Арсений Замостьянов - Олимпийское противостояние. Поколение победителей

А знаменосцем сборной СССР на победных Олимпиадах в Монреале и Москве был борец-классик, тяжеловес Николай

Балбошин. Всю жизнь ему мешали травмы. После первой серии побед – на чемпионате мира в Минске его подвело бедро. Почти выигранное первенство завершилось не на пьедестале, а в лазарете. Тренер – фронтовик, олимпийский чемпион Николай Парфенов – возродил Балбошина для спорта после той тяжелой травмы.

Незадолго до Олимпиады Балбошин в полночном трамвае заступился за милиционера, которого избивали хулиганы. «Я вас узнал, вы наша олимпийская надежда. Зря вы так рискуете, а что, если бы они вытащили нож?».

В Монреале каждого из пятерых противников он уложил на лопатки, потратив на все про все 15 минут. «Балбошин – на две головы выше соперников. Если кто у него выигрывал балл, то не знал, как его удержать. Балбошин – лучший борец Олимпиады…», – взахлеб писали газеты про «Великого Росса». Интересный расклад возник перед последней встречей – сам Балбошин рассказал о тех перипетиях: «Если я американца Рейнгэнса чисто кладу, то бронзовую медаль получает поляк Скшидлевский. Если выигрываю по очкам, то «бронза» будет у американца, а поляк останется без медали. Конечно же, я очень хотел помочь поляку, ведь он был из нашего соцлагеря. Искренне считал его другом-братом, так были воспитаны советские люди. В общем, кладу американца как положено. Он потом подходил, вроде как в шутку, объяснял через переводчика: «Мог бы ты и по очкам у меня выиграть, все равно чемпионом стал бы. Тогда бронзовую медаль получил бы я, а не поляк. Ты ему специально помог…» Я ответил: «А пусть США в СЭВ вступают, тогда буду и тебе помогать».

Знаменосец вел за собой в Лужниках сборную СССР и на открытии московской Олимпиады. Он мечтал победить дома. И в первой схватке положил на лопатки сильного венгра. Но во второй… рвется ахиллово сухожилие – и Олимпиада для фаворита завершается без наград. Накануне игр в Лос-Анджелесе Балбошин снова забывает о травмах, выигрывает чемпионат СССР, но ту Олимпиаду Советский Союз бойкотировал. На турнире «Дружба», который заменил спортсменам социалистического блока Олимпиаду, 35-летний Балбошин одержит свою последнюю победу.

В 1980-е в вольной борьбе на ковре царили джигиты с Северного Кавказа, и лидером поколения, пожалуй, был Арсен Фадзаев. Осетин, дигорец из селения Чикола, он с двадцатилетнего возраста был непобедим в категории до 68 кг. Быть ему, как Медведю и Карелину, трехкратным олимпийским чемпионом, если бы не бойкот лос-анджелесской Олимпиады. Гибкий усач боролся, как будто играл с соперниками… Ну, а в классической (греко-римской) борьбе лучшим из лучших стал знаменосец и герой последней советской Олимпиады – Александр Карелин. Уникальный, непобедимый борец трижды проходил на открытии Олимпиад со знаменем – и, увы, всякий раз это был новый флаг… В Сеуле – СССР, в Барселоне – безликий олимпийский флаг «объединенной команды», а в Атланте – России… В Сеуле Карелин уважать себя заставил даже тех, кто равнодушен к борьбе. Столько силы и страсти было в борьбе этого двадцатилетнего сибирского богатыря. Всегда интересно наблюдать за талантливыми людьми… Поражений он не знал вплоть до последней схватки. Король «обратного пояса», посвящавший все победы жене Ольге. Последний знаменосец Советского Союза.

Звездные часы

В СССР любили мифы не только о Прометее, но и о Фаэтоне: бросали вызов земному притяжению, стремились все выше, и выше, и выше. И, конечно, нет ничего странного в том, что, когда первые советские космонавты не сходили с газетных полос, громкие рекорды ставил прыгун в высоту Валерий Брумель. Потому и прозвали его «космическим прыгуном». Талант

виден с первого взгляда: ореол, присущий героям шестидесятых, сильно бросался в глаза. Свой последний и главный мировой рекорд он поставил на матче легкоатлетических сборных СССР и США, в присутствии Хрущева. 2.28! Восемь лет побить не могли. Потом будет победа на токийской Олимпиаде и мотоциклетная катастрофа, после которой он заново научится ходить, а потом и прыгать, но уже не на космические высоты. Знак времени: как и Юрий Власов, Брумель увлечется литературой, будет писать романы и стихи.

