Игорь Рабинер - Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
И они доказали. А то, что проиграли… Так ведь это просто игра. В которой из двух достойных один обязательно уступает.
В момент финальной сирены сотни тысяч чехов высыпали на улицы. Пражане начали скандировать: «Гашека — в президенты!» Об этом Доминатору, позвонив прямо на стадион, рассказал не кто-нибудь, а сам президент Чехии Вацлав Гавел. Облитый с ног до головы шампанским, абсолютно счастливый Гашек, услышав такое, сразу согласился на полтора дня прилететь на родину. На полтора — потому что еще через день его уже ждал очередной матч регулярного чемпионата HXЛ. Гавел выслал за сборной специальный самолет.
А потом были 500 тысяч обезумевших от счастья людей на улицах Праги. 500 почитателей Гашека в аэропорту Баффало. И наконец, 150 человек, встречавших Доминика у дверей его собственного дома. А спустя пару суток — церемония открытия очередного дня знаменитой Нью-Йоркской фондовой биржи, где Гашеку предоставили право ударить в колокол. Спортсмены, тем более — иностранные, такой чести удостаиваются крайне редко.
Такой вот резонанс имела Олимпиада в Нагано.
* * *Вскоре после Нагано редакция «Спорт-Экспресса» дала мне задание — взять интервью у Доминика Гашека. Доминатор, на тот момент два года подряд выигрывавший «Харт Трофи» — приз самому ценному игроку HXЛ (последний раз до него голкипер выигрывал этот почетнейший трофей 35 годами ранее, и был это великий Жак Плант), — журналистов в то время не слишком любил, и при огромном внимании к нему миссия казалась практически невыполнимой.
Спасла… фотография. Я уже вспоминал, как в один из тренировочных дней на катке — Big Hat, когда завершалась российская тренировка и начиналась чешская, в коридоре столкнулись Гашек и Владислав Третьяк. Последовали объятия, расспросы о житье-бытье, пожелания удачи. В этот момент мне и удалось сделать снимок двух вратарей-легенд, который я и в Монреале во время серии плей-офф между «Канадиенс» и «Баффало» предъявил Гашеку в качестве весомого аргумента для того, чтобы он согласился-таки на интервью. Сработало!
— Спасибо за фотографию, — сказал Гашек. — У меня до сих пор не было ни одного снимка с Третьяком, а Владислав и Иржи Холечек — с детства мои кумиры. На стене в моей комнате висят плакаты, а вот вместе с Третьяком запечатлеться до этого не приходилось. Я мечтал быть вратарем лет с пяти, и образцом для меня был Владислав!
— Помните свой первый матч против Третьяка?
— Мне его никогда не забыть. Это было в 83-м году на чемпионате мира, когда мне едва исполнилось 18. Мы проиграли — 1:5, и я обменялся с Третьяком рукопожатием. Руку после этого (хотите верьте, хотите — нет) несколько дней не мыл. А обыграл Владислава всего раз и ту встречу тоже никогда не забуду: в 1984 году мы разгромили сборную СССР на Кубке Швеции — 7:1. Но по-настоящему мы познакомились гораздо позже — в начале 90-х, когда я приехал в «Чикаго», а Третьяк тренировал там вратарей.
— Он чему-нибудь вас научил?
— Труднее всего было научиться тому, как здесь надо держать и пасовать шайбу. В Европе катки шире, и шайба не отскакивает из-за ворот так опасно, как в НХЛ. Именно отработкой пасов Третьяк занимался со мной после тренировок в «Чикаго». Главный тренер Майк Кинэн поручал ему уделять больше внимания Эду Белфору, который считает Третьяка своим учителем, но и мне кое-что перепало от вашего великого вратаря. Не могу сказать, что он поменял мой стиль, но даже просто разговаривать с ним о хоккее и о жизни — большое удовольствие.
— Стиль у вас не похож ни на кого в мире. И в Северной Америке долго считалось, что игра Гашека противоречит всем канонам канадской вратарской школы.
— Ни в коем случае не хочу, чтобы мальчишки начинали мне подражать. Мой стиль подходит именно мне, моему телу, соответствует моему уровню гибкости, но я вовсе не уверен, что он удобен и полезен другим. Как и упражнения, которые я иногда использую.
Я люблю экспериментировать и не боюсь авантюр. На каждой тренировке придумываю что-нибудь новенькое. Однажды партнеры по «Баффало» были в шоке, когда на одном из занятий я попросил пошвырять шайбу мне в голову. Сначала они отказались, и мне пришлось долго убеждать их в том, что я должен научиться отбивать шайбу маской в угол площадки. Долго работал и над другим приемом, который люблю применять: играя в меньшинстве и поймав шайбу в ловушку, тут же ее подбросить и с лета отправить за пределы зоны. Я не рисковал делать это в матчах, пока не добился того, чтобы на тренировках получалось 20 раз из 20.
