Ник Хорнби - Футбольная горячка
Но я верил в систему: не сомневался, что меня не раздавят до смерти – такого никогда не случалось во время футбольных матчей. «Айброкс» – совсем иное дело: несчастное стечение обстоятельств, к тому же дело было в Шотландии на игре «Олд Ферм», что, как известно, всегда чревато осложнениями. А в Англии кто-то где-то шевелит мозгами и действует система – хотя нам ни разу не объяснили, что это такое, система, которая должна предотвращать подобные катастрофы. Могло показаться, что власти, клуб и полиция пустили все на самотек, но это потому, что мы не понимали, как действовал механизм. В заварухе на Авенелл-роуд болельщики смеялись и строили смешные рожи удавленников, когда им сжимали легкие. А смеялись потому, что буквально в футе находились невозмутимые констебли и конные полицейские и люди знали, что власти гарантируют им безопасность. Разве можно умереть, если помощь настолько близко?
Я вспомнил о том дне после трагедии на «Хиллсборо» и подумал, что не единственный раз видел переполненные стадионы и возбужденные толпы. И мне пришло в голову, что я все-таки мог погибнуть – не раз я бывал к смерти ближе, чем предполагал. Власти не имели никакого особого плана – все в самом деле было пущено на самотек.
Мой брат.
«Арсенал» против «Тоттенхэма»
30.08.80
Многие родители испытали жесточайшее на свете разочарование: их дети стали болеть не за ту команду. Когда я думаю об отцовстве – а это происходит все чаще и чаще по мере того, как мои биологические часы сочувственно тикают к полночи, – я понимаю, что по-настоящему боюсь подобного предательства. Что предпринять, если сын или дочь в возрасте семи-восьми лет внезапно решат, что старикан у них спятил и их команда вовсе не «Арсенал», а «Тоттенхэм», «Вест Хэм» или «Манчестер Юнайтед»? Как поступить? Сумею ли я проявить истинные родительские чувства: признать, что мои дни на «Хайбери» окончены, и купить пару сезонок на «Уайт-Харт-лейн» или «Аптон-парк»? Черт возьми, нет! Во мне самом слишком много детскости, чтобы я пожертвовал «Арсеналом» ради прихотей ребенка! Я объясню ему или ей, что свобода выбора за ними, но в таком случае они отправятся на стадион самостоятельно и на свои средства. Пусть хоть это их встряхнет.
Я не раз воображал, как «Арсенал» играет в финале с «Тоттенхэмом». В этой фантазии мой сын – такой же увлеченный, такой же напряженный и отчаявшийся, как некогда был я сам – болеет за «Сперз». Мы не достали билеты на «Уэмбли» и смотрим игру по телевизору. И вот на последней минуте ветеран Кевин Кэмпбелл забивает победный мяч. Я взрываюсь безумной радостью, скачу по гостиной, бью кулаком в воздух, смеюсь, пихаю расстроенного сына, ворошу ему волосы. Мне страшно, что я на самом деле на это способен, а значит, самое разумное – немедленно отправиться на прием к вазоктомисту. Если бы в 1969 году мой отец был болельщиком «Суиндона» и в тот злополучный день реагировал на «Уэмбли» подобным образом, мы бы не разговаривали все последующие двадцать два года.
Мне уже случалось преодолевать подобный барьер. В августе 1980 отец со своей семьей после десятилетнего пребывания во Франции и Америке вернулся в Англию. К тому времени моему сводному брату Джонатану исполнилось тринадцать лет, и он с ума сходил по футболу – отчасти благодаря моему влиянию, отчасти потому, что годы, проведенные им в Штатах, совпали с зенитом так и не почившей в бозе Североамериканской футбольной лиги. И пока Джонатан не допер, что на «Уайт-Харт-лейн» гораздо интересней, чем на «Хайбери», я повел его смотреть «Арсенал».
До этого он был на «Хайбери» всего один раз, в 1973 году, шестилетним мальчиком и теперь, наблюдая встречу третьего тура розыгрыша Кубка с «Лестером», безотчетно ежился и бесконтрольно таращился на поле, не сознавая, что этот матч – начало нового этапа в его жизни. Игра была неплохой и нисколько не предвещала будущие грустные времена: Пэт Дженнингс, изгой «Тоттенхэма», почти на весь первый тайм выключил из игры Крукса и Арчибальда, и хотя футболисты «Сперз» отчаянно сражались, Стэплтон великолепным ударом расставил точки над "i".
Но Джонатана захватил не столько футбол, сколько созерцание насилия. Вокруг нас везде дрались: и на северной трибуне, и на местах, расположенных под табло, и на нижней восточной и верхней западной трибунах. Там и сям накатывали черные волны – это полиция разнимала враждующие стороны. Мой братец невольно пришел в возбуждение; он повернулся ко мне, и его лицо осветилось недоверчивым ликованием. «Невероятно!» – повторял он опять и опять. С тех пор у меня с ним не было никаких проблем: он пошел на следующую игру и на большинство остальных; мы обзавелись сезонными абонементами, и он таскал меня на выездные матчи. Так что все сложилось о'кэй.