Из звездных часов советского спорта, взятых на вооружение пропагандистами, нельзя не вспомнить дуэль Владимира Куца и Гордона Пири на мельбурнской Олимпиаде: «Куц предложил неотступно следующему за ним Пири целых три таких рывка по 400 метров каждый. Это был действительно бег на грани жизни и смерти. И после третьего рывка, хотя до финиша осталось только около полутора километров, Пири сдался. Еле перебирая ногами от усталости, он безучастно смотрел, как его один за другим обходят соперники в тот момент, когда с привычно поднятой правой рукой Куц победно пересекал линию финиша» (Е. Чен)…Или мяч, залетевший в ворота уругвайцев сквозь рваную сетку, когда капитан сборной СССР по футболу Игорь Нетто благородно отказался от неправильно засчитанного гола. А рывок Вячеслава Веденина на финальном этапе лыжной эстафеты игр в Саппоро, когда за 10 километров он отыграл минуту у титулованного финна? Советские болельщики уже уходили с трибун: провалена эстафета. А он пришел первым. Про этот рывок Роберт Рождественский написал стихи:

Стала нашей твоя судьба,

Слезы встали у самых глаз.

И у нас к тебе – не приказ

И не просьба – одна мольба.

Ты выигрываешь! – прибавь!

Ты выигрываешь! – нажми!

На мгновенье прильнув, припав, —

Хочешь, наши силы возьми!

Вот!

Зачем нам теперь они?..

Ты, пожалуйста, добеги.

Дотерпи, родной! Дотяни,

Достони, дохрипи, смоги!

Через все чужие «ни в жизнь!..»,

Через все свои «не могу…»

Ну, еще! Еще продержись!

…Ох, как жарко на этом снегу!»

Веденин – вообще личность легендарная. Отец его пал смертью храбрых под Смоленском. В Саппоро Веденин был знаменосцем нашей команды на открытии Олимпиады. Другие знаменосцы склоняли флаги перед японским императором. Но «у советских собственная гордость». Команда решила: красный флаг перед императорами не склоняется. И не побоялся Веденин дипломатического скандала.

А через четыре года на эстафете снова случилась «нештатная ситуация». Евгений Беляев лидировал. Рослый, уверенный в себе, он катил к победе. И вдруг у него отскочила лыжа, да еще и пластмассовое крепление сломалось. Ему предлагали поменять лыжу, но, как назло, у Беляева были особые ботинки и еще более особые крепления – экспериментальные. Что ж, сойти с дистанции? Советский спортсмен продолжил гонку на одной лыже. Он проваливался в снег, хромал, но дотерпел до финиша два километра. На полпути его увидел тренер Акентьев, быстро разулся, Беляеву пришлось влезть в его ботинки – как в шлепанцы: они были малы ему на три размера. Он финишировал десятым, проиграл лидеру минуту одиннадцать секунд. Товарищи вывели сборную СССР на третье место: тот редкий случай, когда бронза на вес золота.

