Игорь Рабинер - Дик Адвокат и Гус Хиддинк. Невероятные приключения голландцев в России
– И все-таки идея – лично ваша или чья-то еще?
– Лично моя.
– Не жалеете, что не давали шанса Павлюченко раньше?
– Нет. Три гола в этом матче не могут автоматически означать, что он так же сыграл бы и раньше. К тому же повторяю: у меня по-прежнему есть только добрые слова в отношении Кержакова. И сам он, и команда с ним на острие атаки играли хорошо. А когда игра у команды идет, я много раз подумаю, прежде чем делать замену, поскольку никто не знает, как она повлияет на ход встречи…
В общем, Дик расставил все точки над i в этой истории. С ним можно в каких-то вопросах соглашаться или нет, но подробность и честность рассказа, не скрою, произвели впечатление.
Контрастом с неравнодушным Павлюченко стала история с молодым полузащитником ЦСКА Павлом Мамаевым, которого Адвокат даже не пригласил на питерскую игру с Арменией. Поговаривали, что тренера крайне возмутила его пассивная игра с Катаром: мол, молодой игрок должен был зубами выгрызать тот шанс, что был ему предоставлен, а он… Мамаев же, по одной из существующих версий, своей игрой просто с излишним прямодушием показывал, как вся сборная отнеслась к необходимости лететь в Катар.
Вот он – эффект от никому не нужных товарищеских матчей со слабыми соперниками, оправдывать которые необходимостью зарабатывать деньги не кажется мне уместным. Не так уж нищ наш футбольный союз.
Между тем качество игры в Петербурге Адвокат оценил критически. В нашей беседе он ни много ни мало сказал: «Это был наш худший матч в отборочном цикле». То есть хуже и натужной победы над Македонией, и домашнего поражения от Словакии, и ничьей в Ереване!
Своей оценкой Дик лишний раз доказал верность впечатления, что его взгляд на происходящие в сборной процессы стал объективен и разумен. Весенней нервозности и резкости как не бывало. Хотя кое-кто из игроков в приватном разговоре сказал, что накануне игры Адвокат нервничал будь здоров. Но, видимо, это был тот здоровый уровень волнения, который не приводит к опрометчивым решениям и реакциям.
Российские букмекеры, в отличие от тренера, за результат домашней игры с Арменией, похоже, не переживали абсолютно – иначе не принимали бы ставок на победу хозяев по очень низкому коэффициенту 1,17. Исходя из более чем благополучной истории июньских матчей нашей команды, они были правы: в данном случае все просто обязано было сложиться нормально. И сложилось.
Это был тот редкий случай, когда у нашей сборной в чужие ворота влетало все, что должно было. Реализация оказалась лучше, чем сама игра, за которую сборная заслужила не больше «четверки с минусом».
Оперативное решение главного тренера изменить график жизни сборной и предоставить ей после Армении полтора выходных показалось более чем гуманным. Если, конечно, отталкиваться от фразы самого Адвоката о том, что по содержанию это был худший из шести проведенных сборной отборочных матчей. Обычно лишние выходные – награда за отличный футбол, а тут они стали просто наградой и, возможно, отражением подспудного желания тренера улучшить микроклимат в команде.
В упомянутом выше разговоре с Широковым я спросил его о переменах, которые, по нашим наблюдениям, в июне произошли с Адвокатом.
– Дик такой же, как в «Зените»? А то с нынешнего лета многим показалось, что он стал более веселым и раскрепощенным.
– По-моему, он всегда был таким. Просто в первые месяцы в сборной на Дика обрушилось очень большое давление. Многим не нравилось, как мы играем, хотя результат был положительный.
– Что стало переломным фактором?
– Когда результат есть, атмосфера поневоле меняется. Вот все и успокоились.
– На объем негатива, надо думать, и неудачная игра в товарищеских матчах повлияла.
– Естественно. Но в официальных-то играли совсем по-другому! Негатива было много, и это не добавляло тренеру спокойствия. А на самом деле Дик – добрый человек.
«На самом деле Дик – добрый человек». Мне было очень важно узнать, что думает по этому поводу сам Адвокат. Ведь мы видели его очень разным. Но мне всегда казалось, что, когда он становится сердитым и раздраженным, то, что называется, «входит в образ». А естество его – другое.