— Осенью 96-го вы отказались выступить за сборную Чехии на Кубке мира, но неожиданно для многих сразу дали согласие на участие в Олимпиаде.
— Кубок мира не казался мне важным соревнованием. Я уже участвовал в трех Кубках Канады, и этот турнир, стартовавший в конце лета, представлялся мне чем-то вроде товарищеских матчей. Олимпиада же — совсем другое дело. (То же самое, кстати, сказал мне во время Матча звезд-98 Яромир Ягр: «Я был очень разочарован тренерами, да и вообще организацией дела в сборной Чехии на Кубке мира. Но теперь там другие люди, многое изменилось, и поэтому я еду. С нетерпением жду Олимпиады и не собираюсь быть в Нагано туристом. Если уж решил участвовать в Играх, надо сыграть на них лучше, чем когда-либо в жизни»).
— Вы предполагали, что. Чехия может победить? — спросил я Гашека.
— Я мечтал о медалях любого достоинства. Фаворитами считал сборные Канады и США, и это было для меня дополнительным раздражителем: хотелось сразиться с вроде бы гораздо более сильными командами. Семь лет я не играл за сборную на крупных международных турнирах — с 1991 года, когда состоялся последний Кубок Канады. Всегда чувствовал, что нахожусь в долгу перед своей страной, своими соотечественниками, и был бесконечно рад, когда энхаэловцам дали возможность выступить на Олимпиаде. Не думал, что такое может произойти, и был счастлив не только за себя и своих коллег, но и за чешских мальчишек, которые мечтали посмотреть на эти матчи так же сильно, как я хотел в них участвовать.
— Вы были удивлены масштабами народного ликования в Праге?
— Мы, конечно, ожидали, что на улицах нас будет встречать немало людей. Но когда увидели, что происходит — глазам своим не поверши. Посреди ночи добирались от аэропорта до Вацлавской площади два часа — такие толпы отмечали нашу победу! На свете тогда не было более счастливого человека, чем я. Ведь до сих пор я не выигрывал ничего по-настоящему крупного. Не знаю, доведется ли когда-нибудь держать в руках Кубок Стэнли (довелось, и не раз. — Прим. И. Р.), но теперь по крайней мере знаю, что такое вкус великой победы. Тем более — для моей страны.
Я спросил Гашека, мог ли он, уезжая из Чехии в Америку, представить себе, какая слава его ждет по обе стороны Атлантики. В ответ голкипер рассказал такую историю.
Весна 1990 года. Небольшой чешский городок Пардубице. Хоккейный матч высшей лиги первенства Чехословакии между местной «Теслой» и «Дуклой» из Йиглавы. Ворота армейской «Дуклы», как обычно, предстояло защищать четырехкратному обладателю титула лучшего голкипера страны Гашеку, перешедшему предыдущим летом в йиглавский клуб (не по своей воле — он был призван в армию) из родной «Теслы», в которой провел восемь лет. С момента ухода Гашека «Тесла» пошла ко дну и к концу сезона оказалась на грани вылета. Проиграй она «Дукле» — и прощание с высшей лигой становилось неизбежным.
Команды появились на льду — и все оторопели от неожиданности: Гашека не было. Никто не знал о том, что произошло минутами ранее в раздевалке «Дуклы». Доминик наотрез отказался играть против родной команды, заявив, что предан ей до сих пор и не хочет, чтобы из-за него она покинула высшую лигу. Старший тренер «Дуклы», знаменитый Иржи Холик, пришел в ярость и приказал Гашеку (команда-то армейская!) прекратить разговоры и немедленно выйти на площадку. Тогда будущий Доминатор при всех сорвал с себя свитер «Дуклы» и швырнул его на пол. На льду он так и не появился.
Последствия были суровыми. Во-первых, Гашек был дисквалифицирован, а во-вторых, оказался в регулярной воинской части. «В тот момент я был уверен, что на моей хоккейной карьере можно поставить крест», — сказал он. Но ссылка оказалась короткой — в части Гашек провел всего три недели. Руководители чешской федерации хоккея быстро поняли, что заменить его в воротах сборной на чемпионате мира некем.
Гашека вернули, и вновь он признан сильнейшим голкипером страны. А тем же летом покинул ее и отправился искать счастья за океан. Эта история, думаю, многое говорит о том, почему в решающие моменты Олимпиады в Нагано именно Гашек стал ее главным героем. Побеждают не только самые мастеровитые. Побеждают те, кто сильнее всех духом. В Доминаторе сошлось и то, и другое.