Вячеслав Веденин – лыжник, творивший чудеса

Герои советского спорта поспевали за международной модой. Им позволялось то, за что рядовые школьники получали взбучку от завуча. Битловскую прическу носил Виктор Санеев – символ советской легкой атлетики семидесятых, чемпион Европы, побеждавший в тройном прыжке на трех Олимпиадах подряд: в Мехико, Мюнхене и Монреале. Мировой рекордсмен, член КПСС, кавалер ордена Ленина… Волевой атлет, изматывавший тренеров неутолимым желанием тренироваться чуть ли не круглосуточно. Его судьба, не раз пересказанная журналистами и кинодокументалистами, как по заказу соответствовала представлениям о советской мечте. Казачья семья Санеевых переселилась в Абхазию, в Сухуми. Отец – инвалид, мать – прачка. А сын не пропал: его сызмальства заметили, взрастили на стадионе. Он стал чемпионом, получив и диплом агронома. Настоящий герой семидесятых: небрежно отброшены назад длинные волосы, немного скептическая улыбка, взгляд углублен в себя. Чувствовалось, что такого человека трудненько приручить. Чем-то был похож на Санеева и чемпион мюнхенской Олимпиады десятиборец Николай Авилов. Во время выступлений соперников этот чемпион в беззаботной позе отдыхал, слушая транзистор. И у Санеева, и у Авилова, кроме олимпийских побед были и олимпийские разочарования. На монреальской Олимпиаде Авилов, выступавший в ранге действующего чемпиона, был недоволен, что ему – фавориту – досталась слабейшая группа в забеге на сто метров, а тут, как назло, еще и украли шесты, к которым спортсмены приноравливаются месяцами. В итоге – третье место, а чемпионом с выдающимся результатом стал американец Дженер. Для Санеева Монреаль стал счастливым: к третьему олимпийскому «золоту» он улетел в пятой попытке. А вот через четыре года в Москве 35-летний прыгун пережил настоящую трагедию. Лужники болели за Санеева, верили в то, что его спортивная судьба завершится рекордным четвертым «золотом» Олимпиады. Но… лучшая попытка тбилисского динамовца, в которой он сантиметров на двадцать опередил соперника из Эстонской ССР, была аннулирована судьями. Заступ, красный флажок и в итоге – одна из самых обидных в истории спорта серебряных медалей.

До тридцатых годов наибольшую аудиторию болельщиков в СССР собирали не футбольные встречи, не волейбол и не бокс, а решающие забеги скороходов-конькобежцев. Нужны ли объяснения? Ведь это истинно русская, зимняя забава, воспетая Пушкиным. Много лет блистали советские конькобежцы – наследники славы дореволюционных спортсменов. Еще перед Первой мировой завоевал титулы чемпиона мира и Европы Николай Струнников, а первое официальное первенство России по скоростному бегу на коньках было проведено в Москве аж в 1889 году. Забег на три версты выиграл тогда гость из Петербурга Александр Паншин. Первым чемпионом РСФСР стал в 1918 году Яков Мельников (1896–1960). Он же в 1937 году стал первым заслуженным мастером спорта СССР. Звания, дипломы, неуклонные ступени табеля о рангах – все это было необходимо советской культуре, в которой спортсмен (как и представители творческой интеллигенции) участвовал в социалистическом строительстве наравне с рабочими, инженерами и солдатами – и его труд требовал формального признания, государственного статуса. Звание заслуженного мастера спорта навсегда осталось высшим спортивным титулом страны. Чуть пониже – «мастер спорта международного класса» (это звание, впрочем, ввели гораздо позже), затем – обыкновенный «мастер спорта» (это звание появилось в 1935-м), далее – «кандидат в мастера», КМС. Ну, а уж потом – всяческие разряды, взрослые и юношеские. В спорте система званий имела не только военно-социалистический смысл, но и помогала в организации спортивной жизни, определяла отношение к высокому классу мастерства. Мастерство Якова Федоровича Мельникова сомнений не вызывало. Ему принадлежали рекорды СССР, он не раз побеждал в специальных матчах маститых скандинавских чемпионов мира. На официальные международные первенства в советское время он попал лишь раз, зато побеждал на рабочих чемпионатах мира — чем не наш ответ Чемберлену? Последний чемпион Российской империи и первый – Советской России. Звание ввели через месяц после триумфа первых Героев Советского Союза во главе с летчиком Анатолием Ляпидевским. 27 мая 1934 года здравицу в честь первого ЗМС произнес Иван Лихачев, основатель и директор автомобильного завода имени Сталина, непосредственный начальник Мельникова: «Эта честь – навсегда. И мы гордимся вместе с вами, что она оказана рабочему человеку, представителю нашего завода, представителю трудящихся Москвы. Спасибо вам за вашу красивую жизнь, за все, что вы сделали для своего государства, для своего народа». Летом 1941-го 45-летний Мельников пишет заявление: «Не могу быть нигде, кроме передовой, там, где идет непосредственная борьба за честь, свободу и независимость нашей Родины».