Алексей Маслов - Тайные коды боевых искусств Японии
Наконец японцы понимают, что нельзя дольше медлить невозможно, и действуют по принципу: если не можешь совладать с ходом событий, стань во главе его.
И 10–13 октября 1970 г. в Токио проходит первый официальный чемпионат мира по каратэ, на который приезжают 178 участников из 33 стран. Бесконтактные поединки (удар следовало останавливать за доли сантиметра до тела противника) проходили по правилам «иппон-сёбу»: победа присуждалась за один «иппон» или за два «вадза-ари». «Иппон» – бесконтактный мощный удар, нанесённый из правильной позиции, когда было ясно, что противник не сумел защититься. Столь же сильный удар, но нанесённый с небольшим огрехом, считался «половиной победы» – «вадза-ари». При такой системе оказывалось достаточно нанести один точный удар без контакта сопернику в голову, и бойцу присуждалась победа. Но разумно ли это? Ведь из опыта бокса хорошо известно, что даже сильный удар не обязательно свалит противника с ног; здесь многое зависит от физиологии, вектора направления удара, точки контакта. И всё же никакого видимого противоречия не было: японцы всячески подчёркивали, что таким образом соблюдается древнейший принцип боевых искусств – «достичь победы одним ударом».
Правда, существовала здесь и небольшая хитрость – правила «иппон-сёбу» разрабатывались Всеяпонской ассоциацией каратэ (JKA), и, естественно, все японские бойцы были прекрасно подготовлены в расчёте на тактику «одного удара». Во многом благодаря этому первый чемпионат мира показал однозначное лидерство японцев – в командном первенстве три первых места заняли японские команды.
Но вот факт, на который японцы не обратили внимания, а напрасно… Хотя в личном состязании первое место занял японец К. Вада, второе досталось американцу Дж. Карнио, а третье место поделили француз Доминик Валера и американец Т. Телленер.
Второй чемпионат мира в Париже (21–22 апреля 1972 г.) обернулся полным провалом японцев. Первое место в командном первенстве заняла Франция, а бойцы из «колыбели каратэ» не получили призовых мест ни в командном, ни в личном зачёте. Это был настоящий шок. Несколько лучше оказалась ситуация на третьем чемпионате мира (4–5 октября 1975 г., Лонг-Бич, США), но всем стало ясно: японцы утратили монополию на каратэ.
Надо было срочно пересматривать концепцию подхода к каратэ. Каратэ как система, выражающая японский национальный дух, каратэ Фунакоси и первых окинавцев изжило себя, оно оказалось неуместно на спортивных аренах, где всё устроено по западному образцу.
Уже на первом чемпионате мира по каратэ в Токио в 1970 г. был создан Всемирный союз организаций каратэ (WUKO), который активно взялся за координацию деятельности национальных организаций каратэ и разработку единых правил соревнований. Параллельно с этим шла перестройка в руководстве каратэ в Японии.
Долгое время Сётокан выступал на международной арене от имени всего японского каратэ. Ведь даже название центральной ассоциации Сётокана звучит как «визитная карточка» японского каратэ – Всеяпонская ассоциация каратэ (JKA). До сих пор это является отголоском той монополии, которую держал Сётокан в течение нескольких десятилетий благодаря усилиям Фунакоси. Но, естественно, представителей других стилей не могло устроить такое положение вещей.
И вот после долгих споров была создана Ассоциация японских организаций каратэ (FAJKO), президентом которой стал известный мастер Тагаки Фусахиро. В Ассоциацию вошли практически все японские организации: Сётокан в лице JKA, Вадо-кай, Годзю-кай, Сито-кай; своими основными задачами она объявила «поддержание чистоты духа каратэ», экспертные функции, а также воспитание и образование молодого поколения. До сих пор форма основных ката каратэ определяется именно FAJKO.
Здесь начинается современный этап развития каратэ – этап спорта, соревнований, массовых групп коммерции и рекламы.
Глава 21 Сёриндзи-кэмпо
Если ты сомневаешься, хорошо или дурно какое-то дело, откажись от него.
Фраза, которую Вольтер приписывает Зороастру
Сё Досин: путь от бойца к буддисту
В послевоенный период на подмостки истории боевых искусств выступает личность, во многом являющая собой противоположность патриархам каратэ. Если последние мягко, но упорно открещивались от Китая, то японец Сё Досин (1911–1980 гг.) проповедует в Японии именно китайское боевое искусство. Он создаёт целое направление, которое недвусмысленно называет Сёриндзи-кэмпо (Кулачное искусство Шаолиньского монастыря), и разрабатывает особый тип философии боевых искусств – Конго-дзэн. (Сегодня Сёриндзи-кэмпо зарегистрировано в Японии не как школа боевых искусств, но как буддийская секта.) Сам же Сё Досин называет своё детище не иначе как «ответвлением дзэн» и «тайным искусством, пришедшим из Китая» [72].
