуткой суматохи забыл заказать автобус, который бы отвез нас из деревни, куда мы после финала заехали за вещами, в гостиницу, где жили жены и где должен был состояться прощальный ужин. Голодным и уставшим ребятам пришлось ждать, наверное, часа два.
И здесь опять проявил себя Буре. Он предложил поехать на электричке. До ее отхода оставалось 6 минут, а бежать до платформы надо было 500 метров через всю деревню. И мы побежали — Паша, Каспарайтис, Немчинов, я… И… Тихонов. Все как раз возвращались с церемонии закрытия Игр, в деревне начинались гулянья. Мы бежали, а люди недоуменно смотрели и не могли понять, что происходит. Все-таки мы успели и через полчаса приехали в город. Ну а дальше был тот самый банкет, на котором говорились самые добрые слова в адрес друг друга. И каждый выступавший подчеркивал, что этот результат — наш общий успех, успех всех тех, кто в нашей стране связан с хоккеем, — тренеров, игроков, руководителей федерации, медицинского и административного персонала сборной, журналистов, болельщиков…
Я хочу еще раз поблагодарить всех, кто нам помогал. И вспомнить Валентина Лукича Сыча, который внес свой вклад в это серебро. На поминках по нему говорилось, что лучшей памятью о Сыче стало бы успешное выступление команды на Олимпиаде. Уверен, что сейчас он был бы счастлив.
— Как вы думаете, изменится ли отношение к хоккею в российских верхах после Олимпиады?
— Думаю, Нагано должно дать толчок к принятию правительственной программы поддержки детских школ, строительству катков, развитию хоккея вообще. После Олимпиады есть все основания сказать: «Наш хоккей жив, но он требует внимания к себе». Кстати, до этих Игр я думал, что они принесут вред хоккейной Европе. Ведь раньше многие европейцы воздерживались от скоропалительного отъезда в НХЛ, потому что мечтали сыграть на Олимпиаде. А теперь, когда энхаэловцы могут в ней участвовать, такого барьера не стало. Однако победа в Нагано европейского хоккея способна, на мой взгляд, изменить ситуацию, дать толчок новому витку интенсивного развития этого вида спорта в Старом Свете. И тогда молодежь не будет так массово и стремительно уезжать за океан.
Эти слова Касатонова тоже сбудутся лишь спустя десятилетие. Тогда же сбудется и еще одно его пожелание, которое тогда, в 98-м, казалось совсем уж фантастикой:
— А еще я хотел бы пожелать нашему футболу, чтобы он испытал то же, что испытываем сейчас мы, хоккеисты. Чтобы российские футболисты, которым не занимать мастерства, сумели так же объединиться ради главной цели, так же отбросить все несущественное и понять, что главное в жизни спортсмена — это достигнутый результат и та память, которая остается о тебе у болельщиков на десятки лет.
Нашим футболистам однажды все это сумеет втолковать голландский тренер Гус Хиддинк…
Глава II
СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ-2002
ОЛИМПИЙСКИЕ ЧЕМПИОНЫ ЕВРОПЫ
Богатое наследие Нагано было разбазарено стремительно. Словно состоятельный отец-бизнесмен, решив на старости лет понаслаждаться жизнью, передал дела нерадивому отпрыску, который тут же промотал все состояние в казино. Спустя всего полтора года после серебряной Олимпиады, после того, как на чемпионат мира 1999 года в Норвегию в сборную из-за океана прилетел один Алексей Яшин, в России опять поднялась кампания против игроков НХЛ. Вновь из уст чиновников, а вслед — обманутых ими болельщиков зазвучали знакомые клише: непатриотизм, корыстолюбие… Как будто и не было никакой Японии, как будто «команды братьев» не существовало в природе.
Во-первых, не был продлен контракт с Владимиром Юрзиновым. Пять лет спустя, в 2004-м, когда через сборную пройдет целая вереница специалистов — Александр Якушев, Борис Михайлов, Владимир Плющев, Виктор Тихонов — в разговоре с Алексеем Касатоновым я услышу следующее:
— У нас уже много лет получается, что тренеры, имея дело со сборной, лишаются в итоге всего. Заглянем в совсем недавнюю историю. 1998 год, Олимпиада в Нагано. Очень сильный состав специалистов во главе с Владимиром Юрзиновым, которому помогали его воспитанники Петр Воробьев и Зинэтула Билялетдинов. Успешный итог — второе место. А потом, после чемпионата мира, — никаких предложений продлить соглашение с федерацией. При этом вскоре после Олимпиады Юрзинов остался еще и без клубного контракта, поскольку из-за занятости тренера на Играх его финская команда неудачно выступила в плей-офф. В итоге человек, который стоял у истоков развития отечественного хоккея и воспитал целую плеяду тренеров, а затем поднял хоккей в Финляндии, отправился делать то же самое в Швейцарию. А мог ведь продолжать работать со сборной и, без сомнения, выработал бы программу, которая позволила бы развивать наш хоккей.
Со всеми сменщиками Юрзинова произойдет точно такая же история — совмещение постов главных тренеров сборной и клуба (а по-другому было невозможно, потому что в национальной команде платили гроши) выйдет им боком, причем зачастую — как в случае с Якушевым — увольнения будут происходить еще до чемпионата мира, на котором человеку предстояло работать. Что на настроение любого тренера, враз лишающегося источника заработка, может повлиять только одним образом. Подобное оказывалось возможным только по одной причине — из-за бездействия и беспомощности ФХР, не умевшей или не желавшей отстаивать перед вторым работодателем интересы тренера главной команды страны.
Впрочем, после Нагано все разрушилось не только из-за вынужденного ухода Юрзинова.
Что еще случилось?
Об этом мы летом 99-го очень откровенно поговорили с Касатоновым. Для того чтобы оценить жесткость его формулировок, надо понимать, что к тому моменту он по-прежнему являлся менеджером сборной по Северной Америке, то есть работником ФХР. Да, жизнь за границей делает людей независимыми, однако Касатонов прекрасно понимал, какие последствия могут быть у его откровений. Даже не финансовые: работал он на общественных началах. А карьерные.
— Помимо чисто хоккейных аспектов есть и моральные, — в частности, рассуждал он. — Например, за серебро Нагано осударственные ордена России дали Владимиру Юрзинову и Павлу Буре. Спору нет — эти люди внесли выдающийся вклад в успех. Но почему всё, чего дождались остальные, это благодарность президента России? Когда французы в 98-м выиграли чемпионат мира по футболу, звание Герой Франции получили все 22 игрока сборной, включая и тех, кто ни разу не вышел на поле. А в России существуют какие-то разнарядки, которые вполне могут обидеть людей, очень много сделавших для команды.
— Разнарядки?!
— Да, нам так и сказали: есть разнарядка. А в списке на премии не было ни тренеров, в том числе Юрзинова, ни президента ФХР, ни менеджеров, ни обслуживающего персонала команды. Они все что — дурака валяли на Играх?
— Слышал, что многие игроки сборной так до сих пор свои премиальные и не получили.
— Да и получат ли, неизвестно. После августовского дефолта 1998 года выделенные для награждения деньги, оставшиеся в банках, сгорели. Как объяснить человеку, что государство, обещавшее ему 20 тысяч долларов, не может их ему дать, потому что эти деньги сгорели? Государство не имеет права не выполнять свои обязательства. Не может быть любви к родине, если родина тебя обманывает. И совсем иные чувства испытываешь к своему заокеанскому клубу, который всячески заботится о тебе и все делает для того, чтобы ты только играл, давал результат и больше ни о чем не думал.