И вот в декабре 2011-го, коль скоро откровенность нашей беседы «за жизнь» позволяла, я спросил:
– Когда вы только приехали в Россию, вас боялись и считали жестким. А теперь и Аршавин, и Широков, и люди постарше вроде Радимова говорят: «Дик – добрый человек». Это так?
Адвокат выдержал небольшую паузу. Улыбнулся. И сказал:
– Так и есть. Однозначно.
Правда, тут же уточнил:
– Но тут есть еще один нюанс. В сборной надо вести себя с футболистами иначе, чем в клубе. Сейчас я ближе к игрокам, чем в «Зените». Когда они видят тебя каждый день, дистанция, на мой взгляд, должна быть дальше.
И все-таки он всегда, в любой момент, думает о том, что полезнее для работы. Быть добрым или злым – в том числе…
Но суть его натуры – добра.
А это хорошо, не правда ли?..
А что касается Широкова, то вот еще одна о многом говорящая деталь. В августе, перед товарищеской игрой с Сербией, он едва-едва восстановится после травмы и лишь однажды выйдет на замену за «Зенит». Адвокат, естественно, в сборную его не позовет. И тут…
– Дик рассказывал, что после травмы вы сами позвонили Александру Бородюку и попросили, чтобы вас в сборную вызвали, – решу уточнить я подробности той истории у самого Широкова осенью.
– Не совсем Бородюку. Я набрал Николая Игумнова (менеджера сборной. – Примеч. И. Р.) и сказал: «Если есть возможность меня вызвать, я готов приехать». А там как раз у Игоря Денисова небольшое повреждение было, и меня вместо него позвали.
– Нестандартный поступок с вашей стороны.
– Ну да. Четыре месяца пропустил, только раз на замену вышел. Просто очень хотел в сборной играть. И видел, что единственный способ в тот момент туда попасть, – именно такой.
Эта история – показатель и отношения к сборной самого футболиста, и резко оздоровившейся к августу общей ситуации в национальной команде. Поскольку туда, где атмосфера тягостная, ни один игрок по доброй воле ехать не захочет. А уж в таких обстоятельствах, в каких проявил свою инициативу Широков, – тем более.
Роман – человек прямой, рот на замке никогда не держащий и под обстоятельства не подстраивающийся. Будь в сборной обстановка гнилой, такой шаг с его стороны был бы абсолютно невозможен.
* * *В августе мы играли контрольный матч наконец-то с крепкой командой – Сербией. На фоне Ирана с Катаром соперник из той же второй европейской корзины, где и мы теперь, действительно выглядел почти чемпионом мира. Тем более с обороной, на три четверти составленной из основных футболистов английских топ-клубов: Видич («МЮ»), Иванович («Челси»), Коларов («Манчестер Сити»).
Выбор в пользу Сербии, извините за цинизм, в современных реалиях был разумен еще и с политической точки зрения: к братьям-славянам фанаты относятся дружелюбно, и расистского уханья, как в адрес Думбья с Вагнером с зенитовской трибуны на матче ЦСКА – «Зенит», да и многих других, в Черкизове не предвиделось точно. Да и другого негатива, казалось, тоже.
Но, как говорится, когда кажется – креститься надо. Потому что негатив случился. Да еще какой.
Незадолго до того Жирков вернулся из «Челси» в Россию. Вот только не в ЦСКА, где его видеть не особо и жаждали, а в «Анжи». В глазах же армейских, да и вообще московских фанатов эта команда и своим вызывающим богатством, а главное – территоральной, кавказской принадлежностью не вышла…
В сборной-то к его возвращению как раз отнеслись позитивно. И когда Семшова попросили ответить на вопрос об отношении к трансферу партнера по сборной серьезно, он сказал:
– Каждый выбирает свою дорогу. Можно только порадоваться за футболиста, который переходит в другую команду, обеспечивая таким образом свое будущее и будущее своей семьи. Для этого и играем.
Кстати, позже и Адвокат, также поддержав Жиркова, не удержался от шутки на тему «Анжи». Вот что он ответил на вопрос о возможности своего прихода в этот клуб на должность главного тренера:
– Ну, если много денег дадут… (Пауза.) Шутка, конечно. Естественно, я главный тренер сборной России и им останусь.
А кто-то говорит, что Дик излишне серьезен!..
Но вот фанаты на матче с Сербией устроили настоящую вакханалию. Это была адская смесь из грязных оскорблений, гула, свиста в каждое мгновение, когда один из самых заслуженных и работящих футболистов сборной касался мяча.
