Михаил Ромм - Я болею за «Спартак»

Работать в «Красном спорте» было интересно. Редакция была физкультурным штабом, куда стекались все спортивные новости и сенсации, куда приходили спортсмены всех специальностей. Заходил худой, как скелет, Ощепков, инициатор джиу-джитсу в Москве (самбо тогда еще не знали), толстый бочкообразный Романовский, пловец на сверхдальние дистанции, ветеран русской атлетики Шульц, похожий на профессора, гиревик Ян Спарре, жизнерадостный, неугомонный остряк. Однажды ввалился в редакцию Иван Поддубный, огромный, медлительный, слишком громоздкий для редакционных комнатушек. Привел его маленький худенький Борис Михайлович Чесноков, большой знаток и любитель — очевидно, по закону контраста — тяжелой атлетики. Поддубный «разменивал» седьмой десяток, но все еще глядел богатырем, хотя годы провели глубокие борозды на его лице.

— Я еще мог бы бороться, — говорил он глуховатым басом, — спина и руки сильные, да вот ноги ослабли, не выдерживают.

Всего десять лет тому назад, приехав в Америку, он выиграл первенство мира по вольной борьбе, хотя выступал в ней впервые. Врачи при контрольном осмотре заявили, что у него сердце тридцатипятилетнего здорового человека.

Поддубный рассказал нам несколько случаев из своего прошлого. Знаменитому русскому богатырю, многократному чемпиону мира, за долгие годы своих выступлений лишь однажды побежденному, было о чем рассказать.

Кто-то из нас спросил его, что он считает более надежным средством самозащиты — борьбу или джиу-джитсу.

— Тут и гадать не надобно, — ответил Поддубный. — Дело проверенное. Приехал как-то в Париж, когда там шел чемпионат борьбы, ихний профессор, худенький такой японец, самый что ни на есть знаток по части джиу-джитсу. «Давайте, говорит, мне любого борца из чемпионата, я его за пять минут изломаю». Ну, мы собрались, посовещались. Выбрали меня с японцем бороться.

Происходило это дело на боксерском помосте, в канатах, чтобы, значит, ни мне, ни ему никуда податься нельзя было. Стал профессор вокруг меня крутиться и прыгать, норовит поймать на какой-нибудь ихний прием, руку или ногу выкрутить, захват какой сделать. Ну, и я за ним из стороны в сторону кручусь, стараюсь все время к нему лицом стоять. Наконец попробовал он меня ногой ударить, Я его за ногу-то и поймал. Тряхнул — перелом бедра. Унесли на носилках...

Поддубный на минуту замолчал, а затем мрачно произнес:

— На этот раз я боролся бесплатно...

Чувствовалось, что он никак не мог примириться с этим тяжелым воспоминанием.

Борец неподкупной честности, единственный из всех борцов, ни разу не легший на лопатки в угоду жульническим комбинациям антрепренеров, он все же оставался профессионалом.

С теплым чувством вспоминаю я годы работы в «Красном спорте», — тесные комнатки редакции и своих, тогда еще молодых, товарищей по футбольному отделу. Дурова я потерял из вида, Ваньят и Виттенберг до сир пор не изменили спортивной журналистике. Ваньят, как уже говорилось, ведет спортивный отдел в «Труде», и ведет его дельно и подробно. Футбольные отчеты Виттенберга, подписанные коротко «Вит», появляются почти в каждом номере «Советского спорта». Надеюсь, я не совершил нескромности, разоблачив псевдоним моего жовиального друга.

Приезжая в Москву, я не упускаю случая заглянуть в футбольный отдел «Советского спорта», где Виттенберг строчит свои статьи и отчеты, то и дело хватая трубку почти непрерывно звонящего телефона, чтобы удовлетворить любопытство какого-нибудь болельщика, жаждущего узнать, кто выиграл первенство CCCP в 1932 году, или отразить нападки ярого приверженца какой-нибудь команды, негодующего по поводу того, что «Советский спорт» осмелился критиковать ее игру.