Судьба этого человека необычна. Кем он только не был в своей жизни: буддийским монахом, сотрудником разведки, членом китайских и японских тайных обществ, патриархом одного из китайских стилей ушу. Выходец из бедной семьи, обладавший необычайными способностями и талантом проповедника, он сумел к концу жизни основать собственный храм и даже создать новое философское учение Конго-дзэн. Биографии Сё Досина крайне противоречивы, и в них много недоговорённостей.
Сё Досин, в миру Нагано Митико, родился в небогатой семье из префектуры Окаяма, на юго-западе Японии. В дальнейшем мы по традиции будем называть его монашеским именем Сё Досин, что дословно означает «Предок, служащий Пути», хотя получил он это имя лишь в 70-е годы.
Уже в раннем возрасте Сё Досин потерял отца, который был мелким таможенным чиновником, и с тех пор воспитанием молодого Митико занимался дед, неплохо разбиравшийся в боевых искусствах. Многое в жизни Сё Досина в дальнейшем окажется связано с этим человеком, и не будь его, мир вряд ли узнал бы о новом философском учении боевых искусств. Именно у деда Сё начинает изучать сначала дзюдо, затем искусство боя с копьём. Вскоре дед перебрался на северо-восток Китая, где, по некоторым сведениям, работал в японском исследовательском бюро Мантэцу (представлявшем собой не что иное, как подразделение японской разведки).
Естественно, вместе с дедом в 1928 г. в Китай приезжает и юный Сё Досин. Он желает во чтобы то ни стало разыскать истинных мастеров китайского ушу, о которых так много рассказывал ему дед.
И вот наконец благодаря стараниям своего деда он знакомится с легендарным человеком, участником знаменитого восстания ихэтуаней 1898–1901 гг. Чэнь Ляном. Тот приобщает Сё Досина к одному из стилей, исток которого, по словам мастера, – в Северном Шаолиньском монастыре. Чэнь Лян имел огромную практику реальных боёв – ведь он в течение нескольких лет был одним из инструкторов в отрядах ихэтуаней и сам неоднократно ходил в атаки против пушек и ружей иностранцев, надеясь только на своё мастерство.
В его стиле было мало ритуальных движений, Чэнь Лян даже не практиковал столь привычные для китайского ушу комплексы-таолу, но предпочитал отработку коротких парных связок в пять-шесть движений. Именно такую структуру тренировки позже взял за основу Сё Досин, создавая собственный стиль Сёриндзи-кэмпо.
Существует один интересный эпизод, о котором нередко умалчивают официальные биографии Сё Досина. В начале 30-х гг. Сё Досин на короткое время возвращается в Японию, где вступает в тайное общество «Коку-рю-кай» – «Чёрный дракон». Эта организация была по сути дела ответвлением одного из китайских тайных обществ, действовавших на северо-востоке Китая, в частности в провинции Хэйлунцзян (название последней так и переводится – «река чёрного дракона»; имеется в виду река Амур). Но злые языки поговаривали, что это общество находится под контролем японской разведки и его деятельность непосредственно направляется и даже финансируется спецорганами.
Итак, в Китай Сё Досин возвращается уже как член тайного общества, а возможно, и как японский разведчик.
Часто можно встретить утверждение, что Сё Досин стал в Китае буддийским монахом. Это не совсем верно: при содействии своего учителя Сё Досин становится членом еретической пробуддийской (но не чисто буддийской!) секты, связанной со знаменитым учением Белого лотоса ( кит. Байляньцзяо), которое распространилось в Китае ещё в XV в. В сектах Белого лотоса практиковались некоторые стили ушу и сложные методы психотехники и медитации, по происхождению связанные с еретической буддийской традицией. Обобщённое их название – «Кулак Белого лотоса» ( кит. Байляньцюань; яп . Бакурэнкэн).
Здесь следует пояснить, что ихэтуани (напомним, что в их восстании участвовал и Чэнь Лян, учитель Сё Досина) принадлежали к учению Белого Лотоса. Они поклонялись Будде и Нерождённой Праматери (Ушэн Лаому), которая живёт в Западном раю на небесах и печётся лишь о том, как спасти своих «детей», заплутавших на земле, в мире страстей. Многие последователи учения Белого лотоса, как и буддисты, не ели мясной пищи, собрания свои проводили в так называемых «вегетарианских залах» (чжайтан), соблюдали целибат – обет безбрачия. Учение Белого лотоса представляло собой причудливое переплетение буддийских постулатов с народными верованиями и культами. Например, в некоторых сектах почитали помимо Будды также легендарного основателя даосизма Лао-цзы и Конфуция.