Но почему Джонатан стал болельщиком «Арсенала»? Потому, что всю жизнь мечтал посмотреть, как одни пытаются укокошить других? Или потому, что он еще маленьким невесть с чего начал брать с меня пример и теперь доверился моему выбору? В любом случае я, наверное, не имел права навязывать ему ни Уилли Янга, ни Джона Холея, не имел права увлекать его в ловушку «Арсенала», что я в итоге все-таки и сделал. Я чувствую себя ответственным, однако нисколько не жалею: если бы я не вывел его на путь истинный, если бы мой брат самостоятельно обрел свою несчастную футбольную планиду, наши отношения были бы совершенно иными, скорее всего, гораздо прохладнее.
Но вот забавная штука: мы вместе оказались на «Хайбери» благодаря известным невеселым обстоятельствам прошлого, которые привели к появлению Джонатана на свет: мой отец ушел от нас к его матери и стал его отцом, а я, во многом из-за этого, начал болеть за «Арсенал»; и вот теперь мой бзик, подобно дурной наследственности, передался ему.
Клоуны.
«Арсенал» против «Сток Сити»
13.09.80
Сколько же подобных игр нам пришлось посмотреть после того, как ушел Брейди и до появления Джорджа Грэма? Команда гостей не претендует на победу на чужом поле, и ее тренер (Рон Саундерз, или Гордон Ли, или Грэм Тернер, или в данном случае Алан Дурбан) нацеливает своих подопечных на ничью; они играют в пять защитников, четыре полузащитника, а центр-форварда ставят от отчаяния перед вратарем на случай, если голкипер совершит какой-нибудь ляп. Без Лайама (а после этого сезона и без Фрэнка Стэплтона) у «Арсенала» не хватает ума и сноровки прорвать оборону: мы либо выигрываем с минимальным счетом (забивая с углового от ближней штанги, с дальней дистанции или с пенальти), либо сводим матч вничью, либо проигрываем 0:1, но это не имеет никакого значения. «Арсеналу» слабо победить в Лиге. Но команда достаточно сильная, чтобы не опуститься вниз. И мы неделю за неделей, год за годом ходим на стадион, прекрасно зная, что предстоящее зрелище принесет нам глубокое разочароваие.
Вот и эта игра со «Стоком» была совершенно в том же духе: безрезультатный первый тайм и среди нарастающего недовольства два гола к концу (по иронии судьбы оборону высоченных центральных полузащитников прорвали два самых низкорослых игрока на поле – Сэнсом и Холлинс). Никто, в том числе и я, не запомнил бы этой игры, если бы не пресс-конференция, на которой Алан Дурбан пришел в ярость из-за враждебного отношения журналистов к его команде и его тактике.
«Если хотите развлекаться, ступайте в цирк смотреть клоунов!» – заявил он.
Его фраза стала самой ходовой футбольной цитатой целого десятилетия. Особенно она понравилась солидным газетам за доходчивую характеристику современной футбольной культуры: в ней ясно звучала мысль – игра пошла псу под хвост, теперь всех тревожит только результат; блеск и дух любительского футбола умер, и никто не подкидывает в воздух шляп. Мысль ясна. С какой стати футбол должен отличаться от других сфер развлекательной индустрии? Разве голливудские продюсеры и уэст-эндские импресарио станут презрительно фыркать по поводу того, что зрители хотят, чтобы их веселили? Так почему же футбольные менеджеры и тренеры воротят от этого нос?
Но через несколько лет я начал думать, что Алан Дурбан прав. Не его забота развлекать. Его дело отстаивать интересы болельщиков «Сток Сити», а это значит – избегать поражений на полях соперника, удерживать место в первом дивизионе и, может быть, чтобы развеять подавленное настроение, выиграть несколько кубковых матчей. Фанаты «Стока» придут в восторг, если их команда закончит игру по нолям, так же как болельщики «Арсенала» несказанно обрадуются ничьей на поле «Сперз», «Ливерпуля» или «Манчестер Юнайтед». Мы хотим обойти если не всех, то многих, а каким образом – совершенно не важно.
Нацеленность на результат неизбежно приводит к тому, что болельщики и журналисты смотрят игру совершенно по-разному. В 1969 году я наблюдал, как Джордж Бест играл и забивал голы за «Манчестер Юнайтед». Незабываемый по глубине опыт – нечто вроде наслаждения танцем Нижинского или пением Марии Каллас. И хотя я частенько именно так рассказываю об этом опыте молодым болельщикам – или тем, кто по каким-то причинам не видел Беста, – мои разглагольствования – чистейшая липа. Я ненавидел тот день. Каждый раз, когда мяч оказывался у Беста, я приходил в ужас и втайне желал, чтобы Джорджа подбили. Я видел Лоу и Чарльтона, Ходдла и Ардайлза, Далглиша и Раша, Хёрста и Питерса – и всегда испытывал одно и то же чувство: отвращение к тому, что они проделывали на «Хайбери» (даже если впоследствии уверял, что оценил их игру против нас). Свободный удар Газзы в полуфинальной встрече с «Арсеналом» на Кубок Футбольной ассоциации –нечто совершенно потрясающее, один из самых замечательных голов, какие я когда-либо видел… но я всем сердцем желал бы его не видеть – чтобы Газза его не забивал. Целый месяц до этого я молился: «Господи, избави нас от участия в игре Гаскойна». Вот в чем отличие футбола: разве какой-нибудь театрал пожелает, чтобы звезда не участвовала в спектакле?