Напротив Виттенберга сидит Мартын Мержанов, редактор «Футбола», воскресного приложения к «Советскому спорту», один из ведущих наших футбольных обозревателей, объездивший, вернее облетевший с нашими футбольными командами немало континентов и стран. С Мержановым меня связывает особое воспоминание. В 1938 или 1939 году мы с ним были участниками своеобразного футбольного матча, происходившего на тренировочном поле стадиона «Динамо» при довольно-таки пустых трибунах. Сражались команды журналистов «Правды» и «Красного спорта». Мартын защищал правдинские ворота, я играл за «Красный спорт» на своем обычном месте правого защитника. Это был мой последний матч. Мне уже было под пятьдесят, футбольное поле казалось мне огромным, необозримым, по крайней мере вдвое большим, чем в дни моей юности, а молодые журналисты из «Правды», обгонявшие меня без особого труда, — рекордсменами в беге. Насколько я помню, встреча окончилась вничью. Лично для меня она окончилась растяжением всех связок, которые можно растянуть...

12

Площадь перед Белорусско-Балтийским вокзалом залита народом. Море цветов. Несутся крики: «Да здравствует революционная Испания!», «Но пасаран!». Москва встречает футболистов Басконии. В их лице столица приветствует стертую с лица земли Гернику, бойцов Мансанареса, интернациональные бригады...

Летом 1937 года, в разгар фашистской интервенции, баски совершили поездку по Европе; сборы с матчей поступали в фонд помощи семьям бойцов, сражавшихся с франкистами. В составе команды почти вся сборная Испании, одна из сильнейших в мире, первая нанесшая поражение сборной Англии. По дороге в Москву баски выиграли в Париже у «Рэсинга» со счетом 3:0.

Первым померяться силами с гостями выпало на долю московского «Локомотива». За два дня до встречи я отправился на «Динамо», посмотреть, как баски тренируются. Когда я приехал на стадион, они уже облачались в футбольные доспехи. Я обратил внимание на то, что многие из них бинтовали подъем ноги эластичным бинтом.

В раздевалке слышалась твердая, с раскатистым «р» своеобразная басконская речь, звучали незнакомые нам экзотические имена: Лангара, Ригейро, Силаурен, Ларинага, Горостица, Иррарагори, Эчебария, Мигуэрса, Аресу, Аэду.

Тренировку баски начали с ударов по воротам. Их тренер Педро Вальяно, стоя у штанги, сильно катил по земле мяч навстречу бегущему к воротам игроку, и тот бил по голу. Удары были отработаны безупречно не только у нападающих, но и у игроков защитных линий, и вратарю Бласко не всегда удавалось поймать или отбить мяч, пробитый с пятнадцати, двадцати метров. Но даже пушечные удары баски били легко, без видимых усилий. Их работа с мячом была красива, непринужденна, обнаруживала высокое мастерство.

23-го июня на поле «Динамо» вышли гости и команда московского «Локомотива». Железнодорожники сразу же бросаются в бурную атаку. Они знают: быстрота и напор — только это могут они противопоставить мастерству басков. Но те точными передачами гасят темп и без особой спешки спокойно и методически переходят в контратаку. Жупел № 2, незнакомая москвичам тактическая система «дубль-ве», приходит в действие. Грозно выдвигается к воротам «Локомотива» острый трезубец — атлетический центр нападения Исидро Лангара и два крайних: Горостица, техничный, с коварными неожиданными ударами, и Алонсо, единственный блондин среди черноволосых басков. Оттянутые назад полусредние — капитан команды Луис Ригейро и Ларинага — точной распасовкой выводят эту тройку на прорыв, а иногда в неожиданном рывке и сами оказываются в опасной близости от ворот. Полузащитники Силаурен и Субиета держат середину поля, встречают на дальних подступах к своим воротам нападающих «Локомотива». Тройка защитников — именно тройка, а не двойка, как при старой системе «пять в линию», — отражает атаки железнодорожников на близких подступах. Крайние защитники Аресу и Аэду, невысокие, быстрые, удивительно похожие друг на друга по манере игры, держат крайних нападающих железнодорожников, центральный Мигуэрса обороняет ключевую позицию перед воротами. И при малейшей возможности баски опасно и сильно бьют по голу — издалека и вблизи, низом, по верху. Они демонстрируют изящный и мощный, тактически зрелый футбол. Особенно сильное впечатление производят Лангара, на первый взгляд медлительный и неуклюжий, но мгновенно использующий малейшую возможность послать своим тяжелым, почти неотразимым ударом мяч в ворота, Луис Ригейро, «мозг» команды, с его точными, острыми передачами, «непроходимый» полузащитник Силаурен, которого тщетно старались обвести локомотивовцы. Теперь, когда мы видим игру басков, становятся понятными победы сборной Испании над сборными почти всех стран Европы...

...Клуб завсегдатаев на северной трибуне заседал в тот день в полном составе. Но реплик и споров не было: члены клуба боялись пропустить малейшую подробность игры.